Он перегнулся через мечущегося человека, прямо к прозрачной морде чудовища. Из орбиты посередине черепа глядел красный глаз. Свободной рукой захватив песка, Йомар метнул его в это глазное яблоко. Глаз закрыла прозрачная пленка века, зверь заревел. При этом он разжал челюсти и выпустил добычу.
Йомар взвыл в ответ, потом подобрался и метнулся - не назад, а вперед, почти в самую пасть зверя, в поблескивающую багряную пещеру, откуда из темной глотки мощное дыхание несло невыносимую вонь и оглушающий рев. Ухватив беспомощного товарища свободной рукой, Йомар дернул его изо всех сил. А другой рукой полосовал изнутри пасть и болтающийся багровый язык, оставляя глубокие раны. Повреди зверю пасть, подумал он, и у него может пропасть желание тебя схарчить.
Большой желтый клык оставил кровавую царапину у него на предплечье, и челюсти со стуком сомкнулись. Но никто не оказался между ними: обезумевшая жертва выпала на песок и лежала там, не осознавая ни опасности, ни спасения, а Йомар отпрыгнул в сторону и замахал руками, привлекая внимание чудовища. Оно двинулось к нему, огромные челюсти широко распахнулись.
И снова он прыгнул вперед, прямо в пасть зверя, используя нижнюю челюсть как подножку. Схватившись левой рукой за верхнюю и взмахнув правой, он всадил зуб в гигантский глаз.
Раздался оглушительный рев, зуб вырвался из руки. Йомар свалился назад, а зверь завертелся на слоновьих ногах, мотая головой и пытаясь нащупать глаз передними лапами. Ему удалось выбить окровавленный зуб, и тот упал на песок, но Йомар достиг своей цели: чудище ослепло. Обезумев от боли и ужаса, оно вертелось, металось из стороны в сторону и от этих вращений оказалось еще ближе к первой жертве - этот человек уже зашевелился, пытаясь подняться. Стоит ему попасть под мощную ногу, и ему конец. Йомар бросился к упавшему клыку саблезубого кота и снова подхватил его. Покрытый запекающейся кровью зуб скользил в ладони, и Йомар, вываляв его в песке, взял двумя руками. Нук-елаве остановился неподвижно, тяжело дыша, бесформенная голова склонилась на сторону. Понятно: лишившись зрения, зверь искал добычу по запаху. И вдруг он бросился прямо на Йомара, вытягивая передние лапы: раздавить невидимого мучителя, отомстить за свои раны!
Йомар, уходя от удара, низко наклонился и нырнул между передними ногами, оказавшись прямо под провисшим брюхом. Снова выпрямившись, он ударил клыком вверх. Зуб, предназначенный для пробивания толстой мохнатой шкуры мастодонтов, легко вошел в мягкое подбрюшье. Очень удачно, что жизненно важные органы были видны снаружи, иначе непонятно было бы, куда бить. Изо всей мочи Йомар бил и бил клыком вверх. Он пробивал пульсирующие сосуды, раздутые органы, мешки легких, хлестала кровь и какие-то жидкости с мерзким запахом. Потом Йомар бросился на песок, покатился и успел выбраться из-под зверя прежде, чем у того подкосились ноги, как сломанные столбы, и с жутким воем зверь рухнул на песок.
Мертвый.
Дикий шум публики грянул с тройной силой. Йомар поднял глаза, стирая с глаз кровь и пот, и увидел, что люди лезут на арену поверх барьеров. Неужто он выжил в схватке, только чтобы его разорвала на части озверевшая толпа? Против этого никакой клык саблезубого не поможет, а мышцы кричали от усталости. Йомар попытался подняться, но рухнул на колени.
Толпа хлынула и разомкнулась вокруг него, как волна. Его схватили многие руки, но в их прикосновении не было злобы, и в голосах тоже. Его подняли в воздух, на плечи. И посреди толпы мелькнуло знакомое лицо.
- Браво, браво, сын Йемосы! - кричал Киран Йарисс. - Слава твоя переживет века! В жизни не видел я такой смелости!
Улыбки на лицах, смех повсюду - и сквозь усталость Йомар наконец осознал правду. Люди были на его стороне - все это время! Громоподобная ярость не на него была направлена, но на его врагов. Теперь, когда он мог слушать, он разобрал гул слов "Заим" и "Йомар", распеваемых мощным хором.
- Мы пришли бы к тебе на помощь и раньше, но боялись зверя. - Киран протолкался сквозь толпу поближе к усталому Йомару, и державшие его на плечах снова поставили его на ноги. - Людей разозлило то, что было сделано с тобой - и с Гемалой тоже. Армия разделилась, половина солдат взбунтовалась. Многие отказываются стрелять в толпу, бушующую вокруг Йанувана, и некоторые даже подстрелили тех своих товарищей по оружию, которые этому приказу подчинились.
- Не верю, - пробормотал Йомар. Неужто это случилось наконец, и эти люди восстали все-таки против своего правителя? Невероятным усилием воли он собрался с мыслями. - Помогите этому человеку, - велел он. - Кажется, он ранен. И найдите кузнеца снять оковы с тех, на ком они еще есть. Это немереи, и нам понадобится их помощь.
