И выругал себя. Под утро голос по реке далеко разносится, а он кричит во все горло. Шагнул в тень, держа княжну за руку и пропал. И сколько бы не хлопал Неждан глазами, найти его уже не мог. Шел Радогор быстро и бесшумно, словно не замечая того, что княжна за ним вприскочку еле успевает. До Охлябниной избы было уже рукой подать, когда его снова затрясло в ознобе. Вдавил Владу спинной в тын, с такой силой, что княжна жалобно пискнула. Ее нос уперся в Радогорову спину, как раз между лопатками.
Не раздумывая, качнулся влево и ударил коротко. Без замаха. Затем еще раз. И княжна услышала глухой стон и звук падающего тела. Затем быстрые шаги возвращающегося Охляби, который убежал даоеко вперед, чтобы оповестить своих о дорогой гостье. А Радогор раскрутил меч кистью и еще одно тело упало ему под ноги.
- Как я мимо пробежал?
Охлябя виновато крутил головой и скреб затылок, словно пытаясь там найти ответ на свой вопрос.
Влада выбралась из - за его спины и ладонью растирала придавленный нос. Взгляд упал на неподвижные тела у ног Радогора.
- Тащи их, Охлябя, за ноги на свет.
- И все таки… - Охлябя, чувствуя свою вину, проследил за ее взглядом.
- Не ты им нужен был, вот и пропустили молча.
- Те, с "дракона", трое…
Охлябя выпер убитых на свет и теперь стоял, разглядывая, их.
- Это они пришли с тебя виру взять за убитого ярла Гольма - Свирепую секиру. - Убежденно сказал он, закончив осмотр. - Но как уследили? Даже вои не знали, кто в караульне скрывается.
- Не важно кто скрывается, важнее что скрывается. А остальное само приложится, если знать куда класть.
Сам иначе думал. Не за ним шли. Поединок был честный, без лукавства. А они вои. За ней, за княжной шли. Жертвой того Одина умилостивить, чтобы ярла принял. И не в последний раз пришли. Из города не уйдут, пока своего не добьются. Следить, выкарауливать будут, пока своего не добьются.
- Не секирой, не мечами, ножами хотели употчевать тебя. И лезвия сажей вывозили, чтобы месяц не высветил. И, правда, зачем секира, когда ночью и из - за угла сподручней. - Охлябя старался говорить рассудительно, как бывалый воин. - Неждан, я за воеводой. А ты этих постереги.
- Думаешь, убегут? - Ухмыльнулся, подходя, Неждан. - Это после Радогора? После его меча долго не набегаешь.
Княжна вцепилась в Радогоров локоть и хлюпала носом.
- Идти сможешь, княжна?
Княжна еще крепче вцепилась в его локоть, решив, что хочет бросить ее одну в чужом городе этот, уверенный в своей силе, парень.
- Дорогу выдержишь?
- И далеко ли собрался? - Услышали он угрюмый голос воеводы Смура, которого поднял Охлябя среди ночи.
- Уходим, сударь воевода. Не серчай. - Спокойно, словно не замечая злого взгляда воеводы, ответил он. - Ребята твои кое - что запомнили. Но ты их не жалей. Гоняй без всякого сострадания и пощады. Охлябе отдай меч, Неждану стрелу. Гребенка же пусть возьмет копье. У них лучше других получается.
Повернулся к лесу и вытянул шею. Грозный призывный рев разъяренного могучего бэра раскатился над городом и рванулся к лесу.
- Тише ты! Город разбудишь.
Радогор пропустил его слова мимл ушей.
- Не за себя боюсь, за княжну.
- Княжну Владу я сам с дружиной провожу!
Воевода говорил, как о деле решенном, а для убедительности еще и рукой припечатал. Сказал, как отрезал!
- Большой дружины ты, сударь воевода, не дашь. У тебя ее у самого по пальцам перечесть… И город как без защиты оставишь? А от малой дружины больше вреда в дороге, чем пользы. Шуму много, а доведись до дела, ее саму оборонять нужно.
Радогор говорил уверенно, со знанием дела.
- И на своем подворье тебе ее не укрыть. Коли начали искать, все равно найдут.
- А ты убережешь? - Вопрос язвительный. Злой. Не привык воевода к возражениям. А с тех пор, как не стало старосты Остромысла и вовсе.
- Уберегу, воевода. Я последний из рода Бэра. - И прислушался. За воротами, ломясь в город, буйствовал Ягодка, поспевший на зов друга. - Вран опасность углядит, родичи помогут. Отец - лес укроет, леший на дорогу выведет, кикимора, и для нее заветное слово есть, от погони укроет.
- Прав Радогор. Напрасно споришь, Смур. - Услышал воевода за спиной спокойный, как всегда рассудочный голос. - Как зрелый муж он все рассудил. Но если хочешь, у княжны спроси. Пусть она сама скажет, с кем пойдет.
А что спрашивать, когда и без вопросов все ясно. Висит княжна на Радогоровой руке, не оторвать. Если только вместе с его рукой.
