– Знал я, что влюбленные дуреют, но чтобы так… – пробормотал он и, включив браслет, тут же окутался коконом защиты от подслушивания. Вроде бы надо его успокоить, но… Хотя а что я теряю, собственно говоря? Короткое письмо-просьба ушло Одоеву. А через пару минут я уже получил ответ, правда, за авторством полковника.
Постучав согнутым пальцем по тут же недовольно загудевшему кокону и дождавшись, пока Хромов его свернет, я продемонстрировал ему письмо Брюхова. Хорошо еще догадался письменно общаться, и то половину слов в его послании нужно вымарывать. Обсценная лексика – не самое лучшее украшение текста. А что было бы, если бы я с полковником по голосовой связи пообщаться решил? Уши бы в трубочку свернулись наверняка.
– Какая интересная жизнь у некоторых, – покачал головой гвардеец, прочитав послание Брюхова, и, махнув рукой, открыл дверь вездехода. – Да черт с вами, приключенцами. Не надо и не надо. До встречи на пиру, Кирилл.
– И вам не хворать, Аристарх Макарович… и спасибо! – откликнулся я, заводя "Лисенка".
– Не за что, неугомонный, – уже устроившись на переднем сиденье авто, отозвался Хромов и, тут же посерьезнев, погрозил мне кулаком. – Но не дай тебе бог втянуть в эти игрища Олю. Кишки на кулак намотаю.
– Обещаю обойтись своими силами, – кивнул я.
Гвардеец смерил меня долгим испытующим взглядом и, кажется убедившись в серьезности этих слов, что-то буркнул водителю. Тонированное стекло поднялось, закрывая от меня охрану Бестужевых, и внедорожник, лихо развернувшись на месте, умчался в сторону боярского городка.
Жаль, конечно, что пришлось засветить стрелков перед Хромовым, но, с другой стороны, иных вариантов в данной ситуации у меня и не было. Опять же полковник Брюхов, хоть и матерился, как прапорщик… м-да… но ведь и он возражать не стал, а значит… значит, буду считать это рабочим моментом. В конце концов, Аристарх и сам из той же "песочницы", так что болтать не будет. Черт, но как же неудачно получилось-то, а! И с филерами, похоже, дело табак. Кто бы ни следил за мной, увидев происшедшее с Шутьевым, наверняка насторожится. Если это, конечно, были не его люди… Но в этом случае остается только ждать их визита. Должны же господа "следопыты" попытаться вызнать, куда делся их… кхм… работодатель. Да и самого Платона эфирники наверняка расколют до донышка. А вот если филеры не имеют к нему отношения… Тогда точно швах. Затихарятся, затаятся – и фиг их выцарапаешь. Плохо? Не то слово. Но что сделано, то сделано… Остается только ждать.
Браслет тихо тирлинькнул, и я, глянув на развернувшийся экран, выругался. Опаздываю! Рыжий сорвался с места и, влившись в редкий поток машин, покатил в центр города. Подарок для Бестужева я заказал и давно получил, но ведь найти презент – это было только полдела, а ведь нужно было еще сделать на нем соответствующую гравировку, и именно сегодня мастер обещал закончить работу. Если быть точным, то мы договорились встретиться в два часа дня у него в мастерской, а сейчас уже половина второго. Так что поддать огоньку – и вперед!
– Значит, говоришь, эфирники его прикрыли? – нахмурившись, переспросил Бестужев.
– Две машины оперативников… как еще это можно понять? – пожал плечами Аристарх, бездумно теребя браслет.
– Но не могли же они приставить к нему охрану просто "на всякий случай"! – Боярин поднялся из-за стола и, совершив круг по кабинету, замер перед сидящим на диване командиром гвардии. – Там что-то должно быть. Чую, Аристарх.
– Я уже объявил готовность два, если ты об этом, – откликнулся Хромов. – Но лезть к Кириллу не стоит. Видел я тех оперативников, это не гвардия и не частные охранники. Контора. Уж их ухваточки мне знакомы, можешь поверить. Мы там только под ногами путаться будем, причем, как ты сам понимаешь, очень недолго. Буквально до первого окрика…
– Хорошо, в крайнем случае, он… тот, кто он есть, и должен суметь позаботиться о своей безопасности сам, – медленно проговорил боярин. – Но приглядеть… Аристарх, только приглядеть за ним будет не лишним.
– Понял. – Хромов кивнул и тут же насмешливо прищурился. – Все же беспокоишься о будущем зяте, а?
– Будет он мужем Ольги или нет – пока неизвестно, но то, что мой партнер должен быть способным решать свои проблемы самостоятельно, это факт. Иначе даже затевать дело не стоит, – вздохнул Бестужев.
– Э? – Глаза Аристарха удивленно округлились. – Но… они же…
– Я обещал матери Ольги, что дочь выйдет замуж за того, кого сама выберет. Будь то ее нареченный или… какой-то другой счастливчик, – отрезал боярин и тут же вздохнул: – Хотя Кирилл представляется мне чрезвычайно удачным вариантом.
