- В том-то и дело, что не отправится. У него какие-то мысли насчет Рима в голове бродят. Я ему уже толковал о Синегорье и о наших проблемах. Но по глазам вижу - не заинтересовал.
- А о чем еще ты с ним толковал? Надеюсь, не о ВЕЛИКОМ ХРАНИТЕЛЕ?
- Да нет, что ты… Только намекнул… Его гораздо больше заинтересовала твоя должность Хранителя времени.
- Филимон, тебе язык мало отрезать!..
- А что тут такого? Почему бы не поделиться знаниями с умным и порядочным человеком?
- Надеюсь, твоя болтливость не обойдется нам слишком дорого, - вздохнул Владигор. - У тебя остались еще деньги?
- Ага… а что? Ты решил пробежаться по девочкам?
- Нет… Я хочу пробежаться к цирюльнику. А потом - в термы.
- Слушай, князь, а почему бы нам не построить такие же термы в Ладоре? - вернулся к своей прежней идее Филимон - по всей видимости, строительство бань сильно его занимало. - По-моему, неплохая идея. Особенно если добавить березовые венички и сделать побольше парилок. "Бани Владигора" - звучит замечательно.
- Филька, ты что, издеваешься?
- Ни капельки. Есть же термы Траяна. А уж ты куда лучше этого ихнего Траяна, хотя он и построил такой замечательный форум и в честь его побед поставили высоченную колонну. Но назвать бани по имени правителя - это очень даже уважительно.
- Какие еще мудрые проекты родились в твоей башке за четыре месяца?
- Ну наконец-то ты меня начал ценить! - воскликнул Филимон, делая вид, что не замечает иронии в голосе Владигора. - Во-первых, дороги… Я сразу понял, когда здесь очутился: первейшее дело - дороги. Ты посмотри, какая махина: одна страна - целый мир! А мы своих в лесах месяцами плутаем. А кто и годами… - Филимон хитро прищурился. - А тут сел на казенную лошадку и скачи, только меняй на почтовых станциях. Ну, далее. Надобно построить мосты. Через нашу Звонку и Быстрицу. И через Чурань-реку. Ну а на границе с Этверской пустыней возвести стену крепостную с башнями. Да от Бореи тоже было бы не худо отгородиться. Потом - водопровод…
- Слушай, Филимон. Пошли-ка сначала в баню… - прервал его Владигор.
Таверна, в которую они отправились вечером ужинать, была из самых дешевых в этом квартале, - сюда заглядывали шлюхи не первой молодости, какие-то подозрительные личности в грязных туниках или вообще в одних набедренных повязках, то ли беглые рабы, то ли свободные граждане, готовые сделаться рабами, - вся эта братия не внушала доверия. Зато здесь пекли удивительно вкусные лепешки с сыром и подавали их всегда горячими, а посетители знали последние новости так, будто "Акта диурна" - отбеленная гипсом доска с отчетами о заседаниях сената, новыми законами и итогами боев гладиаторов, - создавалась в этой самой таверне.
- Ты не мог выбрать место получше? - спросил Владигор, брезгливо оглядываясь. - Я не против того, чтобы пообщаться с народом, но эти личности почему-то не вызывают у меня желания вести откровенный разговор.
- Здесь тоже случается кое-что интересненькое, - засмеялся Филимон, наполняя глиняную, покрытую красной глазурью кружку кислым вином.
Высокий, атлетически сложенный парень без спросу подошел к их столу и уселся на скамью. Он был одновременно красив и безобразен, - лоб низкий, рот капризно очерчен, но зато светлые вьющиеся волосы необыкновенно густы, светло-карие глаза смотрят дерзко и вызывающе. На незнакомце была простая туника из некрашеного льна, широкий кожаный пояс и грубые сандалии.
- Сегодняшний бой - дерьмо… - сказал незнакомец. - И то, как я выиграл, - тоже дерьмо… - Он жестом подозвал мальчишку-прислужника, и тот поставил перед ним кувшин с тем же кислым вином, что пили Владигор и Филимон. - И хозяин - дерьмо. Заплатил мне вдвое меньше того, что обещал. Я провел двадцать боев, а в кармане у меня не наберется и пяти сестерциев. Не скоро я выпутаюсь из этой передряги.
По тому, как чисто говорил незнакомец, можно было сделать вывод, что он вырос не в провинции, а в самом Риме.
- И в какую же передрягу ты попал? - поинтересовался Филимон, охочий, как всегда, до всяких сплетен.
- Да известное дело - играл и проигрался. Знаешь, сколько жулья среди игроков? За какие-нибудь полгода после того, как я получил наследство, они меня быстренько избавили от всего имущества, а самого продали в рабство за долги. Родня не захотела меня выкупить. Как видно, бедняга Луций, порешила глупая Фортуна прикончить тебя на арене!.. - Он вытащил из кармашка на поясе игральные кости и, хитро прищурившись, спросил: - Сыгранем?
Владигор с Филимоном переглянулись.
- Хочешь, чтобы мы тебе составили компанию в Колизее?
