Гри он увидел на другом конце лагеря. Без всадника, со сбившейся повязкой, он стоял у стенки пестро разукрашенного деревянного фургона и устало поводил боками. Сердца мальчика сжалось: где Фалько? Он остановился, тревожно озираясь - и увидел, как из-под соседнего фургона на четвереньках вылез человек с масляной лампой в руке. Оглянувшись и не увидев опасности, он поднялся, зажег свой фонарь и направился к Гри. Тусклый свет упал на лицо торговца, и Найз моментально насторожился. Эрегорец из Рэйтады! Тот самый!
Паренек шагнул к стоявшей рядом кобыле и прижался к ней, сливаясь в темноте в единое целое. Дойдя до Гри, рэйтадец снова огляделся, поставил лампу на землю и принялся торопливо развязывать узел повязки.
Мальчик задохнулся от возмущения и шагнул вперед, стискивая кинжал. Чернявый, заметив движение, резко повернулся:
- Чего тебе?
- Я… я… - заметались мысли Найза, застигнутого врасплох. - Я… это. Вас искал.
- Зачем? - враждебно уставился на него рэйтадец.
- Меня… это. Мастер Виклеан отправил, - с облегчением придумал мальчишка. - Чтобы я вас нашел. Чтобы к нему прислал. Потому что надо.
- Зачем?
- Не знаю.
Чернявый тяжело прищурился, не веря ни единому слову пацана:
- Иди, скажи ему, что сейчас буду.
Тот не сдвинулся с места.
- Ну? Чего еще?
- Мастер Виклеан сказал, что если я приведу вас быстро, то он мне даст пятьдесят башен! - осенило Найза. Парня, которого караванщик прислал с поручением, прогнать было можно. Но парня, которому за это же поручение была обещана половина серебряной монеты…
По лицу возчика было видно, что он мучительно размышляет, не предложить ли назойливому сопляку в два раза больше, лишь бы отстал. Но ничего надумать он не успел: из-за спины Найза, задыхаясь от быстрой ходьбы и волнения, выскочили Эмирабель и Лунга.
- …Я ж говорил, нельзя было разрешать этому вояке садиться на него! Он слишком слаб! Копыта протянет - а кто виноват будет? Тебя же и обвинят, мол, залечила, или недоглядела! - сварливо причитая, дядька тыкал пальцем в Гри. - А ведь слухами земля полнится! Кто к тебе после этого на прием пойдет? Вот! Гляди! Едва на ногах стоит! И повязка сползла! И развязалось наполовину всё! И кто так завязывает?! Если бы он был человеком, ему вообще надо было бы прописать постельный режим!
Возчик, отдернув руки от парусины, зыркнул на подходивших земляков, поднял фонарь и зашагал прочь. Белка, бледная, как лунный свет, со сжатыми в ниточку губами и расширенными глазами, молча проводила его взглядом, и Найз понял, что впервые за день ей стало по-настоящему страшно. "Место колдунам - в сказке, истории или могиле", - эрегорское присловье гласило не просто так.
* * *
Утро следующего дня началось рано. Край неба едва заалел, а лагерь уже шевелился и гудел, разбуженный обеспокоенным караванщиком затемно. Торговцы на ходу завтракали остатками ужина, запрягали коней, разворачивали фургоны и спешно долатывали парусину, порванную вчера когтями предприимчивых тварей, догадавшихся лезть не под фургонами, а через них. Мастер Виклеан, хмурый и злой, как сто зеленых волков, бросался на всех, кто попадал ему под горячую руку, торопя с поводом и без и проклиная каждую секунду задержки. Его усилиями или вопреки им, но через двадцать минут после пробуждения караван выступил в путь.
Разведчики разъехались во все стороны с первыми лучами солнца, но караван тронулся, не дожидаясь их возвращения. Виклеан рассудил, что если плохие новости впереди, то он к ним готов и без предварительного оповещения, а если сзади - то тем более надо скорее убираться.
Надрывно скрипя осями и дугами, обоз выбрался из грязи на дорогу и загромыхал по булыжнику на восток, навстречу солнцу, еле видному из-за тяжелых низких туч.
Найз, к стыду своему проспавший отбытие Фалько в числе разведчиков, ехал рядом с фургоном Белки и Лунги, зорко оглядывая обочины, готовый при первых же признаках нападения защищаться и защищать. Но бдительность его пока пропадала втуне: ничто не нарушало покой придорожных трав, коршуны, вечно кружащие над холмами и перелесками, будто вымерли, и даже ветер не трогал бурьян шаловливой рукой. Мир этим утром словно забыл проснуться. Но лишь минут через сорок пути мальчик понял, что́ его настораживало больше всего: мертвое молчание обочин. Не стрекотали кузнечики, не жужжали шмели, не гудели оводы, комары, воспрянувшие после давешнего дождя, исчезли без следа. Единственные звуки, оглашавшие дорогу и ее окрестности, исходили от каравана: стук копыт и колес по булыжнику, скрип фургонов и редкие приглушенные голоса людей, точно поддавшихся настрою природы. Мальчику пришло в голову, что именно так он представлял себе засады: тишина затаившегося - и оглушительная, как стук по крышке гроба, поступь жертвы.
