- Да! - энергично кивнул шут. - Тогда получается, что дракончик был запечатлен до факта купли-продажи. Просто я не уверен, что такое возможно. Я вообще, сколько ни искал в книгах, так и не нашел, что такое запечатление. То есть, многие пишут, но по-моему, все не то.
- Да. Совсем не то, - подтвердил глубоко задумавшийся Ставрас, и резко поднялся с кровати, протягивая руку замешкавшемуся шуту. - Идем.
- Куда?
- К барону. Если твое предположение подтвердится, значит, дракон уже запечатлен на него.
- А если нет?
- Будем думать. Да и так, все равно не понятно, почему ей так плохо, - пробормотал Ригулти и потянул шута за собой к двери. Но тот уперся и не позволил ему отпустить свою руку. - Ну, что еще?
- Ставрас, а у бронзовых драконов есть человеческое воплощение? - очень тихо спросил шут.
Лицо лекаря замерло, а потом он резко дернул Шельма на себя:
- Что произошло?
- Пусти! Я тебе не девка, обжиматься по углам! - возмутился шут.
Ставрас растерянно моргнул и отступил, опуская руки, которые уже успел положить на гибкую талию юноши, грозно сверкающего на него своими глазами просто невероятной голубизны.
- Ну, извини, - выдохнул лекарь, со странным прищуром глядя на шута.
- Извиняю, - бросил тот, и отвернулся.
И все бы ничего, если бы Ставрас не добавил:
- Я просто хотел сделать тебе приятное, - и пожал плечами.
- Что?! - ошеломленно уставился на него шут.
- То. Ты же сам хотел, - невозмутимо откликнулся лекарь, отвечая ему прямым взглядом.
- Не знаю, чего я там, по-твоему, хотел, то уж точно не девичьих нежностей, - бросил Шельм возмущенно.
- Неужели, мужских грубостей? - криво усмехнулся лекарь.
Шут театрально закатил глаза.
- Милый, ну, какие грубости, пусть даже мужские, я же нежный и ранимый… но не девица на выданье!
- И откуда, по-твоему, я должен знать, как между парнями эти самые нежности происходят, а?
- Ты же у нас такой древний, что древнее разве что ископаемые, - отозвался Шельм ехидно. - Так что, в этих делах должен понимать побольше моего.
Лекарь долго смотрел на него, а потом усмехнулся. Шут инстинктивно попятился от этой его усмешки. Но не успел. Ставрас снова схватил его за руку и притянул к себе.
- Я и понимаю, что нет ни какой разницы, парень или девушка, нежность - это не приходящее, она либо есть, либо её нет.
- С чего ты решил, что я нуждаюсь в твоей нежности?
- Ты сам просил, нет?
- Просил, - не стал спорить шут. - Но с каких пор нежность у нас стала синонимом благотворительности? - И вскинул голову, отбрасывая голубую челку со лба.
Лекарь одобрительно улыбнулся.
- Хорошо. Обещаю, благотворительности больше не будет. А теперь идем.
- К барону? - уточнил Шельм, выходя из комнаты вслед за ним.
- К нему. Кстати, Веровека не мешало бы разбудить.
- Зачем? Пусть лучше малышку греет.
- Он ночует с дракончиком?
- Сам удивился, когда застал его в Драконьем Доме.
Лекарь хмыкнул. Да, похоже, не только шута, удивляли порывы королевича, правда, Ставрас о своих соображениях на его счет пока предпочитал помалкивать.
- Кстати, - напомнил шут, идя за ним по коридорам замка. - Ты не ответил, есть ли у бронзовых драконов человеческое воплощение? А еще я бы хотел узнать, кто дает им имена?
- Ты же уже знаешь, что есть, - не оборачиваясь, улыбнулся Ставрас. - А имена дарует Радужный Дракон.
- Он повелитель всех драконов?
- Нет, всего лишь тот, кто дарует имена и провожает за грань этого мира в вечное путешествие по иным мирам.
- Смертный жнец?
- Не совсем. У людей нет для него аналога. Ни в одной из существующих религий.
- Понятно. Ставрас, а где ты был до того, как я разбудил тебя?
- В столице.
- Искал продавцов драконьих яиц.
- Их похитителей.
- Нашел?
- Не успел. Но у меня еще будет время. Теперь моя очередь задавать вопросы.
- Мы уже почти пришли.
- Так давай остановимся, - поворачиваясь к нему, бросил Ставрас и, действительно, застыл посреди коридора. Шут замер напротив.
- Как ты сумел её увидеть?
- Во сне.
- И что она сказала?
- Что не может назвать мне свое имя не только потому, что не знает его, а потому, что хочет назвать его лишь Эрнсту, несмотря на то, что тот только смотрит, но никогда не подходит, не прикасается.
- Вот оно, - ударив кулаком по раскрытой ладони, выдохнул лекарь.
Шут бросил на него недоуменный взгляд. И тогда Ригулти пояснил:
- Она запечатлена на него, он на нее, но он отталкивает ее, так сильно отталкивает, что она мучается от этого, понимаешь?
