- Ваша легенда взорвет нас к чертовой матери, если вы не сдадитесь! - в отчаянии заорал я. - Отдайте приказ опустить флаг.
Но Хармфельд, казалось, не слышал моих слов. Он стоял, парализованный страхом, и смотрел то на "Наутилус", то на меня.
- Время вышло, mes amis, - спокойно произнес Немо, - сожалею, но вы вынуждаете меня делать то, что противно моей природе. Pardonnez moi.
С носа "Наутилуса" сорвалось огненное копье, послышался чудовищный треск, и на мгновение ночь превратилась в день: голландский флаг над нашими головами вспыхнул ярким пламенем вместе с частью главной мачты.
Казалось, мое сердце подпрыгнуло прямо к горлу и забилось там обезумевшим молотом. Я в отчаянии огляделся в поисках путей для побега. В какой-то момент я был уже близок к тому, чтобы просто прыгнуть за борт и попытаться добраться до спасительного берега вплавь. Но я отбросил эту мысль, как только она пришла мне в голову. Если Немо действительно выстрелит в "Цуйдермаар" одной из своих ужасных торпед, то от этого корабля не останется даже обломков.
Но смертоносного взрыва, которого я ожидал, не произошло. Вместо этого прямо у борта корабля море забурлило, и вскоре на поверхность начали подниматься огромные черные тела. Отшатнувшись от поручней, Хармфельд в ужасе замахал руками. На борту корабля началась паника. Единственным, кто не пытался отпрыгнуть от поручней, был я.
Совсем наоборот. Насколько это было возможно с моими связанными руками, я схватил одну из веревочных лестниц, лежавших рядом с поручнями, и, перебросив ее через борт, стал наблюдать за тем, как по ней поднимаются гигантские, отливающие черным фигуры. Несмотря на тяжеловесность, они двигались очень ловко и быстро, и уже через несколько секунд люди Немо оказались на палубе "Цуйдермаара".
Это действительно были великаны - все как один не ниже шести футов, а ширина их плеч вдвое превышала привычные для нормальных людей параметры. Даже мне, знавшему, что такая чудовищная внешность обусловлена тяжелыми глубоководными костюмами, это зрелище показалось пугающим.
Пока люди с "Наутилуса" стояли полукругом возле веревочной лестницы, ожидая, когда последний из них поднимется на борт, я подошел к Хармфельду. Капитан "Цуйдермаара", отбежав к поручням на противоположной стороне корабля, выпученными глазами смотрел на ужасные фигуры. Вокруг него сгрудилась вся команда. Большинство матросов были вооружены, но их тоже парализовал страх, как и лейтенанта.
- Отдайте своим людям приказ опустить оружие, - поспешно сказал я. - Один-единственный выстрел приведет к катастрофе!
Конечно же, Хармфельд и в этот раз не отреагировал на мои слова. Но его люди все поняли, да и вид этих мрачных гигантов убедил их в том, что ко мне лучше прислушаться. Один за другим они опустили винтовки, и я наконец-то вздохнул с облегчением.
Тем временем на борт "Наутилуса" поднялся последний человек. Обернувшись, я увидел, как к нам с Хармфельдом двинулись три кошмарные фигуры. Одна из них была на голову выше остальных, и мне даже не пришлось смотреть сквозь окошко на шлеме, чтобы узнать ее.
- Рольф! - радостно воскликнул я. - Вы пришли как раз вовремя!
Подойдя ко мне, слуга Говарда покачал головой.
- Вот так с тобой всегда. - Вздохнув, он неторопливо снял шлем и опустил его перед собой на палубу. - Только оставишь без присмотра - и ты сразу находишь себе приключение.
- Что все это значит, Крейвен? - прохрипел Хармфельд. - Вы знаете… этих людей?
- Несомненно, это так, mon ami, - ответила одна из фигур. - Насколько я понимаю, вы капитан этого великолепного корабля?
Уставившись на человека в водолазном костюме, Хармфельд не произнес ни слова. Поднеся, как и Рольф, руки к голове, Немо снял шлем и передал его своему спутнику. Узкое изможденное лицо аскета с белыми волосами, показавшееся из-под водолазного шлема, комично смотрелась на фоне чудовищного костюма.
- Позвольте отрекомендоваться. Меня зовут Немо. Капитан Немо. А вы…
- Харм… Хармфельд, - пробормотал лейтенант. - А вы… Немо? Тот самый Немо?
- Да, друг мой, тот самый Немо. - По губам легендарного капитана скользнула улыбка. Подняв руку, он указал металлической лапой на своих спутников, включив и меня, и спокойно произнес: - Все это мои люди, mon capitain. И, как вы уже совершенно верно заметили, в случае с месье Крейвеном речь идет о моем добром знакомом. Можно даже сказать, друге. - Он нахмурился. - Я вижу, он в наручниках. Что он сделал?
Хармфельд побледнел еще сильнее.
