- Д-да. Да. Сейчас, мой господин, - она обвела взглядом стену, отыскивая в сплетении алых и черных линий глубинную логику, погружаясь в них, теряясь, растворяясь - и ощутила, как получив ее внимание они запульсировали жизнью.
Ее жизнью.
Они засветились - слабо, поначалу едва заметно, но сильнее с каждым мгновением, и принялись расти. Даже не оборачиваясь, Эмирабель знала, что рваные края рисунка за ее спиной ожили и тянутся друг к другу, стремясь соединиться. При мысли об этом волна ужаса и ярости неожиданно всколыхнулась где-то глубоко в душе, и чей-то голос выкрикнул ее имя - раз, другой… Но повелитель ласково дохнул ей в лицо свежим льдом - и всё пропало.
- Спокойно, девочка. Всё будет хорошо, - глаза его вспыхнули.
"Отражая узор", - отрешенно подумала Белка. Ведь не могло же у человека быть угольно-черной радужки - и кроваво-алого зрачка.
* * *
- Он захватил ее!!! Помогай!!! - выкрикнул Филин, и в ту же секунду огромная тварь, похожая на летучую жабу, спикировала на него из открывшихся Врат, растопырив когти. Старик метнулся вбок, выплетая руками узор, и порыв ураганного ветра ударил чудовище об потолок. Повинуясь жестам, вихрь заметался по донжону, подхватывая и расшвыривая камни, доски и монстров, но на место каждой отброшенной твари из провала выпрыгивало три. Рамай вплел в его заклинание огненную струю, и рядом с голубым ветром Пасаре вырос и понесся на монстров торнадо, сыплющий синими искрами.
- Прекрати, куриная башка!!! - проревел старый граф. - Помогай ей!!!
- Они сожрут нас! - закрывая лицо от огня, юноша подался вперед, посылая ураган навстречу стае крылатых чудовищ.
- Лучше пусть сожрут они, чем!.. - прорычал дед. - К ней!!!
Рамай взмахнул руками, рассеивая свое заклинание и, пригибаясь и закрывая голову от летевших обломков, побежал к девочке. Наперерез ему кинулась свора чешуйчатых тварей. Он уложил заклятьем одну, ранил вторую, но остальные накинулась, сбивая с ног и целя на горло. Виконт рухнул под их натиском, закрывая лицо и шею. Челюсти, словно капканы, вцепились в руки, разрывая плоть и дробя кости - и вдруг монстры забились в агонии, а слух резануло родное: "…Ветер и волки!.."
Он вскочил, но тут же согнулся от боли, схватившись за искалеченную правую руку. До хруста стискивая зубы, чтобы не закричать, он вскинул глаза на спасителей. Отцовские гвардейцы!
- Охраняйте Рамая и девушку! - прохрипел он и бросился к Белке.
Девочка лежала, подтянув колени к подбородку и закрыв руками лицо. Виконт отвел ее ладони и увидел широко распахнутые глаза. Не мигая, они смотрели в никуда, и если бы не слезы, промывавшие дорожки в жуткой маске из крови и копоти, можно было подумать, что она умерла.
- Доамна Эмирабель?.. - юноша торопливо стиснул ее плечо.
Она даже не вздрогнула.
- Доамна Эмирабель!!! - выкрикнул он, перекрывая шум сражения - но девочка не шевелилась.
Рамай оглянулся, ища деда среди хаоса монстров, стали и магии - и замер. В нескольких клозах от них в свете Шара под слоем мусора и грязи блеснули черно-алые трещины. Переплетаясь и ветвясь, будто стрекала какой-то мерзкой твари, они тянулись к Шару.
- Доамна Эмирабель… - виконт обхватил ее, прижал к груди и заглянул в глаза, касаясь лбом ее лба. - Это я… Тень… Услышьте меня… Пожалуйста… Это Тень… Вы меня помните?
Он потянулся к ней всей силой, всеми мыслями, стремясь пробиться сквозь незримую стену между ними. Торопливо шепча ее имя, он вызывая в памяти их краткие встречи, образы Филина, матери, замок с его башнями, галереями и тайнами, небо и птиц над ним, траву, растущую на его древних стенах, и как колышет ее теплый ветер под утренним солнцем, и как веселые нарядные крестьяне собираются по праздникам на ярмарку к мосту… Оживляя в памяти то светлое, что видел, не покидая замка ни разу в жизни, он дарил собранные по крупицам драгоценные воспоминания ей, выплескивая разноцветным потоком, открываясь перед ней, чувствуя, как в страдающей душе Белки что-то пробуждается в ответ. Еще немного - и преграда падет, и он сможет разбудить ее и вытянуть в этот мир. Еще чуть-чуть… еще самую малость… еще…
- Доамна… Эмирабель…
Взгляд девочки просветлел, на краткий миг обретая осмысленность, и на Рамая обрушилась, обжигая, буря ее ужаса, боли и отчаяния. Он вскрикнул, как от удара раскаленным прутом, но рванулся к ней - и в ту же секунду черно-багряные молнии полыхнули в ее глазах, заставляя отпрянуть. С ужасом он ощутил, как Белка исчезает за возрождавшейся стеной - невидимой, как воздух, и непроницаемой, как гранит. Еще мгновение - и до нее уже не докричаться никогда…
Очертя голову, он бросился в сплетение чернильно-алых разрядов, и стена, как чудовищное надгробие, взметнулась за спиной, отсекая от мира.