- Да что вы, ребята, неужто я похож на жулика? - пожал плечами гладиатор. - Я играю честно. К тому же за пару сестерциев не продают в рабство. Просто охота сегодня выпить лишний кувшин вина да сходить к какой-нибудь девке почище… Когда у меня был собственный дом в Каринах и три сотни лентяев-рабов обжирали и обкрадывали меня, тогда я каждую ночь спал с новой девчонкой, и брал только гречанок не старше двадцати… Ну, всего пара бросков - уважьте старину Луция! Неведомо, где окажется каждый из вас через пару лет. Боги тоже любят играть, только вместо костей они бросают человеческие судьбы…
- А ты у нас философ… - заметил Филимон.
- Да, прежде баловался, - охотно кивнул головой Луций. - Но надоело. Потому что быстро понял - философия не спасает человека от ошибок, она лишь позволяет легче смотреть на жизнь, то есть делает то же самое, что и кувшин хорошего вина. Так не проще ли велеть рабу принести амфору с вином, чем читать заумные свитки и болтать с выжившими из ума старикашками о том, как возник этот мерзкий мирок? Ни одна философия не может подсказать, как бросить кости, чтобы остаться в живых. Так что сыграем просто так, ради удовольствия… А?
- Ну что ж, сыграем, - неожиданно согласился Владигор. - Два броска.
- Ты с ума сошел, Архмонт, - шепнул Филимон. - Этот тип обчистит нас в два счета. Представь, какова его репутация, если родственники не пожелали его выкупить и оставили подыхать на арене? Я думаю, убить человека ему проще, чем прихлопнуть муху.
- Мудрый муж, - с издевкой в голосе отвечал Луций, - ты не ошибаешься. Человек десять за свою гладиаторскую карьеру я уже отправил в Тартар. Но вы оба, ребята, мне нравитесь. А если твой приятель еще и проиграет мне шесть золотых, то Луций сделается вашим преданным другом.
- Почему именно шесть золотых? - спросил Владигор.
- Потому что ставка в игре - три золотых, - нагло объявил Луций.
- Пусть выиграет, - шепнул Владигор Филимону. - Я знаю, что этот человек пригодится нам в будущем.
- Ума не приложу, как может он нам пригодиться, - пожал плечами Филимон. - Разве что ты захочешь убить кого-то. Тогда считай, что платишь аванс…
Не успели они осушить кувшин до дна, как шесть золотых Владигора уже бренчали в кошельке Луция.
- Эй, хозяин! - заорал на всю таверну Луций. - Подать сюда вина! И непременно самого лучшего, фалернского!
- Сомневаюсь, что в этой дыре найдется фалернское вино, - заметил Филимон. - Он наверняка принесет нам какой-нибудь кислятины и скажет, что такое вино не пьет и сам император.
- Ну, император его, разумеется, не пьет, - поддакнул Владигор.
Хозяин, смуглолицый грек с копной черных вьющихся волос и изогнутыми, будто лук амура, алыми губами, суетливо подпрыгивая при каждом шаге и извиваясь тощим телом, поставил перед Луцием кувшин с вином. Рыжая девка с крошечыми лоскутами полупрозрачной ткани на бедрах и на груди, заметив, что Луцию улыбнулась удача, покинула свое местечко в углу и, покачивая бедрами, направилась к столу, за которым сидели гладиатор и двое синегорцев.
- Сладкий мой, не угостишь ли вином? - заворковала она, обвивая полной белой рукой крепкую шею гладиатора и заглядывая ему в глаза.
- Пошла вон!.. - огрызнулся Луций. - Сегодня я могу заполучить девчонку и получше. Таких, как ты, я не беру, даже когда у меня в карманах пусто.
Девка пожала плечами и отступила. Взгляд ее тотчас привлекли другие два гостя. Когда они вошли, никто не заметил, но совсем недавно этот стол пустовал. Лицом к Владигору расположился немолодой человек с завитыми волосами, обсыпанными золотой пудрой, дородный и высокий, но с мягким, бабьим лицом. Щеки его были нарумянены, а веки накрашены сурьмой. На запястьях позвякивали браслеты.
- Женщина? - спросил Владигор у Филимона, кивая в сторону странного посетителя.
Луций тоже оглянулся и презрительно фыркнул:
- Евнух. При Элагабале они буквально захватили Палатинский дворец. И теперь их там полным-полно. Мразь. Моя бы воля - я бы велел всех до одного распять на крестах.
- Насколько я понимаю, наша красотка вряд ли много от него получит.
Но девку интересовал вовсе не евнух, а его спутник, сидевший спиной к Владигору. Видна была лишь темная накидка с капюшоном, какие носят погонщики мулов, а порой и те, кто не желает быть узнанным в публичных местах.
- Какой-нибудь богатый выкормыш явился позабавиться тайком от родителей, - кивнул в его сторону Луций. - А что, если мне затеять с этим уродом ссору?
Тем временем красотка отработанным жестом уже положила руку на плечо человека в плаще, а ногу, на которой звякали дешевые браслеты, поставила ему на колено. Девка улыбнулась, обнажая гнилые зубы, но, кажется, это не смутило незнакомца - его рука легла сначала на талию, а затем скользнула вниз, на пышные ягодицы красотки. Луций хлопнул ладонью по столу и громко загоготал:
- Эй, парень, если ты вонзишь в нее свой гладиаторский меч, он тут же отвалится!
Незнакомец поспешно отшатнулся от женщины.
- Заткнись! - огрызнулась девка. - И не мешай мне честно зарабатывать деньги!