Встреча окончилась. Брат Хейни пошел проводить альпинадорцев до ворот монастыря, а принц Мидалис задержался в кабинете Агронгерра.
- Честно говоря, я боялся, что вы обрушите на их головы свой гнев из-за случившегося с Теморстадом, - признался он, оставшись с Агронгерром наедине. - Ведь попытка настоять на своем непременно кончилась бы провалом.
- Мне понадобилось немало времени, чтобы очистить сердце от этого гнева, - сказал Агронгерр. - Но я думал о высшем благе. Вы совершили почти чудо, сделав альпинадорцев союзниками в сегодняшней битве. Нельзя гордыне позволить свести ваши усилия на нет. Я понимаю, что магия не всесильна, и Теморстад - не единственный, кто сложил голову в сегодняшней битве.
- Верно, - невесело вздохнув, согласился Мидалис. - Но теперь перспектива не так беспросветна. У нас появилась надежда.
Он помолчал и хитро взглянул на Агронгерра.
- Когда война закончится, вы, наверное, сможете заняться обращением Брунхельда и его соплеменников.
Оба засмеялись, и их смех лишь усилился, когда Агронгерр абсолютно серьезно ответил:
- Уж лучше я попытаюсь обратить Бестесбулзибара и его приспешников!
* * *
Наверное, только призрак смерти, появись он в кабинете Браумина, смог бы вызвать у настоятеля такой испуг и удивление.
Де’Уннеро решительно направился прямо к столу, за которым сидел новый настоятель. Бывший епископ уперся ладонями в лакированное дерево столешницы и пристально, с улыбкой поглядел на Браумина. Глаза Де’Уннеро пылали тем же неистовством, которое Браумин помнил еще по дням их совместного пребывания в Санта-Мир-Абель. Молодым монахам, когда они видели этот взгляд Де’Уннеро, всегда становилось не по себе. Неудивительно, что непредсказуемый и опасный магистр стал легендой среди братьев младших ступеней.
- Ты, похоже, удивлен, - с непосредственностью ребенка произнес Де’Уннеро.
Настоятель Браумин не знал, что ответить. У него не было слов, чтобы выразить овладевшие им изумление и настоящий трепет.
- Ты думал, что я мертв? - спросил Де’Уннеро таким гоном, словно эта мысль была абсурдной.
- Сражение в Чейзвинд Мэнор… - начал Браумин, но тут же смолк, покачав головой.
Он продолжал сидеть, не зная, удержат ли его ноги, если он попытается встать. Кроме того, Маркало Де’Уннеро - быть может, наиболее опасный из всех монахов, когда-либо обитавших в Санта-Мир-Абель, - способен легко и быстро расправиться с ним.
- Да, я был там, - подтвердил Де’Уннеро. - Я пытался защитить отца-настоятеля Маркворта, исполняя свой высокий долг.
- Маркворт мертв и погребен, - сказал Браумин. Мысль о том, что у Де’Уннеро в Палмарисе нет союзников, придала Браумину немного уверенности. - Погребен и развенчан, - добавил он.
Если Де’Уннеро и удивили эти слова, то он мастерски скрыл свое удивление.
- Элбрайн Полуночник тоже погиб в той битве, - продолжал настоятель, заметив, как на лице Де’Уннеро промелькнула тень улыбки. - Огромная потеря для всего мира.
Де’Уннеро опустил голову. Но не оттого, что он разделял чувства Браумина; просто Де’Уннеро принял к сведению известие о гибели Элбрайна.
Наконец Браумину удалось встать.
- Где ты был? - требовательно спросил он. - Нам пришлось пережить тяжелейшие дни. Церковь едва не оказалась под властью короля Дануба. Мы до сих пор не знаем, какое положение она занимает сейчас в королевстве и как к нам относится народ. А где же все это время находился настоятель Де’Уннеро? Где человек, который расскажет правду о падении отца-настоятеля Маркворта?
- Мне думается, церковь не готова выслушать эту правду, - жестко ответил Де’Уннеро. - Маркворт ошибался.
Настоятель Браумин несказанно удивился, услышав подобное признание.
- И я тоже ошибался, служа ему, - добавил Де’Уннеро.
- Но Маркворт был одержим Бестесбулзибаром, - решился заметить Браумин.
- Как ты смеешь это утверждать?
- Ты сам только что это сказал.
- Я сказал, что он ошибался, - возразил Де’Уннеро. - Я считаю, так оно и было. Он ошибался в том, что позволил последователям Эвелина Десбриса целиком занять его мысли и превратиться в навязчивую идею. Ему надо было бы дать всем вам полную свободу, чтобы ваши заблуждения стали очевидны.
- Ты вернулся сюда, чтобы нести всякий вздор? - спросил настоятель Браумин, выходя из-за стола.
Ему не понравилась поза Де’Уннеро. Чувствовалось, бывший епископ специально избрал ее.
- Если ты разделяешь воззрения Маркворта, знай, что он разоблачен.
- По той причине, что Маркворт был одержим Бестесбулзибаром? - недоверчиво просил Де’Уннеро.
- Да! - отрезал Браумин. - Джилсепони сама объявила об этом!
При упоминании имени Пони лицо Де’Уннеро вспыхнуло гневом.
- Да, она уцелела в схватке с Марквортом. Она продолжила битву с ним на духовном уровне. Она увидела истинную суть этого человека, увидела, что он связан с демоном.
