Похоже, нужный коктейль у меня получился: редактор вспомнил, кто я такая, и нашёл распечатку моего романа. Я насторожённо следила за всеми его движениями и заметила, как в его лице что-то дрогнуло, когда он взял мою рукопись.
- Знаете, - проговорил он ватным голосом, - вы определённо небесталанны, но…
"Ну вот, - обречённо подумала я, - опять двадцать пять за рыбу деньги…".
А редактор посмотрел на меня и произнёс менторским тоном:
- Написано хорошо, со злой иронией, но нам это не подходит.
- Почему?
- Почему? А потому что вы, Алина, нарушаете правила игры. Вы можете представить себе рекламный ролик "Не смотрите рекламу, пока у вас осталась хоть капля мозгов!"?
"Понимаю, не дура, - подумала я с нарастающей злостью. - Какой висельник будет рубить сук, на котором он висит?".
- Наш читатель не воспримет вашу книгу. Он на неё обидится, и мы понесём убытки. Оно нам надо?
Я промолчала.
- Однако в вас есть божья искра, - в голосе редактора проклюнулись отеческие нотки, - и я хочу предложить вам сотрудничество. Мы будем задавать темы, а вы будете писать - в нужном нам формате. Вы владеете языком и своеобразным авторским стилем - у вас будут и тиражи, и заработок. Подумайте, Алина.
"Во, блин, - ошарашено подумала я, - так меня ещё ни разу не соблазняли…".
И тут я почувствовала, как взгляд редактора намертво прилип к мои коленкам.
"Так вот оно что… С этого и надо было начинать, козлина…".
И я не ошиблась.
- К сожалению, у меня сейчас масса работы. Давайте, - голос редактора сделался вкрадчивым, - встретимся с вами вечером, часов в семь. Посидим у нас в литературном кафе - это на первом этаже - и всё обсудим… в неформальной обстановке. Придёте?
- Нет, не приду. А ещё скажу мужу, и он…
- А кто у нас муж?
- Спецназовец. Горел в танке, падал в сбитом вертолёте, душил террористов голыми руками. Сейчас в отпуске, проходит реабилитацию - излечивается от постоянного желания убивать всех подряд.
- Предупреждать надо…
Я ожидала, что этот как бы Казанова и дальше будет цитировать артиста Миронова из "Обыкновенного чуда", но он, похоже, или не захотел извиняться, или просто не смотрел этот фильм. Ничего удивительного - ребята говорили, что издатели "фаст-рида" сами ничего не читают и не смотрят - нет у них на это ни времени, ни желания.
Глаза редактора похолодели, хотя то, что он испугался, было видно невооружённым глазом.
Больше говорить нам было не о чём.
…Подходя к дому, я от души выматерилась: поперёк дороги разлеглась совершенно необходимая лужа. Вот ведь жизнь паскудная - асфальт настелили совсем недавно, а лужи уже тут как тут! Вечно у нас всё через задницу…
Однако матюги - это вам не эххийские заклинания, левитации не способствуют, а для форсирования этой лужи нужны были ласты, а не босоножки. Ладно, нормальные герои всегда идут в обход. Земля на газоне раскисла и превратилась в липкую грязь, и трава мокрая, но ноги я всё равно уже промочила насквозь, так что хуже уже не будет.
Я осторожно поставила ногу на поребрик - не хватало ещё поскользнуться! - и тут увидела ворону. Здоровенная серая птица сидела на дереве и с интересом смотрела на меня сверху вниз.
Надо сказать, что после визита одной такой пернатой твари, до смерти перепугавшей меня вскоре после моего возвращения из Эххленда, моё отношение к воронам стало очень уважительным. Ворон в округе было много, и я постоянно к ним приглядывалась, помня слова боевого мага Хрума де Ликатеса "можем обернуться и птицей, и кем-нибудь ещё - всё зависит от конкретной ситуации". Птицы, конечно, интересные - и умные! - однако ничего мистического в их поведении я с тех пор не замечала. Но эта ворона, сидевшая на дереве, была какой-то необычной - это я почувствовала. Неужели…?
- Что смотришь, курица? - спросила я дрогнувшим голосом. - Интересно, да? А я тебя не звала - не нужны мне эти ваши эххийские чудеса и прибамбасы, так и знай! Вы меня выгнали, так не фиг теперь за мной шпионить - оставьте меня в покое! У-у-у, тварь, камня на тебя нет…
Ворона наклонила голову набок - огоньком блеснул круглый глаз, - но не улетела, а продолжала меня разглядывать: в упор, зараза такая.
- Ну что вам от меня ещё надо? - я поняла, что сейчас разревусь. - Мне ваш Эххленд и так каждую ночь снится, а тут ещё ты перья топорщишь… Издеваешься, да? Сволочи вы, эххи, и больше никто…
Ворона присела на ветке, вытянула шею и каркнула. У меня закружилась голова, и я мягко осела на газон.