Солнце выглянуло ненадолго и снова спряталось в тучи, не успев поднять путникам настроение, а после его ухода вокруг даже стало как будто темнее, чем час назад. Впрочем, долго раздумывать над этим мальчику не удалось: вернулась пара разведчиков из тыла. Не сбавляя хода, они пронеслись мимо фургонов, оставляя за собой волну дурных предчувствий и тишины. Короткий доклад мастеру Виклеану - и тот обернулся на караван, привстал на стременах и коротко свистнул три раза. И тут же по всей дороге засвистели кнуты и зацокали языками возчики, торопя лошадей. Найз схватился за меч, выглядывая опасность, но кругом, насколько хватало глаз, было тихо.
Неестественно тихо.
- Что случилось? - Лунга глянул на хозяина фургона - рябого детину с крюком вместо левой руки, нащелкивавшего кнутом над крупами упряжки.
- Не знаю, - пробурчал однорукий. - Но похоже, сзади нашли какую-то дрянь. Старый Лис приказал спешить, что есть сил.
- Кто? - не поняла Эмирабель.
- Виклеан.
Найз бросил взгляд в сторону первого фургона - караванщик все еще был там и даже не смотрел в их сторону.
- Как приказал?
- Свистом, конечно. Три длинных - прибавить шагу, три коротких - поднять все паруса и дуть в них, пока не лопнете, как говорил наш боцман, - пояснил торговец.
- Зачем дуть? - недоуменно моргнул Лунга.
- Чтобы судно шло быстрее. Шутка такая, - ворчливо буркнул однорукий. - Теперь прояснилось?
Найз кивнул и настороженно обернулся: а вдруг тот, на кого наткнулись разведчики, увязался за ними? И реальна ли новая опасность, или караванщик, как укушенный гадюкой в той поговорке, шарахается от ужа? Но выяснить это можно было лишь одним способом, и он пришпорил Жока, направляя к мастеру Виклеану. Может, получится разузнать хоть что-нибудь: ждать в безвестности у него уже не хватало терпения. Но не успел он доехать и до середины колонны, как слева показался всадник. Еще не разглядев ни коня, ни лица, мальчик узнал Фалько и Армасара: посадку гардекора в седле - точно конь и всадник были единым целым - не спутать. Легко перемахивая через буераки и кусты, не разбирая дороги, гнедой такканский жеребец несся прямо к первому фургону. Что-то точно случилось!
Как ни подгонял мальчик толстого Жока, гардекор успел к караванщику первым, и когда Найз подъехал, изо всех сил лупя пятками по бокам невозмутимо трусящего мула, Фалько уже заканчивал свой доклад:
- …минут через десять выйдут на дорогу. Если караван их заинтересует… в смысле, если окажутся голодными, по мостовой пойдут быстрее, и тогда упряжкам с ними не тягаться. Надо или срочно разбивать лагерь и готовиться к обороне, или…
- Палкой в глаз! - выругался сквозь зубы Виклеан, не дослушав, ибо альтернатива была и так слишком ясна. - Мы не можем остановиться, потому что у нас нет времени! Молодая луна скоро! И против такого количества этих… тварей… мы не выдюжим! Это тебе не зеленые волки! Такие на фургон не полезут - они его просто перевернут!
- Охрана должна справиться, если с умом взяться. Там их не особенно много, - с сомнением заметил гардекор.
- Там - да, но с десяток таких же видели сзади!
Фалько присвистнул:
- А это уже хуже.
- Хуже - это когда вернется разъезд с севера и доложит, что и оттуда… кабы не сглазить… - караванщик старательно щелкнул пальцами четыре раза, отгоняя дурное.
Остановив рыжего мерина, заменявшего Гри, он вытянул карту из тубуса на ремне через плечо, раскатал на холке и принялся водить по ней пальцем, бормоча: "Три дистанта… поворот… Семьсот клозов… Пятьдесят восемь дистантов… Холера им в брюхо… день… Шесть дистантов… и тут еще… Два дня…" Фалько пристроился рядом, хмуро следя за перемещениями пальца и время от времени задавая вопросы про названия и расстояния. Найз, ничего не понимавший ни в картах, ни в местной географии, остановил мула рядом и принялся вглядываться в холмистую равнину в островках перелесков, угрюмую под тяжелым небом, точно налитым свинцом. Зверей, обнаруженных разъездами, видно не было - пока.
"Больше зеленых волков"? "Перевернут фургон"?
Мальчик не был уверен, что хотел их видеть вообще.
- Гроза, похоже, собирается. Еще не хватало… для полного счастья-то…
Найз оглянулся: охранник, крепкий светлобородый мужчина, прибывший чуть ранее из разъезда, с беспокойством щурился на тучи. Боясь показаться смешным, мальчик, тем не менее, решился поделиться своим наблюдением, тревожившим его уже минут десять:
- Мне кажется… всё время темнее становится. Как будто вечер наступает.
Охранник фыркнул:
- Ночь, еще скажи… Чуешь - тишина? Ни насекомых, ни птиц, все рты позакрывали и попрятались. Перед грозой так бывает.
Гардекор резко обернулся, хотя казалось, что он был полностью занят разговором с караванщиком: