- Она действительно это сказала?
- Ваш покорный слуга, - Йегоси поклонился, - в этот момент прятался под столом, но я отчетливо слышал, как она говорила о смерти и разрушении для нашего народа. Разобрал я не все - потому что придворные очень испугались и все кричали и метались, - но это я слышал.
- Немного же времени понадобилось, чтобы власть ее испортила, - заметил Мандрагор.
- Для этого никогда не надо много времени, ваше высочество.
Мандрагор посмотрел на главного евнуха с интересом. Тайна успеха при зимбурийском дворе состояла, по-видимому, в том, чтобы быть полезным и при этом не высовываться. Не дай бог нацелиться на трон или показать, что ищешь власти или влияния. Женщинам и евнухам в Зимбуре запрещено занимать официальные посты, и потому Йегоси, незаменимый в той роли, которую играл, вряд ли мог считаться угрозой в глазах своего хозяина. Очевидно, он счел, что такая жертва стоит гарантии безопасности?
Дверь открылась, и оба собеседника посмотрели в ее сторону, но это был только мальчик, Йари. Маленький принц небрежно ввалился в зал, посасывая леденец, и оглядел их обоих взглядом, от которого Йегоси побледнел.
- Ты, жирный! - Принц со смехом ткнул пальцем в сторону Йегоси. - А ну, прыгай, жирный! Выполняй приказ! Я - сын бессмертного Халазара, ты меня должен слушаться. Прыгай!
Йегоси, дрожа, повиновался, хотя от усилия пот потек струйками по его пухлой физиономии.
- А ну, не останавливайся, а то прикажу тебя казнить, - веселился мальчишка, танцуя вокруг подпрыгивающего евнуха. - Пузо жирное! Я - принц и могу тебя повесить, если захочу. А ты, - он ткнул пальцем в Мандрагора, - тоже будешь делать, что я скажу.
- Веди себя прилично, невоспитанный мальчишка, - ответил Мандрагор.
Йегоси споткнулся и растянулся на ковре. Мальчик от удивления проглотил леденец, потом злобно выпятил нижнюю губу.
- Ты как со мной разговариваешь? Я - наследный принц!
- Наследный принц? Как же ты можешь наследовать трон, если твой отец бессмертен? - спросил Мандрагор.
Йари посмотрел злобно, но как-то неуверенно.
- Я могу тебя казнить за такие слова!
- Вряд ли. Я - призрак. А убить того, кто уже мертв, нельзя, понимаешь? - ответил Мандрагор наставительным тоном.
- Ты не дух! - в бешенстве крикнул Йари, сжимая кулаки. - Генерал Гемала сказал, что ты - просто человек! Что ты - злой колдун со злой силой, но всего лишь человек! И сказал, что тебя надо убить.
Золотистые глаза Мандрагора похолодели.
- Вот как?
- Не гневайтесь, принц! - взмолился Йегоси с пола. - Во дворце всегда ходят ложные слухи.
- Это правда! - настаивал Йари. - Он при мне говорил, я слышал. Он меня не видел, но я слышал.
"Гемала, - подумал Мандрагор. - Ну конечно. Это он подсылал ко мне убийц. Сторонники Гемалы верны ему так же, как и его царю: вот почему тот человек рискнул жизнью, вот почему он солгал, будто его послал Роглаг. Выгораживал своего генерала и вносил раздор в стан врага".
- Он тебя убьет! - злобно усмехнулся Йари. - Гемала тебя убьет! Я слышал, он сам сказал.
Мандрагор посмотрел на него сверху вниз.
- Царь скоро придет, чтобы держать совет со своими советниками. Беги играй или пойди выпори кого-нибудь, в общем, делай, что тебе нравится. У нас, взрослых, дела есть.
Мальчик хмуро вышел - к облегчению Йегоси.
- Он чудовище, чудовище! - захныкал евнух, поднимаясь.
- Нет, он ребенок.
Особо сентиментальным по отношению к детям Мандрагор никогда не был. Очень живыми были воспоминания, как его били и кидали в него камнями детишки в зимбурийских деревнях, хотя с тех пор миновали сотни лет. Дети, в конце концов, всего лишь люди, и жестокость - только одна из неприятных черт, общая у них со старшими. А ребенок, избалованный и избавленный от наказаний с самого детства, ребенок, которому кланяются и разрешают все, что он хочет, - каким же еще он может быть?
- Халазар тоже не чудовище, - добавил Мандрагор. - С тиранами не в том беда, что они жестоки, Йегоси, или злы, а просто в том, что тиран - это обычный человек, только не на своем месте. Человеческая суть, а не бесчеловечность, делает его тем, что он есть. Не будь Халазар богом-царем, живи он в трущобе, а не во дворце, был бы он просто раздражительным и невыносимым пожилым господином, который бьет своих жен и орет на уличных мальчишек, чтобы не шумели, когда он спит. Чудовищно только то, что он сидит здесь, на троне, где ему совершенно делать нечего. И принцесса Эйлия - тоже не чудовище: когда она считала, что ничего особенного собой не представляет, то была вполне приятной девушкой. Истинный враг - это власть, Йегоси, и она родилась вместе с тем, что вы зовете цивилизацией. Когда люди жили в пещерах и собирали себе еду в лесах, тиранов не было.