* * *
Мелодия, гармоничная и захватывающая еще секунду назад, вдруг оборвалась и рассыпалась кляксами фальшивых нот. Раздался протяжный грохот камнепада, и беспорядочные красно-черные вспышки резанули глаза даже сквозь опущенные веки. Задыхаясь от страха, Белка вскинула голову.
Ажурная сеть вокруг нее пульсировала, будто перерезанная артерия, разбрасывая по залу черно-алые сполохи. Незнакомец в кремовом камзоле подался вперед, и прищур его из ленивого стал тяжелым, как у стервятника. Девочка хотела спросить, что происходит, но тут, раздирая черно-алую кружевную занавесь, прямо из стены в зал ввалился и упал окровавленный человек. На его спине и плечах дымились обрывки узора, испепеляя одежду и оставляя на коже багровые рубцы.
- Доамна Эмирабель! - выкрикнул он. - Не верьте ему!
Белка отпрянула, и взгляд ее метнулся на повелителя:
- Кто это?
- Неважно, - скривился он. - Займись своим делом.
Глаза ее стали закрываться сами собой, и лишь отчаянный выкрик юноши удержал от погружения в новый транс:
- Доамна Эмирабель!.. Это Сарут… Астаз Доар! Вспомните, что говорил Филин! Вспомните!!!
Стараясь подняться, он опирался об пол одной рукой - вторая беспомощно болталась сбоку, но черно-алое кружево обжигало его с каждым прикосновением.
- Сарут… Астаз?.. - девочка наморщила лоб, вспоминая. Повелитель напрягся, точно в ожидании удара - но память ее твердила одно: "Это мой господин. Я должна его слушаться. Это мой повелитель…"
- Хорошая девочка.
Бородатый улыбнулся, вытянул из ножен меч, с любопытством оглядел черный блестящий клинок, точно видел его впервые, и шагнул к незнакомцу.
- Я Тень! Тень! Помните меня?.. - взгляд раненого метнулся на оружие, на Астаз Доара, на нее - синие глаза цвета летнего неба полны надежды…
Смутное ощущение чего-то важного кольнуло сердце Эмирабель, но тут же пропало.
- Не помню…
- Не зря говорят - "навязчив, как тень". Но сейчас мы это исправим, - издевательски оскалился повелитель и взмахнул мечом. Остриё зазвенело о пол рядом с головой юноши - он едва успел отпрянуть. Астаз Доар скрипнул зубами и снова бросился на него.
Тот неуклюже покатился, спасаясь от атаки, и уже не сдерживая крика: каждое прикосновение ало-чернильного кружева клеймило как раскаленное железо. Астаз Доар нападал неумело, но безустанно. Рука его не привыкла к оружию: удары лишь дважды достигли цели, оставляя раны на плече и ноге синеглазого. В порыве сострадания Эмирабель шагнула к нему, но повелитель обернулся взбешенно, и черно-алые глаза вперились в серые, играючи сокрушая волю. Девочка вскинула руки к лицу, закрываясь, но от прожигавшего насквозь взора спасения не было.
- Займись узором! - рявкнул он, и она, не в силах противиться, полетела в транс, будто в пропасть.
Черно-красные нити ожили, почуяв ее внимание, потянулись друг к другу, и она ощутила, как разорванные синеглазым концы принялись сплетаться воедино.
Помочь им… отдать частичку своих сил… и еще… частичку… побольше… и еще… больше…
Ноги задрожали и подогнулись, будто тело стало раз в пять тяжелее, она покачнулась…
- Молодец, - прошептал баритон в ее голове. - А теперь то же самое - вокруг Шара…
Спеша угодить повелителю, она потянулась к замершим концам сети, открываясь и отдавая им себя - всю до капли. Узор запульсировал, наливаясь силой - ее силой! - и стал расти, затягивая гранит, как паутина. С радостью ощущая, что с каждой секундой всё больше растворяется в этом черно-алом совершенстве, Белка рухнула на пол - но ей показалось, что взлетела. Главное - ни на миг не прервать связь с ее любимым узором. Какая разница, что с ней случится, если главное дело всей жизни будет закончено! Еще немного усилий… затянуть кружевом островок нетронутого камня… раздавить гнилостный пузырь в середине… и всё. Ее повелитель… будет доволен…
Силы заканчивались. Дыхание, судорожное и быстрое, вырывалось рваными всхлипами. Эмирабель знала, что с каждым выдохом жизнь покидает ее, уходя в роскошный узор, но была спокойна и счастлива: выполнив свой долг перед повелителем она будет свободна… и сможет лететь, куда захочет… К папе… и маме… к деду… к Лунге… Вот они обрадуются… когда увидят… когда… встре…тим…ся…
Каждая мысль давалась ей с трудом, и Белка, устав бороться, отпустила последнюю, наслаждаясь блаженной пустотой в голове…
…в сердце…
…в душе…
…наконец-то…
…конец…
…мама…