Монах угрюмо посмотрел на нее.
- Приходи в аббатство, - лицемерно предложил он. - Может, кто-то из старейшин…
Он взмахнул рукой, сделав знак солдатам следовать за собой, и направился к выходу.
- Ты рисковала, сокровище мое, - тихо сказал Белстер Пони.
- Никакого риска, - ответила та, провожая взглядом незваных гостей. - Если бы они узнали меня, я бы просто убила их.
Дейнси даже рот разинула.
- А если бы они пригласили тебя пройти с ними в аббатство? - спросил Белстер.
- Чтобы исцелить мой глаз? - фыркнула Пони. - Церковь, из которой сбежал Эвелин, которая убила мою семью и терзала Смотрителя, такими делами не занимается. Монахи церкви Абеля помогают, если им самим это выгодно, и только тем, кто в благодарность поделится с ними золотом или властью.
Ее голос звучал так холодно, что у Белстера по спине пробежала дрожь. Он попытался сменить тему разговора.
- И снова мы должны поблагодарить Дейнси.
Маленькая женщина присела в неуклюжем реверансе.
- Это правда, Дейнси, - от всей души сказала Пони. - Уже сколько раз ты помогала мне! Понимаю, почему Петтибва и Грейвис любили тебя.
Дейнси залилась краской, захихикала, подхватила поднос и унеслась к одному из столиков.
- Хорошая девочка, ничего не скажешь, - заметил Белстер.
- И это, к несчастью, может погубить ее, - ответила Пони.
Белстеру хотелось сказать, чтобы она не впадала в пессимизм, но… язык не повернулся. В последние дни люди нового епископа - солдаты и монахи - так и кишели, куда ни глянь, как будто затягивая петлю вокруг Пони и всех жителей Палмариса.
Монах оставил Колин и Шамуса в маленькой комнате, где не было ничего, кроме трех кресел и небольшого камина. Огонь не горел, в дымоходе завывал ветер.
Шамус сел в кресло, закинул руки за голову и прислонился к стене, закрыв глаза. Хорошо знакомый с придворной жизнью, он понимал, что ожидание может затянуться надолго.
Колин, как и следовало ожидать, с этим смириться никак не желала - то принималась мерить шагами комнату, то садилась в кресло, то снова вскакивала. Но сколько бы она ни топала тяжелыми сапогами по деревянному полу, кузен никак не реагировал, и это, конечно, лишь подогревало ее нетерпение.
В конце концов, спустя час с лишним, она подвинула кресло к стене, уселась и вперила тяжелый взгляд в дверь.
Прошел еще час. Колин начала вслух выражать недовольство, но Шамус приоткрыл один затянутый дремотой глаз и напомнил ей, что епископ Де'Уннеро - глава светской и духовной власти в городе и у него есть дела поважнее, чем разговор с ними.
Колин глухо заворчала, откинулась к стене, скрестила под креслом ноги и изо всех сил стиснула зубы.
Прошел еще час, и еще. Колин по-прежнему то металась по комнате, то сидела, но ворчать перестала, ввиду полной бессмысленности этого занятия, - Шамус крепко спал.
В конце концов ручка двери повернулась. Колин вскочила, точно ее подбросило, и ткнула Шамуса в бок. Он открыл глаза. К их удивлению, на пороге стоял епископ Де'Уннеро.
- Сидите, - сказал он, хотя сам остался стоять. - Я хочу услышать ваш рассказ о том, что произошло на севере. Однако меня не интересуют ни детали сражений с монстрами, ни подробности местной обстановки. Я хотел бы услышать о тех, кто выступал в качестве ваших союзников и способен помочь нам в дальнейшем, если тьма снова опустится на мир.
- На этот вопрос легко ответить, - тут же откликнулся Шамус. - В сражениях нам помогали Пони и Полуночник. В лесу им нет равных.
Де'Уннеро неожиданно рассмеялся; его развеселило, как легко он вышел на то, что его больше всего интересовало. Один простой вопрос - и он знал, где надо искать тех двоих, кого так хотела заполучить церковь Абеля.
- Ну да, Полуночник и Пони, - промурлыкал он, сел в кресло и подвинулся поближе. - Расскажите мне о них. Все, что знаете.
Шамус с любопытством и в то же время недоуменно искоса взглянул на Колин; оба заметили нечто странное в тоне епископа. Получалось, что его интересуют только два упомянутых героя. Как-то даже слишком уж интересуют.
- Они были в Кертинелле, когда вы туда прибыли? - продолжал нажимать епископ. - Или появились там позднее?
- Если быть точным, они прибыли на север задолго до нас, но именно в Кертинеллу, уже после того, как мы там оказались, - ответил Шамус.
- Когда? - взволнованно спросил епископ.
Шамус задумался, пытаясь вспомнить свою первую встречу с Полуночником и его прекрасной подругой. Точную дату он назвать не мог, но не сомневался, что это было где-то в начале калембра.
Де'Уннеро нетерпеливо повторил вопрос, и обоим его собеседникам стало ясно, что эти двое интересуют его отнюдь не только как возможные будущие союзники.
