- Одному не выжить, - наконец проговорил он. - Я знаю, что не могу назваться хорошим соседом, но до поры, пока в болотах еще встречалась дичь, охотился. И делился, ты не подумай! - он резко остановился, обернулся. В глазах плавала растерянность. - Моих сородичей уже и не встретишь. Знаешь, - мне показалось, что он всхлипнул, - может быть, я остался один такой.
Ендарь резко развернулся и прибавил шагу. Я молча последовал за ним.
Небо немного просветлело, туман сделался прозрачней, хотя и не исчез полностью. Воды под ногами стало больше. Почва пружинила куда сильнее, чем у деревни. Похоже, мы огибали гору, на склоне которой располагалась последняя. На деревьях стало больше мха, воздух отяжелел, в нем появился запах гниения. Причем запах не только держался постоянно, но и постепенно усиливался. С каждым шагом мы все ближе подбирались к настоящему болоту.
На привал остановились ближе к полудню, выбрали для этого сухой островок. Температура воздуха к тому времени заметно повысилась, но куртку я снимать не рискнул, хотя и истекал под ней потом.
Костер разводить не стали.
- Самую легкую часть пути прошли, - уплетая вяленое мясо, проговорил Аеш. - Дальше начинается топь. Засветло нам надо пересечь княжий выгон. Ночевать на воде нельзя - до утра не доживем.
- Что за княжий выгон?
- А в этих местах раньше княжий скот гоняли. С тех пор так и зовем.
Я растянулся на траве, закрыл глаза. Слабые порывы ветра касались лица, стянутого коркой грязи. Мошкары стало заметно меньше, хотя полностью она не исчезла. Ноги гудели, а пройдена только четверть пути.
- У вас есть огороды? - спросил я. Не столько из интереса, сколько чтобы отвлечься. После небольшого перекуса клонило в сон.
- А как же, - отозвался Аеш. - Подле каждого дома несколько грядок разбито. И общее поле за деревней. Рожь, картоха. Есть немного курей, несколько коз. На пропитание худо-бедно хватает, когда есть охота.
- Ты бы и правда меня съел?
- Конечно, - ендрарь не раздумывал с ответом. - Всяк, кто по лесу ходит, - того съесть можно. Окромя, конечно, тварей подлых, навроде лиха. Времена нынче трудные, от всякой еды нос воротить не стоит.
Ответ мне не понравился. Но хотя бы честный - и на том спасибо.
Следующая часть пути далась мне непросто. Если Аеш легко и без видимых усилий перепрыгивал с кочки на кочку, то мне приходилось проверять надежность почвы жердью. Вода, которая поначалу пряталась в траве, поднялась сначала до щиколотки, а потом до середины голени. Пришлось переобуться на первом же более-менее сухом островке. Правда, прежде некоторое время потратить на овладение искусством наматывать портянки. Ендарь смотрел на меня, как на умалишенного, вздыхал, охал, возводил глаза к небу. До кучи я и штаны сменил. От привычной одежды хоть и жаль отказываться, но удобство - прежде всего. Да и места в вещевом мешке джинсы занимают куда меньше штанов. Вроде как и идти легче.
Все же не стоило дурить и переодеться в деревне, как добрые "люди" советовали.
Гнилостный запах усилился. Колючие кусты исчезли полностью, а деревья стали выглядеть еще болезненней. Их стволы истончились. Черную кору покрывала белесая комковатая слизь. В спутанных ветвях виднелись переплетения паутины.
Не слишком ли густые переплетения? Точно коконы. Но что сокрыто в их глубине - не видно.
- Что там? - я почти шепотом окликнул Аеша и указал на ближайшее дерево, крона которого почти полностью скрывалась за тончайшими паучьими нитями. Сам не знаю, почему вдруг перешел на шепот.
- Умруны. Лучше их не видеть, - шикнул на меня ендарь. - И вообще - неча ворон ловить! Днем они не показываются. А вот ночью лучше с ними не встречаться. Всего и боятся - света да огня. Даже сталь супротив них бессильна. Одно хорошо с ними - глупы, что мои валенки.
- И кто они такие?
- Тише… - ендарь развернулся, замахал на меня руками.
Я поежился. Уже одно название тварей не внушало оптимизма. Вонючее болото, ночь, умруны - неплохая подборочка. А ведь при нашей первой встрече с Аешем он меня спутал именно с этими товарищами. Значит, походят на человека. Мертвяки какие-то, что ли?
Иногда мне казалось, что, наряду с искалеченными болезнью деревьями, из воды торчат остовы деревянных домов. Столь же черные и осклизлые, как и все в этих чертовых болотах.
Ноги начали мерзнуть. Вроде бы и глубина небольшая, и вода темная, и даже солнце вышло из-за туч, но такое ощущение, будто кругом бьют десятки ключей. Поначалу такого не было. Неужели мир за пределами деревни домовых, где еще сохранился островок зелени, целиком и полностью представляет собой холодные мертвые топи? Если действительно так, то выживание домовых - даже не подвиг, а огромное чудо. Странно, что их до сих пор не сожрали.
