- А ты как? Не ранена? - спросил он, кладя руку ей на плечо.
Она покачала головой.
- Йо, с тобой есть еще воины? Надо поставить охрану у гарема. Женщины там напуганы, и я боюсь, как бы толпа не обидела детей. Среди них есть маленькие чудовища, особенно Йари, но они не виноваты, что они - дети Халазара, и за это их убивать не надо.
Не выпуская ее руку, Йомар побежал вперед, таща ее за собой.
- Со мной арайнийцы. Я их пошлю охранять женщин и детей. И Марьяну тоже. Возвращайтесь в гарем, ваше величество, и ждите там! - крикнул он через плечо.
Молодая царица остановилась.
- Прошу вас, - настойчиво сказал он. - С вами там ничего не случится, даю слово. Лорелин, пошли со мной.
- Куда? - спросила она на бегу.
- В храм Валдура. Дамиона отправили туда - умереть на заходе солнца.
Лорелин ахнула:
- Тогда побежали быстрее, Йо! Солнце уже заходит!
Дамион лишь смутно ощущал твердый камень алтаря, на который его положили жрец и послушник. Последний по команде своего хозяина приотворил дверь, чтобы следить, как опускается на небе солнце. Жрец держал в иссохшей руке древний церемониальный кинжал с бронзовым лезвием и рукоятью из человеческой кости. Но Дамион не тратил мысли на эти мелочи. Он лежал неподвижно, закрыв глаза, завороженный чередой образов, играющих у него в голове. На темном фоне закрытых век они снова стали отчетливыми. Проход в цепях по людным улицам, убежище в оазисе, битва в пустыне, все прошло снова, как возвращающаяся при отливе вода. И снова он был в Арайнии, в Халмирионе, и глядела на него Эйлия в короне цветов.
"Эйлия, - подумал он. - Эйлия, я люблю тебя!"
Теперь перед глазами проходило первое их приключение: Камень, остров Тринисия. Образы летели с захватывающей дух быстротой. Ана - Лорелин - свиток - семинарские годы - приют…
Где-то далеко-далеко прозвучал голос старого жреца:
- Еще не время, мальчик? Скажи, когда время наступит.
И медленный, заикающийся голос послушника ответил:
- Солнце умирает, господин. Небо красное. Но, господин…
- В чем дело, мальчик? Что там за шум снаружи?
- Идут люди. Они кричат. Их много, они очень злые. - Голос послушника дрожал.
- Закрой дверь и запри на засов! - В голосе священника не было страха, только какое-то странное злорадство. - Кончилось царство Халазара. И осталось лишь одно: последний акт кощунства, чтобы погиб он навечно.
Послышался хлопок закрываемой двери, и тьма перед глазами Дамиона сгустилась еще больше, когда пропал последний наружный свет. Но еще яснее стали в этой черноте образы внутренних видений. С трепетом изумления Дамион ощутил, как его разум уходит еще дальше: к дальнему берегу морей мысли, где лежат обломками кораблекрушения фрагменты еще более раннего прошлого. Утерянные воспоминания - сад - цветы - два лица: мужчина и женщина. Отец и мать. Нет, это уже не воспоминания, а реальность. Женщина в белом с зелеными глазами и золотыми локонами волос стояла перед ним в темноте, призывая его…
"Я помню тебя теперь, - сказал он ей мысленно. - Помню все! Значит, это и есть смерть - вспомнить все, что мы утратили? И смерть воистину есть сон - или снится нам жизнь, а смерть - это пробуждение?"
Руки ее и глаза манили его, манили в ее объятия.
22. НЕВЕСТА ДРАКОНА
Аурон кружил высоко в небе над башнями Запретного дворца. Летал он, перекинувшись кокатриксом, но даже в этом виде сильно рисковал, так близко подлетая к твердыне врага. Отчаянная тревога за Эйлию толкнула его к такому риску. Он мог лишь надеться, что при таком количестве лоанеев в крепости эфирные пульсации от его преобразованного тела примут за собственные, если кто-нибудь их почует. Говорили, что драконий народ днем спит, так что можно было рассчитывать ускользнуть от внимания часовых. И все равно лететь над твердыней Мандрагора надо было быстро.
Он взмахнул кожистыми крыльями и решился спланировать ниже, под тень центральной башни. Что-то он там такое увидел: одинокая фигура, женщина, высокая, идет по саду. А если это…
Он спустился по спирали в тяжелый теплый воздух и сел на лужайку в нескольких шагах от женщины. Она была одета в платье красного шелка, вышитое узором золотых драконов, и волосы были причесаны непривычно. Но это была она. Аурон не мог поверить в свою удачу. Она уставилась на него расширенными глазами, а он превратился в привычного ей человека и шепнул:
- Эйлия!
- Аурон! - ахнула она.
- Ваше высочество, не волнуйтесь, мы прилетели за вами - Талира, Фалаар и я. Бежим, пока Мандрагор вас не видит. Я могу унести вас на спине.
Он снова потянулся за силой, готовясь к превращению в дракона. На этот раз его обращение к силе привлечет внимание тех, кто внутри. Принц бросится за ними в ту же секунду, призвав своих лоананов. Но удрать можно будет, если лететь изо всей силы и призвать умение управлять погодой…
Эйлия тихо вскрикнула и отскочила на пару шагов.