В конце концов, добившись более-менее вразумительного ответа на свой вопрос, епископ стал выпытывать у Шамуса, а потом и у Колин все, что им было известно об этой паре. Он даже о кентавре спросил - не видели ли они его. Шамус ответил, что ходили какие-то слухи, но сам он никого похожего не видел, и Де'Уннеро это сообщение явно обрадовало.
- Постойте, но разве не человека-коня монахи вместе со своим караваном протащили через Палмарис? - спросила Колин.
- Выбирайте выражения, когда говорите о моих святых братьях, - сухо заметил Де'Уннеро, но тут же снова оживился, вернувшись к тому, что его больше всего занимало. - И что, эти Полуночник и Пони все еще в Кертинелле?
- Или там, или чуть севернее, - ответил Шамус. - Они собирались повести в Тимберленд караван, рассчитывая отправиться туда на исходе зимы.
- Интересно, - пробормотал епископ, поглаживая подбородок и устремив взгляд вдаль. Поднявшись с кресла, он сделал собеседникам знак оставаться на месте и зашагал к двери. - Вы свободны. Возвращайтесь к себе и не рассказывайте никому - никому, ясно вам? - об этом разговоре.
И с этими словами он ушел, провожаемый недоуменными взглядами Шамуса и Колин.
- Вот как, значит, - после долгой паузы заметила Колин. - С точки зрения церкви твой друг и его девушка преступники. Думаю, это удар для тебя! - Шамус молчал, не сводя взгляда с двери. - И что нам теперь делать?
Колин встала и практически вытащила его из кресла, где он застыл словно изваяние. Шамус привел в порядок мундир и расправил плечи.
- С чего ты это взяла? Епископ не называл Полуночника и Пони преступниками.
- Ну, здесь же каким-то образом замешан кентавр, - заметила Колин, явно радуясь огорчению своего обычно чопорного кузена. - Кентавру церковь уж точно приклеила ярлык преступника. Монахи его захватили, а потом он каким-то образом от них сбежал. Твои друзья наверняка в этом замешаны. И что теперь делать капитану королевской армии Шамусу Килрони?
- Я служу моему королю, - холодно ответил он, - и тебе следует делать то же самое.
- Королю или… епископу?
- Епископ действует от имени короля, - резко ответил Шамус.
Колин устремила на него пристальный взгляд. Да, он, несомненно, сильно огорчен, подумала она; ну что же, Шамус, с его склонностью к слепому повиновению, это заслужил. Колин успела почувствовать, что он глубоко уважал обоих, и Пони, и Полуночника, и сейчас с трудом мог смириться с мыслью о том, что они не совсем те, кем казались, а возможно, представляют собой нечто гораздо большее.
Самой Колин было плевать на то, что Полуночник был преступником в глазах епископа Де'Уннеро. По существу, ее уважение к нему и Пони даже возросло. Она всегда служила барону, не королю, а поскольку ее любимый барон незадолго до смерти поссорился с церковью, пугающие перемены в Палмарисе ее совсем не радовали.
Если Полуночник и его подруга в состоянии насолить церкви, это будет просто здорово, с ухмылкой подумала Колин.
Шамус, конечно, воспринял встречу с Де'Уннеро совсем иначе. Она его обеспокоила, очень обеспокоила. Его собственные наблюдения и рассказы жителей Кертинеллы убедили Шамуса в том, что Полуночник хороший человек, истинный герой, в трудную минуту пришедший на помощь северянам. Конечно, здесь какая-то ошибка; этот человек никак не может быть преступником!
ГЛАВА 9
ИДУЩИЕ ВПЕРЕДИ
Полуночнику не нужно было придумывать имя своему коню - когда-то оно пришло к нему само, магическим образом, и как нельзя лучше подходило замечательному жеребцу.
Сейчас Дар мчался по лесу в тумане с такой легкостью, с какой обычный конь скакал бы по открытому полю, - перепрыгивая через занесенные снегом кусты, не задевая низко растущих ветвей. Полуночник не направлял его; правильнее было бы сказать, что он открыл свои мысли для коня и в дальнейшем полностью положился на него.
И они нарвались-таки на гоблинов.
Дар выскочил из-за густых елей, и Элбрайн заметил впереди движение: гоблин на маленьком коне, быстро удирающий прочь.
Гоблин то и дело пришпоривал коня, все время оглядывался на быстро приближающегося Элбрайна, но не заметил толстый сук впереди.
Потерявший всадника конь продолжал скакать, но все медленнее.
Полуночник приблизился к упавшему гоблину, который катался по земле, завывая и прижав руки к разодранному о сук дерева лицу, выхватил меч и прикончил злобную тварь.
Потом он вытер меч о плащ гоблина и вложил в ножны, свисающие с седла. Оглянулся, сжал пятками бока Дара, и тот свернул в сторону. Очень быстро они заметили второго гоблина и бросились вдогонку.
Этот перебегал от дерева к дереву, но, к своему несчастью, выскочил на ровное место всего ярдах в десяти впереди Элбрайна. Запел Крыло Сокола, стрела угодила гоблину в бок, проткнула легкие и швырнула его, умирающего, на землю.