Все это началось полчаса назад. Мы с Хармфельдом сидели в капитанской каюте, перевязывая раны. Полученные нами повреждения нельзя было назвать серьезными, но их оказалось довольно много. Я, признаться, надеялся, что после всего происшедшего капитан наконец-то возьмется за ум, но, к сожалению, ошибся. Хотя я откровенно рассказал ему обо всем, что случилось со мной после моего прибытия на Кракатау, он не поверил ни одному моему слову. Возможно, на его месте я отреагировал бы так же.
В какой-то момент наше внимание привлекли крики, и мы выбежали на палубу. На небе стояла луна, однако ночь была слишком темной, чтобы мы могли рассмотреть, что происходит на острове. Крики не прекращались, и уже через несколько мгновений послышались первые выстрелы, а потом запылали дома. Но даже яркий свет пожаров, быстро охвативших весь город и порт, не давал возможности понять, что же там случилось.
Собственно говоря, Хармфельд просто выполнил свой долг, отправив пять пинасов "Цуйдермаара" с половиной своих морпехов на берег. И все же это было самое плохое решение из всех возможных. Я пытался предупредить его, но, естественно, этот упрямец меня не послушал.
Я был совершенно уверен в том, что ни один из его матросов не вернется живым. Первую вспышку пожара мы увидели полчаса назад, а потом огонь перекинулся даже на море, словно вода была покрыта пленкой горящей нефти.
Честно говоря, мне и не нужно было видеть происходящее. Моей фантазии вполне хватило на то, чтобы все это представить. Наверняка там были создания Дегона - такие же, как чудовище из протоплазмы, напавшее на "Цуйдермаар" и похитившее маюнде. А еще там, должно быть, находились его ужасные ссаддиты, устроившие этот чудовищный пожар.
Да, Хармфельду больше не видать своих солдат. Но и мы, оставшись здесь, тоже погибнем. Конечно, нам удалось отразить первое нападение чудовища, но это ни о чем не говорило. Я слишком хорошо знал Дегона, чтобы поверить в то, что он сдастся и легко пойдет на уступки.
- Тогда по крайней мере снимите с меня наручники! - требовательно произнес я. - Эти штуки не очень-то удобные.
Нахмурившись, Хармфельд взглянул на тонкую серебристую цепь, соединявшую наручники. Казалось, он раздумывал, зачем они вообще там, но затем покачал головой.
- Наручники и не должны быть удобными.
- Черт побери, Хармфельд, я же спас вам жизнь! - вырвалось у меня.
Голландец вздрогнул, как от удара.
- Это нечестно, Крейвен, - сказал он. - Я вам, конечно, благодарен, но… - Замолчав, он вздохнул и вновь посмотрел на берег. - Я не могу. - Это прозвучало как извинение. - У меня есть приказ, и я должен его выполнять. Вы же знаете, почему я арестовал вас и вашего друга.
- Нет, - раздраженно ответил я. - Но, несомненно, вы сейчас обо всем мне расскажете.
- И зачем вам создавать такие сложности? - Хармфельд помрачнел. - Вы ведь не будете отрицать, что знали Эльдекерка? Вас видели вместе.
- Но я его не убивал! - выдохнул я. - И Шеннон не убивал. Совсем наоборот, лейтенант! Эльдекерк был на нашей стороне!
- На вашей стороне? - переспросил Хармфельд. - Что вы имеете в виду?
- Почему бы вам не рассказать мне, что произошло? - вопросом на вопрос ответил я. - И почему вы решили, что Эльдекерка убили мы с Шенноном?
- Он сам сказал, - ответил голландец. - Крейвен, его нашли с ножом в животе. Перед смертью он успел назвать ваше имя.
- И вы считаете, что этого достаточно, чтобы обвинять человека в убийстве? - возмутился я. - Вы что, с ума сошли?
- Нет, - улыбнулся Хармфельд. - Может быть, вы и не виноваты, Крейвен. Но если это так, тогда почему вы со своим странным другом отказались идти с нами? Вы, несомненно, понимаете, что если человек, которого не в чем обвинить, убегает при весьма драматических обстоятельствах, то его поведение выглядит довольно подозрительно.
- Но я же вам все объяснил! - едва сдерживая гнев, сказал я. - И не один раз.