Де’Уннеро расхохотался.
- А чего ты ожидал? - спросил он. - Что она скажет, будто отец-настоятель Маркворт одержим ангелами?
- Ты многого не знаешь, - ответил Браумин.
- Я видел все своими глазами, ты же судишь по чужим рассказам.
- Так где ж тогда ты был? - вновь потребовал ответа Браумин. - Когда мы противостояли королю Данубу и герцогу Каласу - ныне палмарисскому барону, - где в это время находился Маркало Де’Уннеро? Где ты был, когда мы начали расследование дела Маркворта? Или ты, быть может, боялся, что придется идти под суд за свои преступления?
- Боялся? - переспросил бывший настоятель и бывший епископ Палмариса. - Прошу тебя, досточтимый Браумин, не назовешь ли ты мне преступления, за которые меня должны судить? Может, ты говоришь про купца Алоизия Крампа? Так он был арестован, подвергнут пыткам и признан виновным в сокрытии самоцветов согласно указу отца-настоятеля. Я был верен отцу-настоятелю - этому меня учили в Санта-Мир-Абель. Этому, кстати, учили и тебя, пока магистр Джоджонах не вбил тебе в голову свои дурацкие представления. Да, друг мой, я говорю с тобой откровенно и не собираюсь делать вид, будто скорблю о гибели еретика Джоджонаха. Я открыто признаю, что был первым помощником отца-настоятеля Маркворта и выполнял его приказы - приказы законного главы церкви Абеля. Точно так же любой солдат королевской армии выполняет приказы короля Дануба. И за это я должен отвечать? Уж не собирается ли Браумин Херд арестовать меня и устроить публичный допрос? А что дальше, глупец? Найдешь тех, кто был с Марквортом во время его первого визита в Сент-Прешес, и учинишь им допрос по делу кентавра? Но постой-ка, разве твой дорогой друг Делман не входил в их число? А как насчет стражи, которая стерегла Смотрителя и супругов Чиличанк в подземелье нашего родного монастыря? Не собираешься ли ты наказать и их?
Де’Уннеро покачал головой и зловеще рассмеялся, потом подошел вплотную к Браумину. Глаза его сверкали фанатичным блеском.
- Скажи, мой дражайший реформатор, а что ты вознамеришься сделать с теми собратьями и простолюдинами, которые возили магистра Джоджонаха по улицам, мучили его и в конце концов сожгли у позорного столба? Считаешь ли ты и их виновными? Прикуешь их к позорным столбам, чтобы утолить свою жажду мести?
- Маркворт разоблачен, - с мрачной решимостью произнес Браумин. - Он ошибался, как ошибался и ты, брат Де’Уннеро, слепо подчиняясь ему.
Де’Уннеро отступил на шаг. С его лица по-прежнему не сходила зловещая усмешка. То был взгляд, который Де’Уннеро еще много лет назад довел до совершенства. Взгляд этот вызывал в других чувство, словно в любом столкновении мнений Де’Уннеро обладает неким преимуществом и знает нечто такое, чего его противникам никогда не понять.
- Даже если все сказанное тобой верно, я рассчитываю, что мое возвращение в церковь будет официально принято и благосклонно поддержано, - сказал он.
- Ты должен учесть, что прошло несколько месяцев, - возразил Браумин, но Де’Уннеро лишь презрительно покачал головой.
- Я не должен ничего учитывать, - ответил он. - Мне требовалось время, чтобы разобраться в том, что произошло, и потому я покинул монастырь. Не так ли поступили Браумин и его сподвижники, самовольно отправившись в Барбакан?
Браумин с удивлением смотрел на него.
- Если меня призовут к ответу, то знай, дорогой Браумин Херд, что подобный ответ придется держать и тебе с твоими друзьями, - убежденно произнес Де’Уннеро. - Твоя сторона одержала победу в палмарисских событиях, это очевидно, а победитель волен писать историю так, как ему заблагорассудится. Однако Сент-Прешес, по сравнению с Санта-Мир-Абель, не столь уж крупный и значимый монастырь. Мы же с отцом-настоятелем Марквортом обеспечили себе союзников в Санта-Мир-Абель. Я вернулся, брат, - закончил Де’Уннеро и широко раскинул руки. - Прими это как факт и хорошенько подумай, прежде чем решаться воевать со мной.
Браумин вздрогнул и задумался. Он ненавидел Де’Уннеро ничуть не меньше, чем Маркворта. Но были ли у него основания начинать борьбу против бывшего епископа? Ходили слухи, что Де’Уннеро убил барона Бильдборо. Браумин искренне верил в это, но слухи есть слухи. Даже если и существуют какие-либо доказательства причастности Де’Уннеро к этому убийству, Браумин о них не знал. Маркало Де’Уннеро был убойной силой Маркворта, бессердечным существом, упивавшимся сражениями и безжалостно каравшим тех, кто осмеливался ему перечить.
Это Де’Уннеро затеял коварное сражение с Элбрайном, и рану, оказавшуюся смертельной, он нанес тигриной лапой - своим излюбленным оружием.
Но когда Джилсепони и Элбрайн вторглись в Чейзвинд Мэнор с единственной целью - убить отца-настоятеля церкви Абеля, являлись ли поступки Де’Уннеро преступлением?