Кланялся он почтительно, но с неуловимым оттенком высокомерия: так истинный аристократ приветствует другого аристократа, более могущественного и знатного.
– Не притворяйтесь! – Граф Гарлот сжал кулаки. – Вы хорошо знаете, о чем идет речь. Мой сын опасно болен. Он утратил интерес к жизни. Он перестал улыбаться, ему не нравятся женщины, он позабыл охоту и верховую езду, выбросил из головы военные тренировки… Так не должно быть. Либо он должен умереть – если уж так сулили боги! – либо вернуться к нам. Вам удалось пробудить в нем интерес. Что вы сделали?
– Показали ему фокус, – ответила женщина.
– Покажите и мне, – приказал Гарлот.
– Эти фокусы были предназначены только для него, – возразил мужчина.
Гарлот вытащил кинжал и поднес к горлу мужчины.
– Я перережу тебе глотку, если будешь мне перечить!
– Как я смею возражать! – ответил мужчина спокойно, и тут Гарлот почувствовал, как острие другого кинжала упирается ему в живот.
Неуловимо быстрым движением фокусник извлек собственный кинжал и незаметно приставил его к телу графа. Поступок был дерзкий и мог стоить фокуснику жизни, но Гарлот лишь рассмеялся.
– Я так и понял, что ты – непростая птица! Как тебя зовут?
– Югонна.
– А твою спутницу?
– Далесари. Мы супруги.
– Это можно было предположить, видя ваше единодушие… Итак, вы нашли дорожку к сердцу моего сына. Учтите, у меня нет ничего дороже, чем сын.
– Мы это знаем.
– Не перебивайте! – Гарлот хлопнул ладонью по столу. – Слушайте меня. Я хочу, чтобы вы рассказывали мне обо всем, что происходит с моим сыном. Если он вам откроется, вы обязаны сообщить мне… Я не могу больше жить в неведении. Мне нужно знать, какой тайный недуг подтачивает душу Цинфелина.
Глава вторая
Нападение в темноте
По крайней мере, теперь у нас есть деньги, – заметил Югонна, когда они с Далесари спускались из замка в городок.
Обиталище графов Бенойка – древний родовой замок – был возведен на вершине высокого холма (здесь его называли "горой"). Между замком и городом было свободное пространство – там устраивались турниры и там же проходили тренировки воинства. Сейчас там пестрели палатки.
Чуть дальше виднелись стены городка. Туда и направлялись Югонна с Далесари. Как только они получили от графа Гарлота кошель, туго набитый монетами, Далесари тотчас объявила:
– Мне надоело глотать пищу, воняющую костром! И кислое вино, которое мы покупаем где попало, тоже стоит в горле колом. В конце концов, я привыкла к хорошо сервированному столу.
– Я тоже, – отозвался Югонна. – Не наша вина, что мы никак не можем добраться до Авенвереса.
После того, как магия дяди Далесари перенесла обоих в безводную пустыню, где оба влюбленных чуть не погибли, прошло больше зимы. Воспользоваться магией вторично они не решились. Сам колдун, желавший их погубить, был мертв, но кто знает, какие опасности таили в себе его чары! Нет уж. После долгих переговоров Югонна и Далесари решили возвращаться домой обычным способом – пешком.
Они добрались почти до границы Кхитая в поисках подходящего каравана, а затем двинулись с этим караваном обратно на запад. По пути им пришлось пережить немало испытаний. Сейчас они были гораздо ближе к цели своего бесконечного путешествия. Мало кто узнал бы в опытных странниках былых изнеженных аристократов. Они умели готовить пищу на костре и привыкли ночевать под открытым небом. Когда у них закончились деньги, они начали выступать, давая представления.
Во многом им помогали знания, полученные в Авенвересе, городе ученых. Там существовал настоящий дворец науки – огромный лабиринт, занимавший половину острова Авенверес. В этом лабиринте годами жили, не покидая его стен, ученые.
Обитая в лабиринте, Югонна исследовал свойства зеркал и стекол, и сейчас ему очень пригодились эти знания.
"Никогда не предполагал, что превращу свои чисто научные достижения в способ доить кошельки добрых граждан", – признавался он своей подруге.
Та только улыбалась. Областью ее научных интересов были травы. Она знала множество растений – распознавала их виды, помнила сроки их цветения и плодоношения, но главное – хорошо разбиралась в том, какие растения целебны или съедобны, а какие – ядовиты или в лучшем случае бесполезны для человека.
Травница также зарабатывала своими умениями. Все это помогало им существовать безбедно.
Известие о том, что граф Бенойка сулит баснословное вознаграждение тому, кто сумеет развлечь юного Цинфелина и вернуть ему интерес к жизни, всколыхнуло молодых супругов. Югонна сказал: "Это наш шанс! Если мы упустим его, то навсегда застрянем здесь. На такие деньги мы сможем купить корабль и наконец вернуться домой…"
Далесари не нашла, что возразить. За плавание по неведомым морям к острову, о существовании которого не знали даже самые опытные капитаны, в любом случае пришлось бы заплатить баснословные деньги. Да еще поди отыщи отчаянную голову, которая согласится на подобное путешествие. Да, деньги необходимы, и деньги очень большие.
