- Нет, - решил он. - Чем бы это ни кончилось, я не стану причинять вред душе Брунхельда ради спасения его тела. Ведь он считает, что камень души забирает у человека душу. Продолжим лечение обычным способом и будем молиться.
Брат Делман не сводил глаз с настоятеля Агронгерра, и тот, чувствуя на себе этот взгляд, обернулся и вопросительно поглядел на молодого монаха.
- Если мы хотим сохранить дружбу с Альпинадором, наши дружеские узы должны строиться на честности и уважении, - сказал ему настоятель. - Я буду искренне горевать, если Брунхельд, столь мудрый и заботящийся о будущем своего народа, не переживет этой ночи. Но еще горше было бы мне, если бы я обесчестил нашу дружбу.
И брат Делман понял - теперь он окончательно уверен, что этот человек должен быть новым отцом-настоятелем церкви Абеля. Он от всего сердца будет поддерживать избрание Агронгерра.
Они провели немало времени у постели Брунхельда, врачуя его раны. Наконец брату Хейни удалось добраться до последнего обломка стрелы, глубоко застрявшего в бедре альпинадорского предводителя. Извлечь обломок без помощи магии было невозможно, но сейчас о ней не могло идти и речи.
Прошел еще час. Похоже, Брунхельду стало лучше. Он даже открыл один глаз и увидел склонившегося над собой Агронгерра.
- Больно? - спросил настоятель, и Брунхельд едва заметно кивнул.
Агронгерр поднес к лицу раненого камень души.
- Добрый Брунхельд, я предлагаю это лишь из искренних дружеских чувств к тебе, - сказал он.
Синие глаза Брунхельда расширились, и в них, как показалось Делману, мелькнул ужас. Альпинадорец шумно и прерывисто задышал и решительно замотал головой, хотя каждое движение явно доставляло ему нестерпимую боль.
- Если ты возражаешь, мы не станем его применять! - пообещал настоятель Агронгерр, пытаясь успокоить Брунхельда. - Только с твоего согласия. Не бойся!
Настоятель знал, что Брунхельд лишь отчасти понимает его, но, кажется, тот немного успокоился.
Вскоре Брунхельд заснул.
Агронгерр велел брату Делману пойти к альпинадорцам и сообщить, что состояние раненого улучшается. Придя туда, он увидел озадаченного и ошеломленного Мидалиса, держащего в руках вымпел герцога Брезерфорда, командующего королевским военно-морским флотом.
- Это действительно тот самый парусник, который мы пытались настичь, когда плыли сюда, - говорил капитан Альюмет. - Урсальский корабль. Судя по всему, совсем недавно вышел из Палмариса.
- Как это могло случиться, брат Делман? - спросил Мидалис.
Монах не знал, что ответить. По дороге сюда он проходил мимо тел убитых поври. Делман не сомневался, что по крайней мере одного из них - рыжебородого - он видел среди взятых в плен туманным осенним утром, когда близ Палмариса закончилась последняя битва с поври.
- Герцог Калас, - произнес Делман, и глаза всех присутствующих обратились к нему.
Монах рассказал о том давнишнем сражении и том, как герцог Калас и его доблестная Бригада Непобедимых вели по городу пленных поври.
- Бегство из палмарисской тюрьмы? - недоверчиво спросил принц Мидалис.
Его предположение казалось единственно возможным объяснением, и все же оно звучало фантастично. Как небольшой шайке поври удалось вырваться из глухих застенков Чейзвинд Мэнор и завладеть парусником в людной и тщательно охраняемой гавани Палмариса?
Делман вздрогнул, словно от пощечины. Почему же в Палмарисе они с Альюметом ничего не слышали ни об этом побеге, ни о захвате корабля? Ведь поври отплыли едва ли не накануне выхода "Сауди Хасинты". И почему пленные поври не были казнены? По мнению Делмана, они вполне заслуживали подобной участи.
Молодой монах вздрогнул. Странно, почему он раньше не задумывался об этом? Как объяснить, что в битве близ Палмариса ни один королевский гвардеец не был даже легко ранен? Несомненно, Бригада Непобедимых - отважные и опытные воины, лучшие воины во всем Хонсе-Бире. Но в то утро нападавшие значительно превосходили их числом. Так утверждал герцог-победитель. Да и поле битвы не было должным образом подготовлено.
- Это не побег, - выпалил Делман, недоверчиво качая головой.
Кажется, он нашел объяснение. Делман уже собирался поделиться своими подозрениями и сказать, что убитые поври состояли в сговоре с герцогом Каласом. Но рядом стоял принц Мидалис. Делман посмотрел на него, потом на альпинадорцев, слушавших с неподдельным интересом, и решил благоразумно промолчать.
- Никакого побега из застенков не было, - уверенно произнес брат Делман. - Скорее всего, этих поври решили препроводить в Урсал для дознания или казни. Им удалось перебить команду судна и повернуть в открытое море.
Андаканавар быстро перевел его слова, и альпинадорцы дружно закивали. Взглянув на вангардцев - и прежде всего на Мидалиса и Альюмета, - молодой монах прочитал на их лицах сомнение.
