Шум крыльев заставил его поднять голову. Огромная ночная птица возникла в дверном проеме. Если бы змея не успела отпрянуть, острые когти впились бы в ее незащищенное тело. Зевулус вытянул руку в направлении двери. Повинуясь его приказу, острый нож, лежавший на блюде, полетел в цель. Птица с протяжным криком метнулась наружу.
Зевулус выскочил во двор, но филина нигде не было видно, лишь на каменных плитах повсюду валялись перья, запятнанные кровью.
- Я попал в него! - закричал Зевулус. - Он не мог улететь!
Чародей вытянул руки вперед, и из его растопыренных пальцев ударили во все стороны синие молнии. Дом и деревья вокруг осветились холодным, режущим глаза светом. Но птицы по-прежнему не было видно.
- Ладно, ползи к Владигору, - приказал Зевулус Чернаве, - а с этой дрянью я сам разберусь.
Прекрасная женщина склонилась над его ложем. От нее пахло терпкими благовониями, столь любимыми римскими красотками. Ее кожа была матовой, как слоновая кость, каскад черных вьющихся волос струился по плечам. Грудь женщины с выкрашенными красной краской сосками порывисто поднималась и опускалась под тонкой полупрозрачной тканью. Ее пальцы скользили по его коже, оставляя змеистый след. След, от которого кожа горела.
- Ты самый лучший, - шептали ярко накрашенные губы, касаясь его рта… - За одну ночь с тобою я отдам жизнь… Не думай о том, что будет завтра, будь моим… Сегодня… сейчас… - Рот ее приоткрылся, и розовый раздвоенный кончик языка скользнул между его губ, - ее поцелуй напоминал змеиный укус, он почувствовал сильную боль в горле и понял, что не может вздохнуть.
Напрасно он, давясь, открывал рот, что есть сил пытаясь втянуть в себя воздух. Тело его лишь корчилось в судорогах. А женщина сидела возле него на постели и, улыбаясь, смотрела на его мучения…
- Кто ты?!
Вырвавшись из кошмара, он вскочил с постели, тяжело дыша.
Но сон продолжался и наяву - черноволосая женщина лежала рядом на кровати, и отблеск масляного светильника рдел на ее щеке. Наяву, как и во сне, он подумал, что лицо ее напоминает слоновую кость.
- Архмонт, любимец богов… - Гостья улыбнулась одними губами. - Богиня любви награждает тебя восхитительной ночью накануне твоей победы.
- Ты послана Венерой?
Ее руки тут же по-змеиному обвились вокруг его шеи.
- Кто ты? - спросил он, не желая своим вопросом подсказывать нужный ответ.
- Посланница богов. Я знаю, что сам Юпитер покровительствует тебе, Архмонт…
- Если так, то ты знаешь слишком мало, - заметил Владигор.
Если эта женщина посвящена в тайны Юпитера, то должна именовать его Ненареченным богом, тогда как она назвала его Архмонтом. Значит, ее послал смертный, пусть и ведающий более других, но не знакомый с маленькой тайной здешнего пантеона.
Владигор снял с подставки светильник и поднес его к лицу гостьи. И хотя она изменилась с момента их первой встречи в лесу, в ТОМ времени и мире, он узнал этот дерзкий разлет черных бровей и огромные желтые глаза, в глубине которых таилось черное пламя.
- Ведьма! - воскликнул синегорец.
- Да, это я, Владигор, - отвечала она, нисколько не смутившись, а, напротив, вызывающе-дерзко.
Тончайшая ткань легкой паутиной соскользнула с ее покатых плеч, обнажая гибкое тело. Владигор вытянул из ножен меч и поднес его к груди женщины.
- Ты хочешь убить меня? - спросила она со странной усмешкой, но не сделала даже попытки ускользнуть.
- А ты зачем явилась сюда? Разве не за тем же?
- Я послана Зевулусом, не стану отрицать очевидное.
- Когда ты должна это сделать? До того, как подаришь мне свою любовь? Или после? Каков приказ?
- Он оставил это на мое усмотрение, - улыбнулась Чернава. - Но если бы я в самом деле желала исполнить его просьбу, ты был бы уже давно мертв, Владигор. Одна капля моей слюны, и ты бы перестал дышать во сне… - Она медленно провела пальцем по своим влажным губам, а затем поднесла руку к губам Владигора. - Что говорит твое чародейское знание? Смерть здесь или жизнь?
Владигор мельком глянул на аметист - камень горел ровным голубым огнем. В этой женщине не таилось опасности. Во всяком случае, так указывал камень.
- Почему ты служишь Зевулусу? - Владигор говорил тоном судьи. Но ему почему-то хотелось при этом, чтобы Чернава оправдалась.
- Мое племя состояло из колдунов и магов. Мы поклонялись змеям, а избранные могли превращаться в них и понимать их язык. Римляне уничтожили нас. Не потому, что не признавали нашей религии, просто они не терпели нашей независимости. Немногие остались в живых, и те, кто спаслись, почти утратили прежние способности. Зевулус обещал мне помочь отомстить Риму. Глупая, слишком поздно я поняла, что он думает лишь о собственной выгоде. Он так же бездушен, как и этот мир…
- Мирам свойственно меняться, - заметил Владигор.
