- Что случилось, почтенный? - осторожно осведомился подошедший к нему хозяин гостиницы.
- Я скачу второй день, меняя коней, - гонец смерил хозяина недобрым взглядом, - в столицу, к королю. Ликатес в опасности - на город надвигаются орды Дастар-хана! Коня, и немедленно, Тьма тебя побери!
Хозяин отеля мигом исчез, а я посмотрела на Хрума.
Боевой маг переменился в лице.
* * *
Мы неслись как сумасшедшие. Мне было уже не до разговоров и не до разглядывания пейзажей - де Ликатес скакал как заведённый, и я сосредоточилась на том, чтобы не упасть со спины мчащейся лошади. С непривычки дико болели ноги и спина, и вообще это ралли нравилось мне всё меньше и меньше. Никаких долгих привалов - короткая остановка, ням-ням - и снова вперёд. Когда мы к вечеру добирались до очередной ночлежки, я от усталости думала только лишь о том, как бы поскорее забраться в постель и уснуть - никакие мысли сексуального плана в мою голову даже не забредали.
…Когда я увидела, каким стало лицо Хрума после слов гонца, мне сразу стало кисло. Я прекрасно понимала, о чём он думает: на город, где находится его дама сердца, наступают полчища злых татар, а он, рыцарь ближнего круга властительницы Ликатеса, возится в это время с какой-то взбалмошной девицей, к которой он не испытывает никаких тёплых чувств! Да любой парень из моего ближнего круга в такой ситуации сказал бы: мол, извини, у меня проблемы, вот тебе жетончик на метро, дальше как-нибудь сама доберёшься, пока, бай-бай. И был бы прав, по большому счёту, - кто я ему такая? Я притихла, уныло поглядывая в окно, - перспектива остаться одной мне совсем не улыбалась.
- Я совсем не уверен, что король поможет Окостенелле, - услышала я голос Хрума. - Властительнице надо рассчитывать только на свои силы - на стенах Ликатеса сейчас дорог каждый лишний меч.
- Ты поедешь обратно? - жалобно спросила я.
- Конечно! - ответил маркиз. - И не поеду, а полечу, не теряя ни минуты!
"Ну вот, - подумала я, - вот и приплыли. А как всё хорошо начиналось… Не мог этот Чингисхан подождать недельку-другую, пока я не доберусь до столицы…".
- Дождь кончается, - сказал рыцарь. - Будьте готовы, леди, мы скоро выезжаем.
- А при чём здесь я? Мне не надо в Ликатес, мне надо…
- А при чём здесь Ликатес? Мы с вами едем в столицу, и я поверну коня не раньше, чем вы встретитесь с Шумву-шахом. Просто нам придётся поторопиться.
Хрум произнёс это очень естественно, без всякой рисовки. "Как вы могли подумать, леди Активиа, что я вас брошу?" - яснее ясного читалось в его серых глазах. Мне даже стало стыдно, хотя вообще-то я считаю стыд дурацким пережитком и помехой карьерному росту.
И мы выехали, как только перестал крапать Злой Дождь, и мчались, горяча коней. До столицы, по словам де Ликатеса, оставалась ещё неделя пути, но рыцарь надеялся выиграть хотя бы один день, и поэтому мы не тратили время на светские беседы и долгие остановки. К счастью, нам никто не мешал, только вечером второго дня наскочила шайка мародёров. Эти ребята здорово лопухнулись - не разобрались, с кем имеют дело. Думаю, они даже не успели пожалеть о своей промашке - рыцарь мигом положил всех пятерых; я даже арбалет зарядить не успела. А жаль - хороший был случай пострелять по настоящей живой мишени. После этого я заранее взводила арбалет, как только замечала всяких там встречных-поперечных - очень мне не хотелось упустить следующую такую возможность. Однако на четвёртый день я сама сделала промашку.
Местность становилась всё населённее, по пути то и дело попадались типа хуторки, деревни и даже небольшие города, и дорога превратилась в оживлённую трассу. Пробок не было, но всадники, пешеходы и повозки сновали по ней туда-сюда только так. Я злилась на неудобства нашей безостановочной скачки, на де Ликатеса, на весь этот мир с его дурацким средневековьем, и поэтому, увидев на дороге громадного мужика с дубиной, я лихо вскинула арбалет и выстрелила в него.
Но стрела с гудением ушла в небо: в самый последний момент Хрум резким ударом задрал мой арбалет вверх, чуть не выбив его у меня из рук. Мужик разинул рот и боком-боком поспешил удалиться от опасной меня на возможно большее расстояние, а маркиз заговорил со мной таким тоном, какого я раньше от него никогда не слышала.
- Зачем вы это сделали, леди? Это же безобидный крестьянин!
- Подумаешь, - я окончательно разозлилась, - делов-то… Ну, ошиблась, - вон у него какая дубина! У нас так бывает - грохнут кого-нибудь по ошибке, потом извиняются. Было бы о чём говорить - о каком-то крестьянине, вон их сколько бегает…
- Это живой эхх, - голос Хрума был настолько холодным, что я невольно поёжилась, - и он не сделал вам ничего плохого. И вы не ошиблись - вам просто захотелось убить. Разве можно убивать себе подобных только потому, что…
- А ты сам, - окрысилась я, - разве не убиваешь направо и налево? Я помню, как ты хладнокровно добил раненого гоблина!