На обратном пути в лагерь Альюмет высказался открыто:
- Мы обязательно знали бы об отправке корабля с пленными. Герцог Калас непременно устроил бы из этого пышное зрелище.
- Судя по всему, ты не больно-то восхищаешься герцогом Вестер-Хонса, - с усмешкой заметил ему Мидалис.
- Я слышал много рассказов о том, как герцог победителем въезжал в город и как его солдаты гнали пленных поври, - возразил капитан. - Если бы это были те самые пленные и герцогу Каласу понадобилось отправить их из Палмариса куда-нибудь в другое место, без фанфар и барабанного боя явно бы не обошлось.
- Весьма справедливо, - ответил принц. - Тогда получается, что они бежали из тюрьмы.
- Или были освобождены, - вмешался в разговор брат Делман. - Что, если у герцога Каласа была договоренность с главарем поври?
- У тебя есть основания так думать? - резко спросил Мидалис.
- Герцог Калас - давний и близкий друг короля Дануба, старшего брата нашего принца, - обращаясь к Делману, сказал Лиам О’Блайт, желая предостеречь монаха от чересчур смелых заявлений.
- Возможно, имел место обмен пленными, - предположил Делман. - Но я никак не могу отделаться от ощущения, что отплытие поври из Палмариса произошло с согласия герцога или кого-нибудь из его приближенных.
Мидалис, подумав, кивнул.
- Не знаю, смогу ли я согласиться с твоими предположениями, брат Делман, но я рад, что ты не стал высказывать их в присутствии наших альпинадорских друзей. Андаканавар и в особенности Брунхельд никогда не берут в плен ни гоблинов, ни поври, ни великанов. Их понятия намного проще: убивай одного и берись за следующего.
- Я вполне разделяю их взгляды, - заметил Делман.
- Но мы-то знаем, что в мире не все так просто, - продолжал Мидалис.
Принц говорил спокойно, но Делман понял, что Мидалису не слишком-то понравились высказанные им догадки. Еще бы: один из ближайших друзей и советников короля, командующий отборными войсками Хонсе-Бира, и вдруг - подозрение в сговоре с "кровавыми беретами"!
- Если то, что ты сказал, - правда, значит, у герцога Каласа были веские причины, продиктованные заботой о благе государства, - закончил принц Мидалис.
И благо государства должно быть важнее блага церкви, так? - думал брат Делман. Он помнил, какую популярность приобрел герцог Калас после той спасительной битвы близ Палмариса и как умело потом использовал это в борьбе против настоятеля Браумина.
Несколько дней Мидалис и его солдаты, Альюмет и его матросы, Агронгерр и монахи Сент-Бельфура, Андаканавар и, разумеется, все альпинадорские воины провели в напряженном ожидании. Всех волновало состояние Брунхельда.
И вот альпинадорский предводитель вышел из своего шатра. Он с трудом переставлял ноги, но на лице его читалась решительность, которая навсегда снискала ему уважение соплеменников.
Брат Делман вновь подумал о том, как мудро поступил настоятель Агронгерр. Брунхельд подошел к старому монаху и тепло пожал ему руку. Еще не будучи знаком с настоятелем, Делман слышал, что о нем говорили как о врачевателе истерзанной церкви. Теперь молодой монах понимал, насколько справедливыми были эти слова.
Вечером альпинадорцы устроили внушительное празднество. Вангардцев не переставало удивлять, сколько выпивки их соседи умудрились притащить с собой!
На праздник собрались все. Гости не чувствовали никакой скованности, поскольку Брунхельд начисто отмел любые обвинения в адрес Альюмета и лучников.
Брат Делман, как и остальные собравшиеся, отдавал должное элю. Правда, ему казалось, что стараниями брата Хейни и Лиама О’Блайта его кружка наполняется чаще, чем кружки других гостей. Впрочем, он не особо долго размышлял над этим, а просто наслаждался альпинадорским напитком. К тому моменту, когда Лиам и Хейни, взяв Делмана под руки, вывели его из шатра, участливо сообщив, что ему надо подышать свежим воздухом, молодой монах был уже не в состоянии возражать.
Лиам и Хейни повели его на берег, где все трое провели немало времени. Над заливом успела взойти луна, а смех и возгласы, доносившиеся из шатра, стали постепенно ослабевать.
Прислонившись к суденышку поври, Делман начал клевать носом, как вдруг Лиам О’Блайт выплеснул ему в лицо целый кувшин холодной морской воды.
- Вы что? - отфыркиваясь, спросил монах.
- Мы знаем, ты приехал сообщить нам о Коллегии и забрать нас туда, - начал брат Хейни.
Только сейчас Делман начал соображать, что заботливое угощение элем и прогулка на берег предприняты этими двумя неспроста.
- А зачем еще ты приехал сюда, брат Делман? - напирал на него Лиам О’Блайт.
Делман, у которого до сих пор не выветрился хмель, с удивлением взирал на обоих.
- Давай рассказывай, парень, - напирал с другого бока брат Хейни. - Ты приехал шпионить за настоятелем Агронгерром, так?
- Шпионить?