- И погибать… - добавила Чернава.
- Ты хочешь, чтобы Рим погиб?
Она покачала головой:
- Теперь уже все равно. Я просто служу. Мне некуда бежать от своего повелителя. Когда наступит рассвет, он позовет меня, и я окажусь у его ног. Даже если уползу за ночь на десять римских миль отсюда.
- А двадцать римских миль не могут тебя спасти?
Ведьма снова покачала головой:
- Меня могло бы спасти только время. Если бы ты, Хранитель времени, отправил меня в другой мир, то Зевулус не смог бы меня найти.
- Если я добуду камень, похищенный твоим господином, то на обратном пути могу выбросить тебя в каком-нибудь из миров. К сожалению, мне неведомо, где сейчас Зевулус, и я не могу отнять у него камень.
- Ты обещаешь спрятать меня? - воскликнула женщина с жаром и бросилась Владигору на шею так порывисто, что, не отведи он клинок, она бы пронзила себя насквозь.
Меч со звоном упал на пол. Губы женщины оказались горячими и мягкими. Не в силах противиться, Владигор привлек ее к себе. Она обвилась вокруг него змеею. Но он не опасался ее яда. Он просто-напросто забыл о нем.
Глава 9
ПОЕДИНОК
Красавец Юлий Вер спал в своем шатре. Походная кровать его была покрыта золотой тканью. Он обожал золото и серебро, богаче и красивее шлема, чем у него, - с золотым гребнем и нащечниками, изукрашенными самоцветами, - не было ни у кого в Риме. В двадцать один год он был императором, но не правил. Он был так красив, что многие знатные римлянки мечтали родить от него ребенка, но единственная девушка, которую он любил, оказалась для него недоступной. К тому же его собственный отец то возвышал его, то всячески третировал. Одним словом, у него было все и одновременно ничего…
Теперь одно за другим являлись дурные знамения. Его копье раскололось от удара молнии, а полированный щит вспыхнул под лучами солнца. В эту ночь, почувствовав что-то противное и липкое на шее, он проснулся, поднял руку - и пальцы его скользнули по змеиной коже. С пронзительным криком он вскочил. Змея тут же упала на землю возле кровати, свернулась кольцом и подняла на гибкой шее плоскую голову. И тут он увидел, что змеиная голова превратилась в красивую женскую головку с черными волосами.
- Утром ты умрешь, Юлий Вер, - прошипела женщина-змея и скользнула под полог шатра.
Несколько минут юноша сидел на кровати неподвижно, тяжело дыша. Потом с гортанным криком выскочил наружу. Если бы сама смерть заглянула к нему в палатку, он бы не испугался сильнее. Юлий Вер кинулся в шатер к отцу. Старый солдат спал. Едва Юлий дотронулся до его плеча, он вскочил, схватился за рукоять меча, решив, что аквилейцы отважились на ночную вылазку. Нет, в лагере было тихо, только сын стоял перед ним на коленях и бормотал:
- Доминус, позови своего халдея… было знамение… позови халдея… Змея… знамение…
Знамением никто не мог пренебречь. И Максимин, выслушав рассказ сына, троекратно выкрикнул в темноту ночи:
- Зевулус! Зевулус! Зевулус!
- Ну как путешествие в Аквилею? - спросил Зевулус, глядя, как гибкое змеиное туловище приобретает очертания женского тела.
- Я все исполнила, как ты велел, о повелитель… - отвечала ведьма.
Она извивалась на каменном полу разрушенного дома, служившего убежищем Зевулусу. Чернава то приобретала человеческие черты, то вновь их теряла - лишь женская голова, явившаяся на змеином туловище, сохраняла свои очертания. Черные волосы разметались, губы открывались и закрывались в мучительной гримасе. Зевулус, устав ждать окончания превращения, спросил раздраженно:
- Ты ужалила его?
- О да, повелитель… - отвечала женская голова, в то время как змеиное тело судорожно било хвостом о землю.
- Он умрет?
- Он не сможет двигать правой ногой, о повелитель! Большего я не смогла сделать - однажды он уже сталкивался с моим ядом, и теперь мой укус не смертелен для Владигора. Его чародейское искусство ослабляет силу яда.
- Я бы предпочел, чтобы он сдох, - пробормотал Зевулус. - Надеюсь, что Максимин справится с этим заезжим варваром…. - Зевулус нетерпеливо потер руки. - Скоро Максимин сделает меня богом, и тут уж я задам Олимпийцам перцу, сброшу их с дурацкой горки и стану повелевать этим миром сам. Единолично… А ВЕЛИКИЙ ХРАНИТЕЛЬ откроет мне врата других миров…
Зевулус извлек из рукава своего черного одеяния камень и принялся рассматривать его прозрачные грани.
Чернава, так и не завершив своего превращения, вновь забилась в корчах на земле.
- Да что с тобой?! - разозлившись, воскликнул чародей. - Прежде подобные штучки занимали у тебя несколько мгновений!