Хармфельд посмотрел на меня с сочувствием, и его взгляд вновь разжег во мне глухую ярость. Сейчас я был близок к тому, чтобы загипнотизировать лейтенанта, как это сделал Шеннон. И все же я отказался от этой мысли. Кроме того, я вовсе не был уверен, получится ли у меня, ведь воздействие Тергарда на мое сознание по-прежнему давало о себе знать: мои магические силы еще не полностью восстановились.
Да я бы и не решился на этот шаг, обладай я своими способностями даже в полной мере. Мне никогда не нравилось заставлять человека делать то, чего он не хочет. А в данном случае это вообще могло бы нанести вред. Гипноз - палка о двух концах. Конечно, можно заставить человека продать собственную мать на рынке рабов, но сколь мастерским ни было бы гипнотическое воздействие, человек в таком состоянии превращается в марионетку, неспособную к принятию собственных решений. Я все еще не понимал, что же происходит на острове Кракатау, но знал, что сила наших противников велика, а потому мне не нужны были помощники, которые не могут самостоятельно сосчитать до трех.
С вершины Кракатау донесся глухой рокот, и я отвлекся от своих мыслей. Подняв голову, Хармфельд сощурился, пытаясь рассмотреть кальдеру огромного вулкана. Из кратера било пламя и вылетали огромные камни, с такого расстояния казавшиеся роем безобидных искорок. Мне даже показалось, что я почувствовал под ногами слабую, но впечатляющую дрожь земли.
- Вулкан неспокоен, - пробормотал Хармфельд.
- Будет извержение? - спросил я.
- Извержение? - Капитан "Цуйдермаара" повторил это слово со странным ударением и, посмотрев на меня, покачал головой. - Не думаю. Я провел здесь более десяти лет, но извержения еще ни разу не было. Немного потрясет, выбросит пару искорок, вот и все.
Вздохнув, он резко отвернулся и вновь стал смотреть на город. Пожар бушевал по-прежнему, но стрельба и крики стихли. Впрочем, я вовсе не был уверен в том, что это добрый знак.
Внезапно раздался громкий звук бортового свистка. Посмотрев на мачту, Хармфельд вновь повернулся к острову и перегнулся через поручни.
- Лодки возвращаются!
Несколько минут он вглядывался в темноту, а затем подал сигнал рукой. Послышался громкий треск, блеснула, отбросив яркий свет на море, вспышка магния.
Хармфельд испуганно вскрикнул.
К "Цуйдермаару" приближались вовсе не пинасы, а одна большая тень. Это было не судно, а что-то коричнево-черное, блестящее и подрагивающее, как комок отвратительной слизи. Из него торчала дюжина гротескных конечностей.
- Это то самое чудовище, которое похитило маюнде! - выдохнул я. - Господи, Хармфельд, мы должны убираться отсюда!
Казалось, капитан "Цуйдермаара" не слышал моих слов. Парализованный страхом, он уставился на приближающегося монстра. Магний догорел, но матросы тут же выпустили новый заряд, чтобы осветить море.
Наконец-то Хармфельду удалось сбросить с себя оцепенение. Однако сделал он это вовсе не так, как я ожидал. Повернувшись, лейтенант начал дико размахивать руками, выкрикивая приказы на своем языке. Через несколько секунд на палубе "Цуйдермаара" поднялась невероятная суматоха. Матросы носились туда-сюда, забираясь на ванты и перетаскивая какие-то предметы. Корабль задрожал, как будто глубоко в его чреве забилось огромное беспокойное сердце.
Хармфельд снова повернулся к поручням. Море осветила четвертая магниевая вспышка, и я сумел разглядеть чудовище из протоплазмы, которое преодолело уже половину расстояния до "Цуйдермаара". Его распухшее тело непрерывно подергивалось, а то, что я поначалу сравнивал с паучьими лапами, при ближайшем рассмотрении оказалось целым лесом щупалец толщиной с человеческое тело - с их помощью он с фантастической скоростью передвигался по воде. Еще несколько мгновений - и монстр доберется до "Цуйдермаара".
Но до этого дело не дошло. Хармфельд отдал приказ, и уже через миг с корпуса корабля сорвалось оранжевое пламя. Раздался громкий взрыв - и море прямо перед монстром вспенилось. В воздухе запахло порохом. Когда лейтенант поднял руку, я услышал второй пушечный выстрел. На этот раз он был прицельным.