- Но я, - девушка оглянулась на "почившего с миром" рогатого возлюбленного. - Как я его с Епть оставлю? Вдруг она...
- Да ешкин кот! - в сердцах взвыла я, хватаясь за голову. - Сколько раз повторять? Мне твой демон на фиг не сдался! А если ты не отмоешься, он и тебе не нужен будет!
- Почему это? - обиженно надулась лагортианка.
- Потому! От такой вони он либо в открытый космос сиганет, либо просто задохнется. Нужен тебе его труп?
Рыжая понурилась:
- А ты точно не будешь его больше соблазнять?
- Больше? - вскинул бровь Торадин.
- Эм... А когда это я его соблазняла? - вытаращилась на рыжую в полнейшем изумлении.
- А в ванной кто на Ддвара набросится? - подбоченилась та. - Еще рога...
- Да сама ты рога! В ванную его никто не звал! Сам приперся, сам поскользнулся и на меня упал! Умывальник расколотил своими отростками, между прочим!
-Но...
- Иди в баню! - отрезали мы хором с капитаном.
Правда, он сказал: "Иди мыться", но ведь суть одна.
- Я бы пошла, - обиженно буркнула девушка. - Только как? Дверь появилась мгновенно. Причем приглашающе.
открытая настежь. Лишуг, не рискуя испытывать наше терпение, утянул родственницу в коридор.
У меня даже слезы от облегчения навернулись:
- Обожаю этот корабль.
- И я... - в унисон мне поддакнул Торадин.
Словно ответ "Капли", по каюте пронесся свежий ветерок, уносящий набившую оскомину вонь.
- Вот и прекрасно. Лайен. Ураг! Штурмовика в стацкамеру. Док. проследи за настройками. И Дорна с собой захватите. Пару часиков без координатора как-нибудь протянем, а ему, -покосился на судорожно дергающего ушами подчиненного в розовый горошек, - подлечиться не помешает.
- Я никуда не пойду, - взвыл целитель. - Анализы нужно сделать как можно быстрее! Нельзя терять время.
- Раз надо - сделаешь. - неохотно кивнул Торадин. - Но сначала позаботься о Ддваре и Дорне. Мы с Катей тебя дождемся.
- А ждать будем в моей комнате. - громко. А после тихо, чтобы остальные не услышали: - Не могу же я в покрывале ходить. Оно постоянно сползает, а сорочка уже совсем того... порвалась.
- Может, не стоит Ддвара лечить, - буркнул мужчина угрюмо. - Чтоб в следующий раз думал, прежде чем одежду на девушках рвать...
- Он случайно, - усмехнулась мрачности. - А вообще - он меня от Айи спасал. Что делать, если не все такие замечательные, как ты? Подумаешь, руки не из того места растут. Не убивать же демона за это. Не злись.
- Я не злюсь. Я ревную, - отчего-то весело отозвался капитан и подхватил меня на руки. - Мы у Кати. Поклонов принесете сами. - Это доку и прочим, в очередной раз выпавшим в осадок подчиненным.
Невозмутимо обогнув "могучую кучку", он вышел в коридор и, как только остались одни, хитро так:
- Если не секрет... я правда замечательный?
Улыбнулась. Провела пальцем по сиреневым чешуйкам на скуле.
- Ты - мое небо, - сказала просто.
- Нет, малышка. - целуя в макушку. - Это ты - мое небо.
- А на шее колец нету больше. Заметил? - Смутившись, попыталась перевести тему и ляпнула первое, что пришло в голову. Благо, взгляд как раз упал на покрытое мягкими чешуйками горло. - Так даже лучше.
- Как нет? - чересчур удивленно выдохнул Торадин и даже остановился на пару секунд.
- Вот так. - едва лагортианин продолжил путь, пожала плечами. - У тебя теперь вместо них офигительно красивый узор из черных и фиолетовых чешуек.
Пальцы сами потянулись к предмету беседы, и я ласково провела подушечками по замысловатому и действительно завораживающе красивому черно-фиолетовому рисунку. Торадин приглушенно застонал и прижал теснее.
- Тебе неприятно? - мгновенно отдернула ладонь.
- Совсем наоборот, - хрипло отозвался он, - даже слишком приятно...
От вибрирующих ноток в его голосе и едва заметной дрожи сильных рук стало горячо и сладко. Вот оно, значит, как... Я, может, с практикой и не знакома, но телевизор смотрю и книжки читаю.
- А так? - прошептала почти неслышно от осознания собственной наглости и прижалась губами к горлу своего счастья.
Дальше как-то само собой получилось...
Губы медленно скользнули по волнующе мягким, чуть шершавым чешуйкам и теплой гладкой коже. Переместились на подбородок... И мы почему-то уже не идем, а стоим у стены в коридоре.
Лагортианин, застывший каменной статуей, дышит часто и тяжело, а я глажу его плечи, целуя, куда могу дотянуться и... растекаюсь от горячего удовольствия. Как удивительно приятно прикасаться к тому, кого любишь!
Ощущение, будто мерцающий звездный свет обволакивает, растекаясь по коже... Впитывается, собираясь в животе, щекочет губы и кончики пальцев...