- Ничего, - поспешно заверил он. - Наверняка произошла… ошибка.
- Мне тоже так кажется, mon capitain, - согласился Немо. - Очень жаль, что пришлось немного повредить ваш великолепный корабль, но время поджимало, а ваши пушки могли нанести ущерб "Наутилусу".
- Что вам от нас надо? - пробормотал Хармфельд.
- Учитывая нехватку времени и сложившиеся обстоятельства, это, к сожалению, не так-то просто объяснить, - ответил Немо. - Вынужден попросить вас сопроводить меня на борт моего корабля, друг мой. Там вы узнаете все необходимое.
- Так что, я ваш… пленник? - спросил Хармфельд.
- Я бы предпочел другое слово. - Немо вздохнул. - Но, несомненно, можно сказать и так. Проще говоря, мы берем ваш корабль на абордаж.
- Так, значит, то, что рассказывают о вас, правда! - в ярости выпалил Хармфельд. Он уже поборол свой изначальный страх и сумел взять себя в руки. - Вы просто подлый пират!
- Прошу вас, mon ami! - с обиженным видом воскликнул Немо. - Я ни в коей мере не собираюсь заниматься пиратством. Дело в том, что мы прибыли сюда по совершенно определенной причине. Вскоре вы все узнаете. Сейчас скажу лишь, что нам необходим ваш корабль.
- Зачем? - осведомился Хармфельд.
- Чтобы эвакуировать жителей этого несчастного острова.
- Эвакуировать? - изумился Хармфельд. - Что вы имеете в виду? Что за чушь?
- Боюсь, что это не чушь, - печально произнес Немо. - Это ведь остров Кракатау, не так ли?
Хармфельд кивнул.
- Ожидается извержение вулкана, мой капитан, - продолжил Немо. - Через два дня этот остров чудовищным взрывом снесет с лица земли.
Существо вгрызалось все глубже и глубже в землю. Оно давно уже оставило позади гору и остров, пробурив даже древнейший гранит морского дна. Однако оно по-прежнему было устремлено к своей цели. Его тело, горячее, как ядро Солнца, оставляло на земле огненную рану - пламенный канал, наполненный кипящей лавой и жаром. Но оно продолжало двигаться.
Ссаддит на мгновение остановился, оторвавшись от утоления своей извечной жажды. Вокруг ужасного адского червя горели камни, и он, движимый инстинктами, слышал мрачный зов, который манил его к огненному центру Земли. Там была его цель. Там, в кипящем сердце Земли, где еще живы были воспоминания о молодости этой голубой планеты, он обретет свое предназначение. Даже если он погибнет в объятиях огненной магмы, это уже не будет иметь никакого значения. Движение туда было единственной целью существования ссаддита, как и целью его бесчисленных соплеменников, сейчас ютившихся в кипящем озере лавы вулкана Кракатау. Они были готовы последовать за ним, как только он достигнет места своего предназначения.
Темницы ТУЛЬСАДУУНОВ.
"Наутилус" остановился у борта корабля. Огромный люк на башне открылся, и один из людей Немо установил трап, так что мы смогли перейти на подводную лодку, не надевая костюмов. Хармфельд больше не противился тому, чтобы принять "приглашение" Немо и перейти на борт "Наутилуса". Но это, вероятно, объяснялось не тем, что голландец осознал необходимость предпринятого им шага, - просто он был слишком шокирован услышанным и увиденным, чтобы оказать достойное сопротивление. Я был немного разочарован тем, что не встретил в башне "Наутилуса" Говарда, однако Немо объяснил мне, что тот ожидает меня и капитана "Цуйдермаара" в салоне, так что я поспешно сбежал по винтовой лестнице в центральное отделение корабля.
Наша встреча была сердечной, как и можно было ожидать после всего, что произошло. Говард заключил меня в свои объятия и сжал так крепко, как обняла бы мать сына, которого считала погибшим. Какое-то мгновение я пережидал его бурную радость, а затем, высвободившись из объятий, отошел на шаг и осмотрел его с головы до ног.
Говард выглядел плохо: на лице пролегли глубокие серые тени, глаза лихорадочно блестели. Вряд ли это можно было списать на возбуждение от встречи. Когда он вынул из кармана пиджака сигару и закурил, я заметил, как сильно дрожат его руки.
- Рад видеть тебя вновь, мой мальчик, - повторил он раз в тридцатый. - Я уже потерял всякую надежду.
- Ну ты же знаешь, нас так просто не возьмешь, - рассмеялся я.
Говард улыбнулся, но глаза его оставались серьезными. Он сел и, стряхнув пепел сигары на пол, указал на стул напротив. Прежде чем сесть, я взглянул на дверь. Полукруглая стальная пластина уже закрылась.
- Я попросил, чтобы нас на несколько минут оставили одних. - Говард совершенно верно понял мой взгляд. - Нам нужно многое обсудить. А времени у нас мало. Что произошло?