Объяснить, что я не "смертный", а "смертная", удалось за какую-то парочку взмахов тряпки. Внушить, что "смертная" тоже звучит не очень здорово, оказалось сложней. Сама идея о том, что у меня есть имя, ввергла его в полный ступор. Он застыл столбиком и долго переваривал услышанное. Пожалуй, меньше я удивила бы его, сказав, что звезды соленые. А вот впихнуть мое имя в его маленькую голову и вовсе оказалось трудом неблагодарным и непосильным.
"Эллириану" он тут же растаскивал на части, коверкал, обращал в какой-то "уллищих" и замолкал. "Риана" смешила его до колик. "Ри" и ласковую "Ришку" он вообще принял за икоту. Но и здесь все образовалось само. Когда он в очередной раз заныл, что десять дней путешествия по мерзким землям жалких смертных - это слишком много и он наградит меня, но перед этим казнит, покарает и испепелит, я решила, что с меня хватит.
- Все! - оборвала я его и начала подниматься. - Я никого не зову с собой, запомни. Добирайся до дома как хочешь.
- Да я! Смертная! Да я! - начал было Воротник, но тут что-то услыхал в кустах и испуганно взвизгнул: - Как я попаду домой без тебя?
Оказывается, я уже стала незаменимой.
- Не знаю. Долетишь.
Я сделала пару шагов к безмятежно пасущемуся Мышаку. И тут мне в ноги ткнулось что-то горячее.
- Х'иссин, орроу, - пропищал Воротник, крепко обхватив лапами мою ногу. И тут же сам себя перевел на Всеобщий: - Старшая мать, спаси меня!
- Хмм. - Я сделала вид, что размышляю. - Хорошо. Я возьму тебя с собой. Но ты обещаешь меня слушаться. Не пищать без команды. Не кусаться. Не дышать огнем. Иначе продам тебя на чучело и сапоги с ожерельями. Понял?
Он послушно закивал.
- И еще, - добила я его напоследок, - Ты будешь называть меня Хиссиной.
Он аж поменялся в цвете от морды до хвоста, и я поняла, что попала в точку. Мало что толком известно о драконах, но с Истинной Речью они не шутят и не играют никогда.
- Эт мар ор, - подтвердил Воротник и медленно склонил голову. С тех пор хнычущий капризный малыш исчез напрочь, оставив белому свету образцово послушного и воспитанного дракончика.
Так в моей поклаже прибавился еще один мешок, которому конь был совсем не рад. Так почему же я взяла с собой эти лишние хлопоты? Веревка слагается из множества прядей. Мне было жаль его. Когда я гадала на дорогу, мне выпала руна "Попутчик". Ну и должен же был кто-нибудь заплатить мне за загубленную прическу, в конце концов! Ведь сокровища драконов - точно не вымысел хмельных менестрелей. Правда, чтобы какой-то дракон поделился хоть крохой своих богатств… Нет, о таком слышать не доводилось.
Глава третья О ПОЛЬЗЕ ПЕНИЯ
По пути моя прическа впечатлила многих, но кричали негромко, в обморок падали тихо, и призывов "бей кикимору!" слышно не было. Так что на городскую площадь я выехала уже в более-менее сносном настроении. Остановилась у высящегося посреди брусчатки бронзового солнечного диска, честно попыталась вспомнить ритуал, сдалась и ограничилась поклоном. День еще не окончен, заказчики могут еще найтись, но проехать через Светлый Город и не спеть - это вопиющее нарушение долга Странствующей! А долг зовет меня туда, где отдыхает от забот честной народ столицы славной.
- Скажи, добрый человек, где тут у вас… - остановила я было прохожего, но ответ пришел сам. Из дверей одного дома с грохотом вылетел гном. Врезался в выстроенные перед домом телеги, испугал лошадь, которую как раз выводили из конюшни, и, бурча ругательства, вышел из ворот. Сам дом был весьма немал, с хорошим подворьем, украшен здоровенной вывеской с хлебным караваем, кружкой и не то колбасой, не то легендарным копьем Гортана Ниспровергателя. В общем, замечательное место, где лошади могут отдохнуть и поесть, пока их хозяева напиваются, дерутся и иногда успевают еще перекусить и поспать. Гостевой двор во всей красе.
Служака в конюшне разинул при виде меня рот, но особо поражен не был: при трактире навидаешься всякого.
- Вещи трогать не смей! Они заколдованы! - припугнула я мальчишку, чуть ослабив сбрую на Мышаке и насыпав корму в ясли. Не так уж он и устал, мой четырехногий лодырь! Да и вдруг придется срочно удирать после выступления?
А вот гостевая комната меня порадовала. В сумрачном дымном гаме мое появление едва заметили бы, даже явись я с солнечной короной на челе и с сокровищами Семи Королей в руках. Стоит ли говорить о такой мелочи, как о чуточку неудачной прическе? За столами сидели люди, гномы, три причесанных и побритых орка и с десяток не пойми кого в плащах с большими капюшонами. Протолкавшись к возвышению посреди зала, я развязала зеленый мешочек. Вытянула один из семи кругляшей, глянула и застонала. Знак жаворонка в пустоте. Пение без аккомпанемента. Ну почему сегодня мне так не везет? Красный мешочек был окончательным приговором. Я даже не удивилась, когда на вытащенном знаке глумливо засиял образ печальной Светлой Девы с распущенными волосами. Ну конечно. Единственная баллада, исполнять которую впору лишь волку с защемленным дверью хвостом. Я мрачно взмахнула руками, и моя прическа мягко засияла в полумраке.