- Это другое дело. Свет и Тьма непримиримы - если бы тогда в пыли лежал я или вы, серые сделали бы то же самое. Гоблина нельзя было оставлять в живых - он залечил бы раны и навёл на нас других врагов. А убивать просто так, походя…
- Какие вы добренькие, - не унималась я, - прямо ангелы, только без крылышек! А твоя ненаглядная Окостенелла - тоже ангел во плоти? Видела я развалины одного замка, где по её приказу перерезали всех - и женщин, и детей!
- А вы знаете, кем был барон Занозилло, и как всё началось? В степи сражаются за власть, но делают это честно, а он призвал на помощь легионы Вам-Кир-Дыка. И знаете, чем он заплатил Чёрному Владыке? Он отдал ему души всех своих подданных и пообещал отдать души всех тех, кого ему удастся покорить! Это был не просто мятеж - ослеплённый жаждой власти, Занозилло мостил Тьме дорогу на Полуденную сторону. Предатель хуже врага, леди Активиа, - дочь Эрма Отданона должна это знать. А гнездо Тьмы нужно выжигать дотла, не оставляя семени, и поэтому мы вынуждены были убить в замке барона всех, никого не щадя.
Я угрюмо молчала, стараясь не смотреть на де Ликатеса.
- У нас нет времени для долгой беседы о добре и зле, нам надо спешить, - закончил рыцарь и протянул ко мне руку. - Отдайте мне арбалет, леди.
- Но ты же мне его подарил! - захныкала я, прижимая к себе самострел.
Чуть поколебавшись, Хрум опустил руку.
- Хорошо, - сказал он, - пусть оружие останется у вас - оно ваше. Но обещайте мне не стрелять из него в каждого прохожего.
- Ладно, - буркнула я. - Я больше не буду.
Мы поскакали дальше, но я поняла, что нашей с Хрумом дружбе конец - между нами выросла стеночка отчуждённости. Маркиз выполнял свои обязанности сопровождающего, но делал это так, как мы работаем с неприятными заказчиками - вежливо, но без души. Будь у меня время, я постаралась бы растопить эту ледяную стенку (и может быть, растопила бы), но времени у меня не было - мы слишком спешили.
* * *
На пятый день пути, когда до столицы нам осталось всего ничего - день-полтора, не больше, - мы повстречали конный отряд королевской армии. Воины Шувму-шаха поначалу дружно ощетинились копьями, однако быстро разобрались, что к чему. И от них мы узнали, что скакать в столицу нам уже нет никакого смысла: король во главе своего войска выступил в поход и движется к Восточным горам, собирая по пути ополчение.
- Но вы можете его встретить, - посоветовал нам командир всадников, узнав о цели нашего визита к его величеству, - он идёт со своей гвардией по соседней дороге. Доедете до развилки, свернёте, и…
- Спасибо, - сказал де Ликатес, и мы пришпорили коней.
Через час мы добрались до искомого тракта и встретились там с другим отрядом. Де Ликатеса вновь узнали, но почему-то нас не спешили пропустить, а наоборот - задержали. И я вскоре догадалась, почему: рыцарь, командовавший этим отрядом - у него на щите была нарисована голова какого-то тигромедведя, - скорее всего состоял в ближнем круге Шумву-шаха и не испытывал особой приязни к рыцарям магессы. Шумву-шах и Окостенелла друг друга не любят, и пацаны их, похоже, ладят между собой примерно так же, как мушкетёры французского короля и гвардейцы кардинала из фильма с Боярским. Блин, вот только чужих разборок мне и не хватает! Однако до драки дело не дошло, хотя нас дотошно проверили, и даже магией (я ощутила неприятное покалывание по всему телу) - а вдруг мы какие-нибудь чёрные глюки замаскированные?
- Ждите, - холодно приказал "тигромедведь", узнав, зачем нам - то есть мне - нужен король. Но на нахохлившуюся меня он посмотрел с интересом, и я приободрилась. В конце концов, ваши тёрки - это ваши тёрки, при чём здесь нездешняя я? Мы отъехали на обочину и под охраной неулыбчивых коллег "тигромедведя" стали ждать моего как бы жениха.
Мы ждали, а по дороге шли и шли войска: конница, пехота, снова конница и снова пехота. У меня рябило в глазах от всех этих пик, топоров на длинных ручках, блестящих лат, щитов с разными картинками, разноцветных знамён и разномастных коней. В воздухе висела густая пыль, и я прикрыла лицо платком, заботливо поданным нехило припудренной мне моим верным - несмотря ни что - паладином.
А потом - я не поверила своим глазам, даже протерла их на всякий случай, - мимо нас стройными рядами замаршировали эльфы! Стройные красавцы в серебряных кольчугах, в зелёных плащах, с длинными луками. Ушей я, правда, не разглядела - все парни были в шлемах с кольчужными сетками до плеч, - но и без ушей ясно: эльфы, кто же ещё! И Хрум это подтвердил.
- Эльфы, - негромко сказал он, заметив мой интерес к этим ребятам с луками, - элита королевских войск, стрелки. Непревзойдённые лучники - их стрел боятся даже драконы.