- Какой замечательный человек, - восхищенно проговорил брат Виссенти.
- Ты понял, что ты должен сделать? - спросил Браумин.
Делман кивнул.
- Прежде всего мне надлежит встретиться с настоятелем Агронгерром и понять обстановку в аббатстве. Затем, когда я сочту, что подходящий момент наступил, можно будет сообщить, что вы решили избрать его отцом-настоятелем, и это должно произойти на Коллегии аббатов, которая будет созвана в калембре.
- Ты прежде всего - посланник, несущий известие о Коллегии. Ты также должен рассказать о том, что произошло в Палмарисе, - сказал Браумин.
- Вероятно, Агронгерр уже слышал об этом, - вмешался Виссенти. - Да и кто о них не знает?
Настоятель Браумин улыбнулся и не стал спорить, хотя и сомневался, чтобы каждый житель Вангарда слышал о событиях в Палмарисе. Разве что о смерти отца-настоятеля Маркворта, не более того. И если даже Санта-Мир-Абель направил курьера в Палмарис, чтобы рассказать подробности, в Вангарде явно не сознавали всех последствий случившегося. Назревавший внутрицерковный конфликт никого там не интересует. Но вангардцы должны знать, на чьей стороне стоит брат Холан Делман. Следуя наставлениям Браумина, этот рассудительный и заслуживающий доверия монах должен показать, что он стоит на стороне победителей, сумевших утвердить победу добра над коварным злом.
- К памяти Маркворта относись с надлежащим уважением, - в который раз потребовал от Делмана Браумин. - Но пусть ни у кого не возникает сомнений о причине падения отца-настоятеля. Он перестал быть милосердным задолго до того, как ушел из жизни.
В это время в кабинет вошел брат Талюмус.
- Пойди и поблагодари Альюмета за его великодушное предложение, - велел Делману Браумин. - Передай ему нашу глубокую благодарность, а затем соберись с мыслями и готовься в путь. Отправляйся с благословением Эвелина.
Последние слова, произнесенные столь привычным тоном, немало удивили Талюмуса.
Как только Делман ушел, Браумин подал знак Виссенти, и тот быстро закрыл дверь.
Талюмус смотрел на присутствующих с тревожным подозрением.
- Здесь, в Сент-Прешес, у нас недостаточно сил. Особенно если нам предстоит противостоять герцогу Каласу, - сказал Браумин Талюмусу.
В течение минувшей зимы Калас и Браумин нередко спорили. Их споры касались второстепенных вопросов. Однако чуткий Браумин понимал: с окончанием зимы и оживлением городской жизни эти споры могут принять совсем другие масштабы.
- Джилсепони уезжает, - сообщил брат Талюмус.
- Молодец, что узнал, - похвалил его Браумин. - Смотри в оба, обращай внимание на любую мелочь.
- Она сказала, что уедет, как только дороги подсохнут, - пояснил Талюмус. - В последние дни она часто встречалась с Белстером О’Комели. Я слышал, что он тоже хочет вернуться на север. Джилсепони настойчиво уговаривает его.
- Я знал, что она уедет, - как бы больно ни было это сознавать, - посетовал Браумин. - Для церкви она была замечательным союзником, силой, способной воспрепятствовать любым покушениям на нас неуемного Каласа. Но у Джилсепони свой путь, омраченный горем и гневом. Я не в состоянии убедить ее выбрать другой.
- А потому, - продолжал Браумин, - мы должны укреплять влияние Сент-Прешес.
При этих словах настоятель выразительно поглядел на брата Виссенти.
- Повышение ранга, - сделал вывод брат Талюмус.
- С этого дня Мальборо Виссенти становится магистром аббатства Сент-Прешес, - объявил Браумин, и маленький, беспокойный Виссенти вытянулся в струну. - Магистр Фрэнсис, который сегодня отбывает в Санта-Мир-Абель, позаботится о том, чтобы это назначение было одобрено на всех уровнях. Если же кто-то решит возражать, хотя для меня подобное было бы странно, то я, будучи настоятелем Сент-Прешес, обладаю правом в одностороннем порядке повышать ранг собратьев.
Талюмус искренне улыбнулся Виссенти. Потом он с недоумением взглянул на Браумина.
- Но почему ты говоришь об этом сейчас и почему за закрытой дверью? - спросил он.
Браумин усмехнулся, вышел из-за стола и примостился на его краешке напротив Талюмуса. Теперь они находились совсем рядом друг с другом. Настоятель надеялся, что помимо этого между ними возникнет также полное взаимопонимание: у них общие цели и общие задачи.
- В последние дни жизни Маркворта ты изрядно рисковал. Этот риск и твои тогдашние поступки говорят сами за себя, - начал Браумин. - Будь ты более опытным, не я, а ты стал бы настоятелем Сент-Прешес, и я бы искренне поддержал твое назначение. Этого не случилось, но очевидно, что Талюмусу необходимо стать магистром. Однако по числу лет, проведенных в ордене, ты еще не можешь им стать. Скажу честно, мне сейчас не хотелось бы затевать битву ради твоего назначения.
- Но ведь я не просил… - стал возражать Талюмус, однако настоятель Браумин поднял руку, велев ему молчать.
- Тем не менее, как только наступит благоприятный момент, я поддержу твое назначение, - пояснил он. - Как только позволит твой срок нахождения в ордене. Я вовсе не имею в виду, что нужно дожидаться обязательных в таком случае десяти лет. Но это дело будущего, которое, боюсь, рискует затянуться, если нашему монастырю придется бороться с бароном Каласом. Мы нуждаемся в большей силе и в большей надежности. В моем… нашем деле нужны единомышленники, способные в случае непредвиденной трагедии взять это дело в свои руки.
Слова Браумина попали в точку. Прошло не так уж много времени, с тех пор как брат Талюмус явился свидетелем убийства своего любимого настоятеля Добриниона. Монах выпрямился, напрягся и не мигая поглядел в глаза Браумина.
- Поэтому нам нужны братья, которые, подобно магистру Виссенти, занимали бы в Сент-Прешес высокие ступени в иерархии ордена, - продолжил тот. - Мне понадобятся голоса, способные поддержать меня и на Коллегии аббатов, и в борьбе против герцога Каласа. Я ценю твою преданность и потому хотел рассказать тебе обо всем этом лично и без свидетелей.
Браумин умолк и наклонил голову, ожидая ответа. Брату Талюмусу понадобилось немало времени, чтобы осмыслить сказанное.
- Ты оказываешь мне честь, - наконец проговорил он, и по его виду чувствовалось, насколько он польщен этим. - Боюсь, я ее не заслуживаю. Я отнюдь не испытывал любви к Джилсепони и Элбрайну. Я боялся…
- Мы все боялись, однако ты стал действовать в правильном направлении, - перебил его Браумин.
Виссенти кивнул, поддерживая слова друга.
- Теперь мне понятен смысл битвы в Чейзвинд Мэнор, - ответил Талюмус. - Мне ясен мой путь - сияющая дорога, вымощенная славой истинной церкви Абеля. Пусть пока мой голос не имеет силы магистра, но он будет настойчивым в поддержке настоятеля Браумина Херда и магистра Виссенти.
Все трое искренне улыбнулись друг другу. Теперь их связывали крепкие узы, необходимые в борьбе против Каласа и тех сил внутри церкви Абеля, которые не желали считаться с реальной действительностью и панически боялись любых перемен.