- Но ведь это безумие! - вскричал шут и кинулся в сторону двери, ведущей в хозяйские апартаменты. Неужели, все оказалось так просто?
Веровек не помнил, что ему снилось, но, однозначно, что-то приятное. Но его просто варварски разбудили.
- Что ты делаешь возле моего дракона, смерд?! - вскричал кто-то визгливым, еще не до конца сломавшимся и оформившимся голосом.
Королевич тяжко вздохнул, причмокнул полными губами и лениво приоткрыл один глаз. В дверях Драконьего Дома стоял мальчишка лет пятнадцати-шестнадцати и гневно сверкал зелеными, как трава поутру, глазами.
- И кто же здесь так орет, а? - проворчал он и сел, сладко потянулся, словно невзначай скользнув ладонью по чешуйчатому боку. Дракончик сразу же пошевелился и поднял голову, повернувшись к королевичу.
- Не смей к нему прикасаться! - вновь заверещал мальчишка, но подойти к дракону отчего-то не спешил.
Королевич на это лишь презрительно фыркнул и продемонстрировал ему свой королевский перстень. Баронский сынок изменился в лице и чуть не позеленел, когда до него дошло, на кого он тут орет. Но пока они мерили друг друга взглядами, причем, в глазах Веровека явно читалось превосходство, в Драконьем Доме появилось еще одно действующее лицо.
Невысокая, миниатюрная женщина, с ног до головы закутанная в черный шелк. Лицо молодое, но уже с признаками старости, не такой уж далекой, если подумать. Веровек заметил её первым и поднялся на ноги. Все же воспитание, как никак. Даму всегда следует приветствовать стоя. А, вот та его заметила далеко не сразу, полностью сосредоточившись на сыне, таком же черноволосом, как и она, причем сходство в определенной хищности черт угадывалось у них обоих. Веровек только и успел подумать, что мальчишка странно не похож на своего отца, огненно рыжего, с простым, немного одутловатым лицом, хоть и довольно приятного на вид.
- Демьян, что ты возишься?! Слышал же, что в замке Драконий Лекарь, медлить нельзя!
- Мама, здесь он, - отозвался тот, невежливо ткнув пальцем в сторону Веровека.
Тот напрягся, что-то явно было не так. Он как-то не привык, чтобы к нему относились так непочтительно, особенно, если вспомнить, что барон с отпрыском бывали в Столице и посещали некоторые светские рауты, поэтому тот королевича должен был знать. Если не в лицо, то после демонстрации перстня уж точно не мог ни с кем перепутать.
Но когда на него взглянула своими зеленющими глазищами его мать, королевич окончательно понял, что попал. Он сразу не разглядел, но теперь увидел в её руке странное оружие, что-то вроде шестигранного секатора с шестью лезвиями по кругу.
- Королевич? - растянув тонкие губы в недоброй улыбке, протянула женщина.
Веровек нервно сглотнул и попятился. Зрачки в зеленых, как трава глазах, стали алыми точками.
- Ведьма! - выдохнул Веровек, озаренный догадкой.
- И что с того? - отозвалась та. - Ты все равно не успеешь никому рассказать об этом. Отойди от дракона, он мне нужен.
- Зачем? - напротив, снова шагнув к детенышу, поинтересовался королевич, судорожно соображая.
В голове никаких разумных идей не было, вряд ли шут или лекарь его услышат, даже если он сейчас заорет. А если заорет, эта красноглазая дамочка сразу же его прирежет, и поминай, как звали. Да и дракончика жалко, эта штука в руках у ведьмы явно для него предназначалась.
Пока Веровек думал, ведьма отвечала.
- Я буду жить вечно! - провозгласила она и театрально рассмеялась, запрокидывая голову и демонстративно щелкая всеми шестью лезвиями сразу. - Мне нужно её сердце! - и ткнула своей странной штукой в сторону испуганно съежившегося под её взглядом дракончика.
Это стало последней каплей. Веровек всегда обладал богатым воображением, хоть давно, с самого детства, не пользовался им, няньки с мамкой старательно отучали, но сейчас так красочно представил, как эта бешеная тетка на пару со своим сыночком, ехидно лыбящимся из-за ее плеча, будет выковыривать сердце из груди драконыша, что его затрясло.
Выхода не было.
У него ничего не было, ни меча, которым он все равно толком пользоваться не умел, маменька считала, что ему оно и не надо, всегда же телохранители рядом. Ни какого другого оружия, да что там, даже магии его не учили, опять-таки мама не одобряла, а король в вотчину женушки никогда не вмешивался. Оставалась только кровь. Голубая кровь наследника династии правителей Драконьего Королевства.
Ведьма с улыбкой шагнула к нему с драконом, не видя в королевиче противника. Веровек сам его в себе не видел, но все же руку ко рту поднес, зажмурился и прокусил запястье в области вен.
Он и не думал, что будет так больно, но спасал адреналин, которым была щедро приправлена кровь, тяжелыми каплями падающая в душистое сено. Ни ведьма, ни её сыночек не поняли, что произошло, но капли крови вспыхнули голубым огнем, царевич выкрикнул своё полное имя, и вокруг них с драконом образовалось кольцо голубого огня.