- И скажет она он лучше нас с тобой, какой город ее укрыл, от гибели уберег. - Добавил Ратимир, понимая беспокойство Смура. - Уйдут они, и эти город покинут. Снова спокойно заживешь. А как опасность минет, так сам в Верховье нагрянешь…
Радогор с облегчением, не сдержавшись, вздохнул. Умел Ратимир вовремя прийти на выручку. А воевода после слов старшины больше не возражал, хотя все еще недовольно сопел, дергая бороду. И самому ему не хотелось огорчать Смура. Встретил его воевода добром, от Остромысла уберег. А если и злится, так не о своей выгоде печется, городу добра ищет.
- Прощай, воевода. Не поминай лихом. - Легко поклонился он. Не обидно хорошему человеку кланяться. - Случись беда, позови. Приду, если жив буду, где бы ни был. Доброту твою помнить век буду.
Не удержавшись, обхватил руками за плечи, и прижал к груди. Смур сразу задохнулся в его руках, чувствуя, как проходит обида.
- Скажи только его братьям, а они уж найдут. - Указал он глазами на ворона.
Подошел к Ратимиру.
- С тобой не прощаюсь, Ратимир. - Сказал он, сжимая руку старшины в своей ладони. - мир просторен, да дороги в нем узкие. Верю… Не верю, знаю, что сведут они нас еще вместе.
Постоял, молча глядя на старшину. Обнял левой рукой, притянул правой, похлопал по спине и решительно оттолкнул от себя.
- Охлябя, Неждан… - Поискал глазами третьего. - Гребенка, не прячься, вижу…
Сграбастал все троих в охапку, сдвинул вместе, так, что кости у ребят затрещали. Охлябя дурашливо поморщился и взмолился, с усилием выжимая из себя слезу
- Позову, придете? - Шепнул он всем троим.
- Бегом прибежим. Только позови. - За всех, не раздумывая, ответил Охлябя. Глаза заблестели от восторга. - Только когда?
- Когда и сам не знаю. Но что нужны будете, это точно.
Разомкнул руки и княжна тут же вцепилась в его локоть. Сделал несколько быстрых шагов и обернулся.
- Сударь воевода, этих троих лучше не показывать. А сами искать не решаться. Сгинули и сгинули… по пьяному делу. Одним больше, одним меньше. Кто их считать будет? А на вас вины нет. А прижмет, на меня покажите. Пусть догоняют… - Постоял, подумал. - Вам же всем спасибо за хлеб, соль, за кров и за ласку. С вами душа немного оттаяла.
Глава 10
У кромки леса его заставили обернуться чьи - то торопливые шаги. Остановился. Неждан догоняет. Добежал и без слов повесил на плечо, внушительных размеров, мешок.
- Здесь хлеб, соль, луковицы и вяленая кабанина. Не бог весть что, но дня на три хватит. А то ушли, в чем были. - с трудом переводя дыхание, заторопился он. Мельком взглянул на Владу, и смущенно закончил. - А то остались бы? Слаба еще княжна. Что же мы вас всем городом вас не обороним?
Радогор решительно мотнул головой.
- На Ягодку сядет. За хлеб спасибо. Торопился и совсем забыл, что дорогой есть надо. А оборонить? Видит нас кто - то, Неждан. Глаз не сводит. Зачем городу лишние заботы. Своих через край.
Легонько шлепнул парня по плечу и, не сказав больше ни слова, скрылся в лесу увлекая за собой княжну. Лес, принимая их, приветственно зашелестел, зашумел листьями. И Неждан с удивлением отметил для себя, что словно принял и спрятал их под зеленой занавесью от его взгляда.
А Радогор углубившись в лес, остановился.
- Прав Неждан, княжна, слаба ты еще, чтобы идти. А пути назад нет. Идти надо. Ну, да ничего. В полдень передышку сделаем.
Подхватил ее на руки и бережно усадил на спину бэра.
- Так быстрее пойдем.
Бэр скосил, повернув голову, на девушку глаза, но промолчал. И радогор, пожалев его, потрепал по просторной холке.
- Успеешь еще, брат, попастись в малиннике.
По лесу шел уверенно, словно здесь, в этих лесах родился, а не на краю леса. Изредка приостанавливался и наклонялся над цветком, разглядывал его, поглаживал его пальцем, принюхивался, а затем поддевал его ножом под корешок, счищал и сдувал с корня землю и осторожно прятал за пояс.
Как - то поймал на себе ее удивленный взгляд и смущенно пожал плечами.
- Путь не близкий, княжна. В дороге все сгодится.
И снова шел впереди, прислушиваясь к лесу.
Солнце медленно поднималось над лесом, согревая его. Бэр все чаще и чаще останавливался, чтобы наклонится над грибом и на ходу отправить его в рот. Или проводить жалобным взглядом муравьиную кучу, которую разглядел чуть в стороне от их пути. Но Радогор делал вид, что не замечает его страданий. И только раз обернулся и, не останавливаясь, обронил.
- И не стыдно? Большой вырос, а стонешь, как щеня неразумное. Вран не меньше тебя проголодался, а помалкивает.
Вопрос спорный, сам видел. Вран на его плече дремал, покачиваясь. А бэр шел своими ногами, к тому же с поклажей.
Владе стало жаль бедного бэра и она скатилась с его спины.
Ягодка обрадовано взвизгнул и конским скоком обежал к огромному, в его рост, муравейнику, смешно вскидывая широкий зад. А скоро до них донеслось его радостное урчание.
Радогор смущенно посмотрел на княжну и виновато вступился за друга.