Надеясь, что никто его не укорит за дневной сон, Лён воспользовался возможностью наверстать упущенное за эти двое суток и скорее занырнул в кровать, тревожимый лишь одной мыслью: как там Сияр? Снился ему всякий сумбур и глупости: как будто приходил к нему в спальню его белый конь, стоял над душой и жаловался: что же ты, хозяин, забыл меня в тёмной норе, не выпускаешь полетать по небу, покупаться в лунном свете? Лунном свете, лунном свете, откуда же тут лунный свет? - сердился маркиз на недогадливость коня. Какая разница - откуда? - отвечал тот странным безмолвным голосом. - Главное - свобода!
Почувствовав, что его тормошат за плечо, Лён проснулся и сквозь сонную пелену увидел, что у его кровати стоит библиотекарь, одетый в светскую одежду, в шляпе и натягивает плотные перчатки.
- Послушай, Румистэль, - озабоченно говорил он, - Не знаю, что я тебе вчера ночью спьяну натрепал, но не помню: я предупреждал тебя, что у нас закон очень строгий - ночами не выходить на улицу? А во дворце ещё строже: нельзя покидать свою комнату. Окна плотно занавешивать, чтобы свет наружу не пробивался с наступлением темноты. Такие меры не случайны: ночами по улицам бродит нечисть. Так вот, не стоит привлекать её светом. Если вздумаешь ослушаться приказа - попадёшь в руки ночной стражи, и тут я тебя не вызволю.
Сказав всё это, магистр поднял глаза, и Лёна поразила мрачная торжественность, сияющая в них - как будто Кореспио готовился к какому-то тайному обряду, в который не желал посвящать своего нового приятеля.
- И, кстати, - бросил библиотекарь, удаляясь в дверь, - не забывай ночами запираться.
По его уходе Лён откинулся в подушки и некоторое время так лежал, раздумывая над словами своего патрона и своей тайной задачей - вывести Сияра ночью погулять. Да, этот дурацкий приказ был очень некстати. Надо же, днём тут царит веселье, а ночью все дрожат от страха.
Сон словно рукой сняло, и Лён, хотя и чувствовал, что недостаточно отдохнул, поднялся и оделся. Который час? Он хотел кого-нибудь позвать, чтобы спросить, сколько времени, как вдруг в дверь раздался деликатный стук, и тот же слуга возник на пороге комнаты.
- Желаете отужинать, господин маркиз? - спросил он.
- Да, не мешало бы, - охотно согласился маркиз. - Куда идти?
- Вам подадут прямо тут, - ответил парень, - Но, если желаете, можно подать в библиотеке.
Дивясь на подобные причуды, Лён умылся водой из кувшина, который держал слуга.
- Тебя как зовут? Ты ко мне приставлен? - просил он из-под ладоней.
- Жамар меня зовут, - почтительно ответил парень. - Да, я назначен вашим камердинером до тех пор, пока вы не найдёте себе другое место при дворе.
- А ты откуда, Жамар? - спросил маркиз, вытираясь полотенцем.
- Меня дядюшка пристроил, - отвечал слуга, потупя глазки.
- Не Клопфеникус Лялямбр случайно? - догадался маркиз.
- Он самый, - скромно признался камердинер.
Господин маркиз засмеялся: он так и думал! Старый хитрый пень Лялямбр повсюду насовал своих шпионов, чтобы следить за своим другом, магистром Кореспио, причём последний, как ни ругался, всё же пристраивал на дворцовые должности всех многочисленных племянников приятеля из городской лавки. Что за отношения связывали этих двоих?!
- Не стоит выходить, - испугался камердинер, видя, как его новый господин натягивает сапоги. - Скоро всё равно стемнеет, а по ночам без особого разрешения гулять не стоит. По саду рыскают ночные кровопийцы! И ходят ночные дозоры камарингов!
Парень явно не осознавал некоторой противоречивости в своих словах - он повторял кем-то сказанные слова, как попугай, но, видимо, верил в них. Напуганный намерением своего господина, он поспешил убрать сапоги и принёс домашние туфли.
- Ну хорошо, - решил не противоречить обычаю маркиз. - Однако я выспался и ночью, скорее всего, не засну. Могу ли я пойти в библиотеку и почитать чего-нибудь?
Слуга заколебался, потом выглянул за дверь и прошептал, обращаясь к новому господину:
- До полуночи можно, только после вам придётся сидеть в библиотеке до утра, пока не рассветёт. А то попадётесь камарингам герцога Даэгиро - ничто вас не спасёт.
Дивясь на такие сложности этикета, Лён отправился в библиотеку, велев подать ужин туда. Пока магистр в отлучке, можно порыться в его картах.
При свете шести свечей, при наглухо задёрнутых шторах Лён уселся за стол в кресло хозяина. Ночь была тёплой, даже душной, а воздух в библиотеке пропах сухой книжной пылью, так что Лён задумался: а не впустить ли немного свежести в помещение? Он подошёл к окну и проскользнул за тяжёлую плотную штору, не пропускающую свет. Он потянулся было к запору, держащему раму, как вдруг одна мысль пришла ему в голову: как же они оставляют окна без решёток, если так боятся ночных кровопийц? Ведь любой твари ничего не стоит с лёгкостью выбить стекло и проникнуть в помещение, чтобы устроить там кровавую расправу.
Так и не тронув окно, он вернулся к столу и открыл первую попавшуюся книгу, лежащую на столе. "Ночные умертвия и бледные призраки грядущей погибели" - гласило заманчивое название. И пояснение: сия книга собрана из достоверных источников, как-то путевых заметок разных авторов и результатов научного исследования.
Посередине книги торчала изящная шёлковая закладка, вышитая тонкой гладью - явно подарок какой-нибудь дамы, подобранный нескладным верзилой-библиотекарем где-нибудь в нише возле дамского алькова, куда вход ему наверняка был заказан. Потому что трудно поверить, что громила Кореспио со своей грубой физиономией, крестьянскими лапами и сальными патлами мог приглянуться какой-нибудь здешней изнеженной красотке. О, нет - те явно предпочитали томную красу местных кабальеро!
"Выходят они с наступлением ночной тьмы, - гласили обведённые чернилами строки, написанные похожими на рунную вязь буквами. - большие и маленькие, тёмные и прозрачные, воющие воем и молчащие молчанием - все жаждущие живой крови и алчущие человеческого духа."
Лён быстро заглянул в начало книги и нашёл имя автора: записки монаха-отшельника Скарамуса Разноглазого, живущего близ города Дерн-Хорасада. И далее уже с особым интересом принялся читать.