К тому времени, как начало смеркаться, ног я уже почти не чувствовал. Ступал, точно на ходулях. Аеш с беспокойством поглядывал на небо. Было видно, что ему доставляет большое неудобство постоянно сдерживаться, дабы подождать меня. Я старался прибавить скорости, но уже не мог. Выдохся. Даже вновь появившаяся мошкара не досаждала. Я ее просто не замечал. А вокруг по-прежнему простиралась водная гладь, из которой торчали болезненного вида деревья. И везде паутина.
Вдруг ендарь приблизился ко мне вплотную.
- Когда скажу - дотронься до камня, отдай ему свое тепло, - прошептал он.
Я кивнул. Спрашивать "зачем и почему" смысла нет. Умруны боятся света и огня, а аура моего камня обжигает. Значит, все действительно плохо. От осознания близкой опасности в крови заиграл адреналин. Я ощутил прилив сил, преодолевая онемение в ногах, прибавил шагу.
От деревьев поползли длинные тени. Они извивались, подобно змеям, ныряли в темную воду и выныривали из нее, будто готовы вот-вот броситься на идущую мимо добычу.
Я почти не проверял дорогу перед собой. За все время пути жердь всего трижды уходила глубоко под воду. А времени на проверку затрачивалось порядочно. Потому сейчас рисковал, зато смог перейти на небыстрый бег. И плевать, что шума больше. Я понятия не имел о пределах той силы, что заключена в камне. Быть может, ему ничего не стоит спалить всех, кто окажется в радиусе поражения ауры, и сможет светить всю ночь. А если нет? Хорошо бы узнать точно. Спросить бы ендаря. Но коротышка снова ускакал вперед, а кричать я все еще не решался.
Мы все-таки добрались до того места, о котором днем говорил Аеш. Приличных размеров островок, поросший мхом и колючим кустарником. Для ночевки выбрали самое высокое место - почти в центре острова. Ендарь тут же юркнул в кусты, а вскоре вернулся с охапкой сухого мха. Я к тому времени только-только опустился на землю. В голове ни единой мысли, ноги - ватные придатки.
- Нечего рассиживаться! - раздраженно зашипел на меня Аеш. - Отдыхать на том свете будем! Нам нужны дрова. Чтобы на всю ночь хватило.
- Ты собираешься костер жечь? - удивился я.
- Конечно!
- А на него всякая нечисть не соберется?
- Соберется.
- Тогда в чем смысл?
- А в том, что к огню-то они потянутся, да ступить к нему близко не посмеют. Не будет огня - нас все равно нюхом найдут. А там уж живо на пироги пустят. Да и не все так просто…
Аеш порылся в своем мешке, выудил оттуда небольшой мешочек. Примерно в таком же лежало мое огниво. Ендарь аккуратно развязал мешочек, вытряхнул на ладонь немного черного порошка, а затем швырнул его в огонь. Облачко дыма поднялось над языками пламени и рассеялось. В воздухе остался висеть кисловатый запах.
- Так-то лучше, - снова завязал мешочек Аеш. - На всякий случай - для отпугу.
- Что это?
- Внутренности игоши. Перетертые и высушенные. Умруны, да и не только они, почему-то не выносят запаха деток кикиморы. Тем и пользуемся по возможности. Самих игоши встретишь редко, а иной раз и встрече той не рад будешь. Затянут, опутают - да и поминай, как звали.
- Не скучаете вы тут.
- А то ж. И ты скучать не будешь. Чегой стоишь? Али дрова сами к тебе в руки прыгать станут?
Очень хотелось послать коротышку подальше и просто уснуть. Даже есть не хотелось.
Я сбросил с плеч вещевой мешок и на неверных ногах направился к кустам.
- Сухие ветви ищи у земли, - проговорил вслед ендарь. - Там же и мох. Не беда, коли немного сырой будет - высушим.
Поначалу я честно выискивал сухие ветви, но вскоре стемнело настолько, что в гуще кустов уже не мог ничего разглядеть. Потому поступил просто: обнажил меч и занялся вырубкой всего, что оказалось вблизи места нашей стоянки. Раз высохнет мох - высохнут и ветки. Потом аккуратно стаскивал дрова к уже разведенному Аешем костру. Ендарь посмотрел на меня неодобрительно, но ничего не сказал, принялся распределять запасы горючего вокруг огня с таким расчетом, чтобы то высохло, но не воспламенилось.
В болоте послышался громкий всплеск. От неожиданности я вздрогнул.
- Неча дрожать, аки лист осиновый, - усмехнулся ендарь. - Ты умруна не услышишь, коли тот даже за тобой встанет.
- Успокоил, спасибо. Хватит дров-то?
- Хватит пока. Отдыхай.
Коротышку явно забавляло мое состояние. Сам он выглядел свежим, будто только вышел из деревни.
"Устанешь ты когда-нибудь?"
Я разулся, поставил сапоги ближе к огню. Рядом расположились кроссовки. Даже недолгая ходьба по болотам сказалась на них весьма неблагоприятно - начала отклеиваться подошва. А ведь вроде и прошито все. Вот тебе и качество двадцать первого века. Выкинуть или нет? Может, домовые что-то придумают? Сапоги же оказались на удивление мягкими и удобными.
- Ты поешь, - сам Аеш уже довыскребал содержимое своего туеска. Мясо он почти полностью съел еще днем. Значит, остался только хлеб.