И опустился бархатно-чёрный занавес. Обморок называется.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЭХХИЙСКИЙ СУВЕНИР
Запах - отпад (в смысле, вдохнёшь и вырубишься, причём надолго). Но так как я уже пребывала в отключке, и вырубаться дальше мне было уже некуда, я решила придти в себя.
Сердце вертелось и прыгало: неужели я снова в Эххленде? Именно такой была моя первая мысль, как только я вынырнула из душного беспамятства. Но этот чёртов запах - не очень-то он походил на цветочный аромат полянки в Роще Порталов. Пахло медициной, и не пахло даже, а воняло! Это меня насторожило - что-то тут не так, - и поэтому я не спешила открывать глаза, а сначала принюхалась и прислушалась.
Пахло лекарствами (кто хоть раз был в любой нашей больнице или поликлинике, тот поймёт, что это за изысканный букет). И ещё что-то звякало, и доносились негромкие голоса - кто-то кому-то что-то говорил, хотя слов было не разобрать. Я лежала на чём-то мягком, но явно не на траве, и под головой у меня была, похоже, самая обыкновенная подушка, от которой тоже несло чем-то очень медицинским.
Я открыла глаза.
Нет, это не Эххленд - это гораздо хуже.
Вместо голубого неба я увидела белый потолок, а вместо живой зелени деревьев - стены унылого бледно-салатного цвета. Больница это, а никакой не параллельный мир…
Я чуть повернула голову. Возле стеклянного шкафа, набитого банками-склянками, толстая тётка в белом халате что-то втолковывала стоявшему рядом с ней мужику в таком же прикиде; её малочленораздельное бормотание напоминало жужжание крупной мухи. Я снова закрыла глаза, отчаянно надеясь, что наваждение рассеется, и я всё-таки увижу Эххленд, но мои надежды не оправдались - облом называется.
- Ну что, пришли в себя? - услышала я.
Мужик в халате заметил, что я шевельнулась, и прервал свою беседу с мухой.
- Как вы себя чувствуете? - спросил он профессионально-равнодушно.
- Как в раю, - угрюмо буркнула я. - Как я сюда попала?
Всё оказалось не просто, а очень просто. Свидетелем моего выпадения в бессозначку оказалась бабулька, наблюдавшая из окна своей квартиры на первом этаже за кошками, бродячими собаками, прохожими и прочими явлениями живой природы. Установив, что подниматься с мокрой травы я вроде не собираюсь, бабуля тут же позвонила в "скорую". По стечению обстоятельств, дежурная больница находилась неподалёку, и белый "фордик" с проблесковым маячком на крыше оперативно прибыл на место происшествия. Короче, не успела я придти в себя, как уже оказалась на больничной койке.
- Ничего страшного, - успокоил меня врач, изложив всю эту предысторию, - простой обморок. Обычное дело в вашем положении, девушка.
- В каком таком положении? - насторожилась я.
- Как это в каком? - удивился наёмник Гиппократа. - Беременны вы, милочка, - на третьем месяце. Для вас это новость?
Если бы я не лежала, то точно бы упала. Новость… Это уже не новость, это удар по башке: тяжёлым тупым предметом вроде крышки того люка, через который я провалилась в другое измерение. Вот это номер…
- Так мне можно идти? - Я села на койке, собрала мысли в кучу и вытащила из этой кучи ключевые слова "ничего страшного".
- Можно. Но лучше бы за вами приехали. Есть у вас муж-приятель? - доктор хитро прищурился.
- Найдётся, - отрезала я, пресекая на корню его ненужное любопытство.
Однако любознательный эскулап прав - надо позвонить маме или дяде Лёше, а то от таких сногсшибательных новостей я по новой грохнусь в обморок, не доходя до дома.
Мама лишних вопросов не задавала, приехала быстро, и мы с ней незамедлительно покинули гостеприимные больничные стены. По дороге я отмалчивалась, решив отложить сенсацию на потом (а то ещё неизвестно, кого придётся везти обратно в больницу - меня или мою маман). Кроме того, мне надо было разобраться в ситуации и понять, как это я так лихо залетела.
Надо сказать, что в сексе я всегда неукоснительно придерживаюсь принципа "safety first", что по-английски значит "безопасность превыше всего". Рассудительность не мешает чувственности, а мозг - это очень важный половой орган. И бог (тот самый, который с луком и с крылышками, Эрос его фамилия) миловал - я ещё не разу (в отличие, скажем, от той же моей сильно невезучей Кристинки) не попадала в "интересное положение". И вот на тебе, попала. Но самое главное - после моего возвращения из Эххленда я ни разу ни с кем не того. Да и по времени - доктор сказал "на третьем месяце". Но тогда… Тогда это значит… Нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда!
А почему, собственно говоря, "не может быть"? Ещё как может! Я вспомнила свои ощущения, испытанные в объятьях Шумву-шаха (а ещё раньше - в объятьях дракона Кост-а-Лома), и поняла: может, да ещё как - на меня так накатило, что я беспокойно заёрзала на сидении "маршрутки".
- Тебе нехорошо, доченька? - тут же участливо спросила мама.
- Мам, всё путём, - я поспешила её успокоить и вернулась к своим размышлизмам.