- Торадин... - выдохнула, сглотнув, и лишь титаническим усилием волн прекратила это безобразие. Самое сказочное безобразие, какого и представить себе не могла никогда.
- Да, любимая? - с трудом отозвался он и осторожно провел широкими ладонями вдоль моих дрожащих рук.
- Повтори! - едва не задохнувшись от нахлынувших эмоций, пошатнулась.
- Что повторить? - удержав, простонал хрипло.
- Ты сказал "любимая"?
Чуть наклонив голову, лагортианин ласково улыбнулся, правильно оценив жадный вопрошающий взгляд:
- Катя, ты самая любимая во всех галактиках и мирах, -обхватив талию и поднимая до уровня своего лица. - Любимая... у меня нет таких слов, чтобы сказать об этом...
- Тогда. - увидев в мерцающих зеленых глазах много больше, чем хотела. - Просто поцелуй меня, и ну их... слова эти.
Когда, спустя Бог знает сколько минут, мы все-таки добрались до комнаты, я все еще дрожала от обжигающе-плавного огня того прикосновения и все думала, что же будет потом, если от одного поцелуя дар речи пропал напрочь?
А вообще Торадину нужно памятник ставить за то, что сумел сдержаться и не зайти дальше. Я бы уже не сопротивлялась, но потом было бы стыдно. Коридор-то общий и... Неприлично совсем. А если бы кто увидел? И все равно, двери собственной спальни манили так... Ох... Если бы не озабоченный анализами док!
- О чем так тяжко вздыхаешь? - С улыбкой поинтересовался капитан, опуская меня на диван в малой гостиной.
- Если скажу, сгорю от стыда. - буркнула под нос, краснея и безуспешно пытаясь отвести взгляд от вожделенной двери.
Но он расслышал и даже взгляд заметил. Сглотнул. Опустился на колени и взял за руки:
- Катя...
- Я в душ, - вскочила, опасаясь окончательно опозориться, если он сейчас чего-нибудь спросит, а я вместо ответа кинусь ему на шею. Нет уж!
Угу... Для того, чтоб вскочить ума хватило, а вот чтоб вспомнить во что одета, вернее, раздета. - уже нет. Покрываю, держащееся на одном честном слове и корявом узле на плече, осталось лежать на диване, а я... окаменела, завороженно рассматривая расширенные зрачки мужчины и выступившие на его лбу крохотные бисеринки пота.
Но тут в соседней комнате раздались голоса и я. пискнув, сиганула через диванную спинку. Уже дошло, чего Торадина так переклинило. От сорочки-то одно название осталось, а когда покрывало упало, стала видна грудь. Причем, полностью видна... Вся.
И вот если реакция капитана была уместна и даже в какой-то степени приятна, хоть и окрасила мои собственные уши в алый цвет, то демонстрировать недостаток одежды остальным, мягко говоря, не хотелось.
Захлопнув за собой дверь, сползла по ней на пол и почему-то рассмеялась. Может, Лайен заразный? Что смешного было во фразе дока, которую удалось разобрать на бегу: "А если Каюк - наше спасение"?
Мало того, что глупость, так еще и обещающая кровопотерю! И все же мне хотелось смеяться. И не только: смеяться, петь, танцевать, тихо улыбаться или кричать в голос о том, как невообразимо счастлива...
Конечно, кричать я не стала. Просто встала, разделась и пошла мыться. Приняла душ. вытерлась насухо и оделась. К счастью, "Капля" предоставила тонкую синюю водолазку, брюки и белые носки еще до того, как я о них подумала.
Правильно. С сорочками мне сильно не везет, да и док чирикает за дверью. От его восторженных восклицаний уже в ушах звенит. Нужно будет потом что-нибудь со звукоизоляцией придумать. Стенки потолще сделать, например.
- О! Это невозможно! Необъяснимо! Антинаучно! - в откровенно безумной эйфории взвизгивал толстячок, подпрыгивая около высоченного лагортианина, когда я решилась-таки вернуться на свое место.
На столе стояла корзинка с поклонами. Около нее висела знакомая синяя сфера, а капитан стоически терпел манипуляции целителя. Морщился, правда, но терпел.
Медик извлекал из сферы одну за другой непонятные штуковины. Прикладывал их то к спине, то к рукам, то к шее жертвы исследований, а потом запихивал обратно в синий шар.
При всей суетливости и видимой неадекватности, метания целителя все же имели некоторую закономерность. После каждого "доставания" или ощупывания Торадина, толстячок делал запись на прозрачном плоском экране, развернутом прямо в воздухе.
Сам экран был почти невидимым, а вот буковки темно-зелеными и... знакомыми? Присмотревшись, осознала: хоть и не понимаю смысла большинства терминов, в целом фразы незнакомого языка читаю, как будто они по-русски написаны. Любопытно...
- А почему я на вашем языке читаю? - спросила, присаживаясь на узкий диванчик.
- Так ты и говоришь на всеобщем. - отмахнулся Док. -Ускоренная программа обучения. Активирована, когда шло лечение в стацкамере.
Мдямс... А я даже не заметила. Выходит, думала на родном, а говорила на чужом языке? Вот идиотка. Такого не заметить, надо совсем невменяемой быть... Хотя в этом дурдоме успокоиться и придти в себя и времени-то не было. Шок за шоком...