- Достойнейшая публика! На ваш суд и досуг выносится скорбная песня о роковой чистой любви Светлой Девы и Темного Принца!
На меня едва обратили внимание. Лишь одна женщина с подносом в руках радостно заулыбалась, предвкушая потеху. Зря она радовалась, ох зря!
- "Шумели листья одиноко, печально ветер завыва-а-ал!" - угрюмо начала я выводить первые рулады. А вдруг никто ничего и не заметит? Пение захватило меня могучим потоком. - "…И ветер плакал одиноко. И только свет луны сиял", - просипела я последние строки и открыла глаза. В таверне было пусто, чисто и спокойно. Лишь за одним столом не то спал, не то умер одинокий гном в кроваво-красном рогатом шлеме.
- Спасибо, госпожа Странствующая. Передохнуть, оно конечно, надо было. Я и сам так с утра думал, - тронул меня за руку мужчина с серебряной поварешкой на поясе - не иначе, хозяин заведения. Из кухни боязливо выглядывала еще пара голов. И все. Ах да, за стеной ржали кони и вокруг подвывали собаки. Ну что тут сказать - мне всегда тяжело давались высокие ноты. Да и песня была явно не под публику.
- Вы простите уж, госпожа, - виновато сказал хозяин.
- Не за что, - просипела я. Древний порядок есть древний порядок. Нет слушателей - нет награды. Не видать мне сегодня отдельной теплой комнаты и горячего ужина. Ждет нас с Мышаком ночевка на улице, и добро бы без дождя. Хорошо, что я его не расседлала. Я поклонилась очагу и пошла к выходу. В таверну как раз заходил человек, с которым мы едва не столкнулись.
- Госпожа Странствующая, - взял он меня за руку, когда я хотела пройти мимо, - мне нужна ваша песня.
Вот это да! Хоть один ценитель нашелся! Нет, зря я поспешила назвать день неудачным.
Глава четвертая О НАСТОЯЩЕЙ ПУБЛИКЕ И ЦЕНИТЕЛЯХ
- Торжества, свадьбы, похороны, обряды? - с ходу взяла я быка за рога.
Договариваться полагалось за кружкой пива, но переговоры мы перенесли в конюшню. Я не хотела окончательно распугать околачивающихся на площади изгнанных постояльцев и завсегдатаев таверны. Им явно не хотелось выслушать еще одну мою песню. Да что они понимали! Вот он, истинный ценитель! Ценителем оказался кряжистый мужчина в годах, неплохо одетый, в крепко нахлобученной шляпе с пером.
- Будет свадьба, - отчего-то закашлялся и покраснел ценитель. - Дочка моя единственная замуж выходит. Справный парень жених. И родители у него хорошие.
- Обсудим песни? Могу предложить отличные плясовые!
- Да я… это… - Разговор почему-то давался ему все труднее. - За городом я живу, но недалеко, значит. Уже и птицы накоптили, и капусты наквасили, и браги навезли. Отметим получше всяких, пусть хромой.
Дрок от зависти хоть вешается! Три дня и три ночи на поле гулять будем!
- Нет, на такой долгий срок я не подряжусь, - опечалила я его. Вернее, думала опечалить.
- Да и не надо три дня! - искренне обрадовался ценитель. Вы в эту ночь им спойте - все к сроку, глядишь, и уладится!
- Спеть - кому? Жениху с невестой?
- Да охранят Боги! - искренне испугался мужик. - Вот уж не приведи пречистый!
- Так что же вы от меня хотите? - совершенно запуталась я.
- Да понимаете, госпожа Странствующая, до свадьбы два дня всего осталось. А обычай есть обычай. И поле исстари заповедано, не мне с прадедом спорить, - начал вроде бы объяснять суть дела мужик, но яснее не становилось. - А тут такая незадача! Вот спели бы вы им, оно, может, и помогло бы.
- Да кому спеть-то?
Мужик опасливо оглянулся, наклонился ко мне и прошептал:
- Махаганцы у меня там завелись, на том поле.
- Ага, - ответила я с умным видом.
- Так и я об этом! - обрадовался мужик, - Так что, по рукам?
Сохраняя предельно умное выражение лица, я лихорадочно размышляла. О махаганцах помнилось что-то смутное, из шуточной песенки про жадного купца.
- Я ведь улицей ниже шел, госпожа Странница, как вас услыхал, - продолжал улещивать меня мужик, - И так ваше пенье меня пробрало, аж ледышки по хребту, я сразу и понял - вот самое и оно! А потом еще и вас увидел - да, оно! Если уж и это не проймет, тогда и пусть. Мне ведь что надо - пусть только попритихнут на эти дни. В свадьбу ведь всякая суматоха случается, кто их заметит? А так и стол, и ночлег с меня, да. А притихнут они - так и пять золотых отсчитаю, солнце свидетель!
Тяжесть упомянутых золотых мгновенно перевесила. Махаганцы так махаганцы, спою и им. Может, добрые и чуткие слушатели. Песенка про купца ведь была вроде смешной.