– А дочка в курсе такой вот свободы воли, говоря языком вероятного противника? – протянул Хромов.
– Я похож на мазохиста? – ответил вопросом на вопрос Бестужев.
Командир гвардии хохотнул.
– Ну, ты же хочешь отдать ее замуж за человека, умудряющегося находить приключения на ровном месте.
– Главное, у него достаточно силы и удачи, чтобы выходить из них живым, здоровым и с прибытком. А удача, Аристарх, – отличительная черта настоящего боярина, – невозмутимо пояснил Бестужев.
Я откинул крышку строгой палисандровой шкатулки и, полюбовавшись сверкающим на черном бархате серебром, украшенным тонким чернением, покрутил в ладони перьевую ручку, стилизованную под кинжал, на "гарде" которого был выгравирован чуть видоизмененный, но узнаваемый девиз, от которого здесь до сих пор у знающих людей пробегают по спинам толпы мурашек. "Словом и Делом". Куда тут иезуитам с их "Деи глориам"… Впрочем, Там этот девиз тоже не забывали, хотя в последние сто лет старались не упоминать. Другие лица, другая история. Хм. Хотелось бы мне взглянуть на Бестужева, когда он рассмотрит подарок как следует. Аккуратно защелкнув миниатюрный замок шкатулки, я отложил ее в сторону и покосился на второй из приготовленных мною сюрпризов. Правда, этому предмету подарком не бывать, но ручаюсь, говорить о нем будет весь московский свет… да и новгородский тоже. Ведь если я правильно помню, то Бестужевы ой как крепко сидят именно в тамошних землях.
А здесь Новгород – все равно что Там Петербург. Тоже ведь не раз столицей становился, причем уже после правления Ивана Калиты… Да-да, все тот же затейник Иоанн Пятый на целых шестьдесят лет утвердил Великий Новгород новой столицей России и не побоялся, что дети примученных при его батюшке горожан какую-нибудь пакость подстроят. Не подстроили… или сведения о тех каверзах до нынешних времен не дошли… А его внучатый племянник, в свой срок сменивший на престоле бездетного внука Иоанна Иоанновича, вполне официально провозгласил Новгород Летней резиденцией русских государей, в каковом качестве этот город до сих пор и пребывает. Но самое забавное, что зимними государевыми квартирами зовется… Ливадия, куда правители приезжают исключительно летом. Москве же остался столичный статус и полная неопределенность в статусе светском. Вот и кочуют бояре из Новгорода в Москву, из Москвы в Ливадию… И, естественно, всюду натыкаются на "проклятых местных с их дурным укладом". Весело живут, короче говоря…
Вот и я сегодня присоединюсь к этому веселью. Кстати! Бросив взгляд на часы, я уже хотел было начать вызванивать оператора, но в этот момент с улицы раздался басовитый гудок… вовремя. Заказанное для пущей авантажности "такси", если, конечно, можно так назвать этого длиннющего, черного как ночь монстра с гордым логотипом "АМО" над огромной хромированной решеткой охладителя. Хотя будь моя воля – поехал бы на "Лисенке", но… увы. Этикет. Рыжий мотоцикл среди предстоящего апофеоза человеческого тщеславия будет выглядеть либо дурным тоном, либо тонким издевательством над остальными гостями. И хотя я не против такой вот издевки, боюсь, те самые гости… "Не поймут ведь, азияты!" Ну и черт с ними, лишаться мобильности я все равно не намерен. И именно поэтому "Лисенка" доставят в усадьбу Бестужевых уже этим вечером.
Я подошел к ростовому зеркалу, с некоторых пор занимающему полстены в моей спальне, и, окинув свое отражение придирчивым взглядом, вздохнул. Светло-серая тройка, синий галстук-пластрон в цвет юбке Ольги – и такой же платок в нагрудном кармане, дневной костюм, чтоб его! А ведь есть еще и вечерний, но он, по договоренности с хозяином дома, со вчерашнего дня дожидается меня в одной из гостевых комнат городской усадьбы Бестужевых. Все тот же чертов этикет!
Поправив манжеты, я подхватил с кровати серую же шляпу, накинул на плечи легкое пальто… конечно, того же цвета, а как же! Перчатки, трость… да-да, именно так. С некоторых пор имею полное право, точнее обязанность, щеголять на приемах с этим дрыном. А что делать, если патриархи некоторых родов помнят еще те времена, когда выйти из дома без шляпы, трости и перчаток для мужчины было просто немыслимо! Тому же боярину Громову, между прочим, в следующем году стукнет ни много ни мало сто двадцать лет, и могу поспорить, что эта старая перечница рассчитывает прожить еще лет двадцать как минимум! Что уж тут говорить о традициях…
Впрочем, именно сегодня я готов смириться и с удавкой в цвет платью Ольги, и с понтовой заколкой для пластрона, и с запонками, и с печаткой, и даже с тростью… Кстати, об аксессуарах! Чуть не забыл последний штрих… Самое главное!