- Но ты тоже ранен, - заметил Киран, показывая рукой.
Йомар посмотрел на кровоточащую руку.
- Царапина. Дай мне чем-нибудь ее перевязать - кусок твоего пояса, например, - и все будет в порядке. Сейчас нам надо в Йануван, я буду говорить с восставшими солдатами - и мне нужен меч! У Халазара есть еще в тюрьме мои люди и двое моих друзей. Ты не знаешь, что сталось с Лорелин, Киран?
Киран помрачнел.
- Ее послали в гарем рабыней царских жен. А твоего друга Дамиона - в храм, для жертвоприношения.
- Что?
Перевязывавший себе руку Йомар остановился.
- Вот потому отчасти народ и гневается - люди опасаются, что вернутся старые времена. Дамиону предстоит умереть на закате… Йомар! - Киран бежал, не успевая за широкими шагами Заима. - Лорелин может грозить опасность побольше. Толпа уже ломится в двери Йанувана. Если они ворвутся, Халазару придется удирать подземным ходом, оставив гарем!
- И что?
Йомар ни разу не сбился с шага и не оглянулся на бегущего рядом Кирана.
- Стражи должны будут последовать обычаю, чтобы охранить честь царя. Весь гарем будет перебит - в том числе рабыни.
Йомар не ответил. Усталость и рана были забыты. Расталкивая перед собой народ, он перешел на бег.
- Что там за шум? - спросила Лорелин, подходя к окну гарема.
Она была одета в коричневый балахон рабыни, шею перехватывал железный ошейник. Наложницы и жены царя, разряженные как птицы, посмотрели на нее.
- Вроде как голоса - сотни и сотни голосов, - сказала она. - Ничего не видно через эти дурацкие шторы. Как вы их открываете?
Одна из царских жен подошла к окну, где стояла Лорелин.
- Шторы всегда закрыты, чтобы только свет проходил внутрь. Нельзя, чтобы нас видели в окнах! Нас тогда накажут за нескромность.
Не говоря больше ни слова, Лорелин подняла руку и откинула штору прочь, открыв неприглушенный свет, вид на зубчатую стену Йанувана и мощеные дорожки внешнего двора. Зимбурийки заморгали, заговорили недовольно, прикрывая глаза ладонями, будто их слепил даже тихий свет раннего вечера.
Тут мальчишка лет десяти, с пухлым лицом, который валялся неподалеку на диване, сел и недовольно взглянул на Лорелин.
- Отойди от окна, рабыня! - велел он. - Тебя за это выпорют. А ты, Ара, - это женщине, стоявшей рядом с Лорелин, - ты показалась в окне, где тебя могли увидеть стражники! Ты, жена царя! И тебя следует наказать.
- Ты ему позволяешь так с собой разговаривать? - удивилась Лорелин, когда женщина съежилась и залилась слезами.
- Молчать! - сказал мальчишка. - Она должна делать, что ей говорят. Отойди от окна - немедленно!
- Слушаюсь, сын мой.
И она отодвинулась.
Лорелин вытаращила глаза.
- Это твой сын? Ты боишься своего дитяти?
- Он наследный принц, Йари. Его братья умерли, и выше его - только Халазар.
- Чушь! - фыркнула Лорелин. - Тебе должно быть стыдно. Взрослая женщина, а позволяет ребенку собой помыкать.
Густо подведенные глаза спустились под ее взглядом.
- Таков закон. Правят мужчины, сколько бы лет им ни было. Если мужчина умирает, главой дома становится его сын, будь он даже еще ребенком.
- Значит, закон дурацкий. И самое время его изменить. - Внимание Лорелин отвлекла суматоха во дворе, и она повернулась к окну. - Похоже, что там армия и дворцовая стража! - воскликнула она. - И дерутся они друг с другом! Но почему?
Принцесса Марьяна подошла к окну, посмотрела и показала рукой:
- Смотри!
Там сотни безоружных оборванцев бежали по двору, следуя за армией.
Лорелин испустила победный крик:
- Народ! Народ восстал! Понятно! Солдаты не захотели больше стрелять своих сограждан и восстали - вломились в крепость и теперь ищут Халазара!
Женщины завыли и запричитали. Лорелин обернулась к ним.
- Да не бойтесь вы! Никто вас в преступлениях Халазара не обвинит. Вас отпустят, не сомневайтесь, отпустят по домам. Ничего лучшего и быть не могло!
- Да нет! - выговорила одна из царских жен сквозь слезы. - Ты не понимаешь. Нам не жить, сама увидишь.
- Что ты несешь? - спросила Лорелин, но женщина лишь разразилась рыданиями, и многие подхватили ее вой.
У главного евнуха лицо стало пепельно-серым.
- У дворцовой стражи есть приказ на этот случай, - сказал Йегоси, запинаясь, но и он ничего добавлять не стал.
Пока шел бой внизу, вдруг отворилась дверь в дальней стене, и вошли двое вооруженных стражников. Один держал меч наголо, а другой нес большую флягу, которую поставил на стол.
- Все кончено, и вам предстоит выполнить последний долг, - сказал первый стражник.
- Царь убит? - пронзительно крикнула одна из жен царя.