Они вошли в городок и направились к кабачку "Увалень".
– Я попрошу мяса с пряностями, – сказал Югонна мечтательно.
Далесари рассмеялась.
– Мы ведь только что угощались во дворце! неужели ты еще голоден?
– Угощение скудное, да и есть под взглядом этого сумасшедшего парня было как-то неприятно. Лично у меня кусок в глотку не лез.
– Вот как ты заговорил! – Она все еще улыбалась. – А поглядеть со стороны – так уминал за милую душу.
Он обнял ее и прижал к себе.
– Как ты изменилась! В прежние времена нам с тобой и в голову бы не пришло обсуждать столь низменные темы.
– Что ж, когда мы будем дома и вернемся к прежнему образу жизни, мы опять перестанем обсуждать низменные вопросы, – сказала Далесари, смеясь и подставляя ему губы для поцелуя.
Они вошли в кабачок и остановились посреди зала.
Первым, кого они увидели там, был Конан-киммериец.
С Конаном они расстались в пустыне зиму назад. Уезжая, киммериец выразил надежду на то, что никогда больше не встретит Югонну с Далесари и не будет вынужден заботиться о том, чтобы они не угробили себя тем или иным нелепым способом.
И хоть Конан действительно спас им жизнь и сумел избавить их от колдуна, к новой встрече с киммерийцем супруги тоже не стремились.
Они переглянулись, и первым их побуждением было бежать. Но было уже поздно.
Конан замахал им полуобглоданной костью – судя по ее размерам, варвар только что умял целого барашка, никак не меньше.
– Югонна! Далесари! Вот это встреча! – взревел он. – Идите-ка сюда! У меня сегодня удача!
Они подошли поближе и уселись на краешек скамьи.
Конан смотрел на них насмешливо.
– Наверное, вы голодны. Пора мне спасать ваши жизни, бедные цыплята. Начну с того, что отгоню от вас костлявый призрак голода, потом мы разделаемся с иссохшим призраком жажды, ну а под конец займемся кровавым призраком нависшей над вами опасности…
Югонна не выдержал и засмеялся.
– Единственная кровавая опасность, которая нам грозила, – это твой гнев, Конан. Но ты, кажется, рад видеть нас снова?
– Ну да, – ответил варвар, обгладывая кость. – А почему бы и нет?
Он повернулся к хозяину и щелкнул пальцами.
– Эй, жирный бездельник! Мои друзья голодны, так что тащи все самое лучшее!
Хозяин, унылый с виду истощенный человек, явился с большим подносом, который он каким-то чудом удерживал на копчиках пальцев.
– А где "жирный бездельник"? – прошептал Югонна.
– Тс-с! – шепнула в ответ Далесари. – Не мешай киммерийцу веселиться! Не видишь, он шутит!
– А-а… – протянул Югонна с крайне озадаченным видом.
От Конана не укрылась эта сценка, и он ухмыльнулся, оценив насмешку.
– Кстати, мы тоже при деньгах, – скромно заметил Югонна.
– Хочешь заплатить за всю компанию? – поинтересовался Конан.
– Просто хочу указать тебе на то, что мы кое-чему научились.
– Это очевидно и без указаний, коль скоро вы еще живы и даже добрались до Аргоса.
Возражать было нечего, и они просто принялись за трапезу. Конан благодушно наблюдал за обоими, ковыряя в зубах кинжалом. Наконец киммериец заговорил:
– А правду ли болтают, будто здешний граф очень болен и едва ли ни при смерти?
– Отчасти это правда, – сказала Далесари.
– Я не люблю уклончивых ответов, – нахмурился киммериец.
– Болен графский сын, – сказал Югонна. – Он утратил интерес к жизни.
– Да, это серьезная хвороба, – с самым озабоченным видом произнес киммериец, после чего расхохотался.
– В тебе нет ни капли сочувствия, – укорила его Далесари.
– Разумеется, нет! – подхватил Конан. – Я считаю его богатым бездельником. Разве не так? Да будь у меня графство, и лошади, и дружина – разве стал бы я зевать и проклинать свою участь? Я бы захватил здешний трон – вот что я бы сделал! Не понимаю, почему такая простая и очевидная мысль не приходит в голову этому… как его зовут?
– Цинфелин, – подсказала Далесари.
– Чем более вычурно имя, тем глупее его обладатель, – отрезал Конан.
– Нет, его что-то действительно гложет, – заметил Югонна. – Он не притворяется. Он и сам не рад, что так вышло.
Конан насторожился.
– Так вы его видели?
– Да, и даже пытались развлечь.