Он замолчал, потому что Халазар уже подходил к тронному залу. Они услышали монарха куда раньше, чем увидели: дикие крики и проклятия полетели по коридорам. Двери распахнулись с грохотом, и Халазар влетел с пеной у рта - в буквальном смысле, - нечленораздельно ревя. Его окружали перепуганные помощники и советники и сопровождали регент Омбара и Беренгази, первосвященник Валдура.
- Нуждаешься ли ты в совете, о царь? - спросил Мандрагор.
Разгневанный властитель испустил горловое рычание, как зверь, но ответа не дал. За него ответил Беренгази.
- Говорят, что несколько уцелевших из армии принцессы-ведьмы сбежали в разрушенный город. Рабы об этом узнали и сделали из них героев. Мохарцы говорят, что один из этих иноземцев и есть их Заим.
- Я не знаком с этим титулом, - заявил регент.
Беренгази объяснил:
- Заим - мессия из мохарских легенд, муж, ниспосланный богами, который придет и освободит их от нашего правле…
- Да как они смеют! - взорвался Халазар.
- А двух других беглецов называют ангелами в человеческом обличье, посланными служить Заиму. Они светловолосы и бледнолицы, как ангелы, которых рисуют западные варвары. Не только мохарцы, но и некоторые зимбурийцы того деревенского края обращаются к ним и к их религии почитания богини Утренней звезды.
- Я этого не потерплю! - бушевал бог-царь. - В Зимбуре есть единственный истинный бог, и это я! И меня не свергнет какая-то богиня и ее лживый пророк. Гемала! - обернулся он к генералу. - Почему ты не схватил этих негодяев?
- Мои люди боятся входить в Старый Город, ваше величество, - ответил генерал. - Они говорят, что на нем лежит проклятие, и никто, вошедший туда, живым оттуда не выйдет. И действительно, из посланных нами разведчиков не вернулся ни один.
- Пусть они лучше боятся меня! - отрезал царь. - Если они ослушаются, я сниму им головы, так им и скажи!
- А у этого пророка, Заима, есть имя, как у прочих людей? - внезапно спросил Мандрагор.
И снова ответил священник, потому что Халазар был слишком зол.
- Наши лазутчики говорят, что Заима зовут Йомар, а двух других - Лорелин и Дамион.
- Эта троица! - воскликнул Мандрагор. - Значит, они явились с арайнийскими войсками. Они выжили - и их здесь бросили. Халазар! - Он резко повернулся к богу-царю. - Ты не понимаешь, какой подарок тебе свалился в руки! Излови этих троих любыми средствами, но чтобы ни один волосок с их головы не упал - пока что. Они - близкие друзья Трины Лиа!
Бог-царь посмотрел на него в недоумении. Слово "друг" ему ничего не говорило. Мандрагор вздохнул.
- Они ее союзники, близкие помощники - особенно тот, которого зовут Дамион, так мне говорили. Я когда-то слышал о волчице, попавшей в западню, где ее ждала особая приманка: ее собственный самец, привязанный к дереву. Найди тех, кто ей дорог, и Эйлия будет в твоей власти.
- Я назначу за них награду, - сказал царь. - Объявлю, что она будет выплачена любому, кто их доставит. - Он сердито нахмурился. - Я одержал над ее войсками великую победу, но каждый день терзаюсь сознанием, что дочь Ночи до сих пор жива и может снова против меня выступить.
- Вряд ли, ваше величество, - возразил Мандрагор. - Трина Лиа не захочет посылать бойцов, которые уже проявили в битве свою беспомощность. И еще менее вероятно, что она захочет встретиться с вашим величеством в поединке. Так что причин для беспокойства нет.
- Я должен сразиться с ней лично! Только я могу сразить дочь королевы Ночи, ни одна смертная рука на это не способна. Но моя божественность проявилась лишь недавно. Что, если она нанесет удар, пока моя сила еще недостаточно велика? Я не могу - не должен - потерпеть от нее поражение. Невообразимый позор для любого человека - пасть от руки женщины. Такой человек стал бы посмешищем для всех потомков.
- Ты не простой человек, о Голос Валдура, - с нижайшим поклоном сказал Беренгази.
- Да, это так, но и она не простая женщина.
- Ты сомневаешься в себе, о царь? - спросил Мандрагор.
Халазар выпрямился.
- Нет, в сердце своем я знаю, что я царь и бог. Но я не знаком с битвами подобного рода. Есть пословица: когда боги воюют меж собой, звезды сотрясаются. Теперь я знаю, что пословица говорит правду.
Мандрагор думал, что потеря стольких жизней настроит арайнийцев против Эйлии - прямой причины первой за сотни лет войны, сотрясшей их мир. Но он недооценил их слепой преданности ей, и надо будет искать другие пути свергнуть ее. Он до сих пор не знал, куда девалась Трина Лиа, но этого не знали и ее союзники. Взять в заложники ее друзей - это может быть весьма полезно. Один из возможных способов управлять столь могучей личностью: захвати тех слабых, которых она любит.
Регент Омбара тихо заговорил с Мандрагором, когда они выходили вместе из зала.
- Даже если Трина Лиа не явится на Меру, все же хорошо, что мы в этом мире создали мощный плацдарм.