- Нет! Уходи! Оставь меня в покое! - закричала она.
В удивлении он выпустил из рук контроль над силой, которую призывал. Подбежал к ней, протягивая руки.
- Эйлия, это же я! Я прилетел тебя спасти! Хотел предупредить тебя, что иду, но не решился разговаривать мысленно через Эфир, чтобы Мандрагор не подслушал. Быстрее, я могу тебя отсюда увезти!
И снова Эйлия отступила. Лицо ее было бледным и исполнено чем-то вроде отвращения.
- Не подходи ко мне! - крикнула она. - Ненавижу вас! Ты и твои друзья похитили меня и сделали пленницей на твоей планете! Мандрагор меня предупреждал, что ты явишься и снова попытаешься меня похитить! Мандрагор! - Она повернулась и крикнула в сторону замка: - Мандрагор, на помощь!
- Эйлия…
Раздался шум бегущих ног. В отчаянии Аурон обернулся снова кокатриксом и улетел через стену, когда стражники-лоанеи уже высыпали в сад.
- Она обернулась против нас! - в ужасе вскричала Талира. Она сидела в человеческом облике на кухне у Маг вместе с Ауроном и хозяйкой. - Ты думаешь, Мандрагор ее совратил - заставил поверить в свою ложь?
Аурон покачал головой.
- Нет. Она под какими-то чарами, не иначе.
Но он с содроганием вспомнил брезгливое отвращение в глазах Эйлии.
"Может ли быть, чтобы он действительно научил ее нас ненавидеть? Переманил ее на свою сторону, извратил ее мысли?"
- Я слыхала про зелья, которые покоряют чужую волю, - сказала вдруг Маг. - Драконий народ в давние времена ими пользовался. И есть такое, которое начисто привораживает человека к кому-нибудь другому.
- Это что такое? - спросила Талира, резко поворачивая рыжеватую голову к хозяйке.
- Приворотное зелье называется. Человек по уши влюбляется в первого, кого увидит.
- Вот оно! Эйлия никогда бы против нас не пошла! - воскликнула Талира, будто все время так и думала. - А противоядие от этого зелья есть, Маг?
- Да, в старой книге моей бабушки. Мне просто никогда раньше оно не было нужно. Сию минуту посмотрю состав.
Когда Маг вышла из кухни, Талира сказала Аурону:
- Аурон, мы должны проникнуть в замок. Инкогнито.
- Принц теперь начеку и увеличит число часовых. И Маг права: сама Эйлия будет драться с нами. И воспользуется всеми силами, которые есть в ее распоряжении. Ах, умница Мандрагор! Использовать против нас нашу ударную силу!
- Но что-то делать надо. Мы не можем просто ее здесь бросить.
Наступило долгое молчание - они оба задумались. Из-под стола высунулась небольшая головка, и другая, побольше, появилась с другой стороны стола. Твиджик схватил фрукт из миски, на которую оба не обращали внимания, и снова убрал обе головы.
- Есть одна мысль, - сказал наконец Аурон. - Нам понадобится помощь Фалаара, чтобы ее исполнить, но я думаю, должно получиться. Нам нужен, правда, кто-нибудь, кому Эйлия до сих пор доверяет, чтобы отнести ей весточку. Никому из нас она теперь не поверит.
- А ты не можешь снова перекинуться каким-нибудь зверем? - спросила Маг, возвращаясь с книгой.
- Мандрагор учует рядом с собой магию - и его лоанеи тоже. Я едва ушел в тот раз, и то потому, что большинство их еще не проснулись.
- Тогда я, - предложила Маг. - Эйлия мне верит, и я у нее в долгу за Май.
- А стража тебя пропустит? - спросила Талира. - Тебя могут узнать: всем известно, что вы с дочерью дали Лиа приют. И то, что ты немерейка, тоже не тайна. Они заподозрят, будто ты знаешь, что она - Трина Лиа, и хочешь ей помочь. Вряд ли они тебя впустят.
- А может быть, мы туда проникнем? - сказал голос с пола.
Все трое посмотрели в изумлении. Это говорил Твиджик, амбисфена. Передняя голова снова высунулась и посмотрела на всех круглыми темными глазами.
- Мы пойдем. Драконий народ нас не боится. Никто не боится амбисфену. Мы пойдем ради чародейной госпожи.
- Ну, будь я… неладна! - сказала Маг, когда Аурон перевел ей эту речь. - Чтобы двухголовый на такое пошел? Неслыханно. А он сможет или по дороге растеряет всю свою храбрость и убежит?
- Мы сделаем, - сказал Твиджик, вылезая из-под стола и глядя в глаза людям обеими головами. - Для нее. Для госпожи волшебницы.
Ночи здесь были красивы - этого она раньше не замечала. Небо меняло цвет от зеленого до невероятно темного, бирюзового, и луны рассыпались по нему жемчугами. И дворец лоанеев, построенный как крепость, обращенная наружу, не уступал по роскоши Халмириону, обращенному внутрь.