Жестами показав ребятам приготовиться, я бесшумно наложил стрелу на тетиву, но натягивать не спешил. Мои мысли были просты, если нас не заметили, то лучшим вариантом будет тихонечко уйти, а не ввязываться в бой с непонятным противником. Но тут произошло неожиданное. Кулин, с искаженным яростью лицом поднялся над кустами и выстрелил. Понимая, что счет идет на мгновения, я перепрыгнул куст и тоже выстрелил. Стрела попала прям в пасть, начавшего оборачиваться противника. Тот молча рухнул наземь, я же в это время откинул лук за спину. До противников было шагов пятнадцать, и можно было бы конечно выстрелить еще раз, но кто знает с какой скоростью двигаются эти твари, а оставаться с луком в руках при встречи с этими монстрами желания не было. Но стоит сказать, врагов я переоценил, пока они добрались до меня, ребята успели прикончить еще двух. Точнее Кулин убил еще одного, а Олг лишь добил противника, принявшего первую стрелу плечом. Все это я отслеживал как то механически, наблюдая за противником и просчитывая его возможности. Когда до них осталось шагов пять, я двинулся им на встречу, отдаляясь от кустов, которые могли быть помехой в работе копьем. Сделав круговой мах, заставил противников притормозить. Крутанувшись вокруг себя, чиркнул одной из тварей острием по шее. Минус один. Осталось двое, один из них прыгнул в кусты, за которыми стояли ребята, а второй пошел на сближение со мной. С одним ребята и сами справятся, так что я сосредоточил внимание на своем противнике. Он был чуть помельче меня. Вновь сделав круговой мах, заставил его присесть, и тут же провел подсечку тупым концом. Но тварь извернулась и отпрыгнула. Вернувшись на прежнюю дистанцию. Сделав подшаг, провел длинный выпад, но тварь вновь извернулась, пропуская острие в опасной близости от тела. Но мы ведь не на турнире, перехватив древко левой рукой, резко дернул на себя, так чтобы наконечник возвращаясь резанул по груди твари. Той такое обращение с собой не понравилось, и она вновь прыгнула на меня. Крутанувшись, попытался достать тварь в голову, но та сделала кувырок вперед. Пришлось поддать ей пяткой в голову, от чего противник рухнул на спину, раскинув руки. Упускать момент было нельзя, резко метнув копье, пригвоздил противника к земле. Грудина врага с хрустом поддалась и тварь взревела. Правда как-то глухо, как делают это старые псы.
Приближаться к твари, пока в ней еще теплиться жизнь, было рискованно и плюнув на копье, вытащил нож. За кустами драка еще шла. Кулин с располосованным лицом поднимался с земли, Олг же махая копьем, пытался не подпустить к себе противника. Но копье то и дело цеплялось за кусты, и долго друг бы не продержался. Бесшумно подобравшись к твари, с силой всадил нож ей в спину и отпрыгнул. Тварь с ревом обернулась, но проклюнувшееся в груди острие копья помешало ей что-то предпринять.
- Ух, думал все, конец пришел, долбанные кусты, - едва тварь свалилась, сказал Олг.
- Головой думать надо, а не жопой! - заорал я, - не видел будто, что на поляне место есть, а все равно в зарослях остался.
- Ну так стрелял же, - слегка виновато произнес друг.
- Думать надо, когда стрелять, а когда в рукопашную идти, вылез бы, а этот, - кивок на раненого, - прикрывал бы, так бы и до него не добрались и ты бы, словно баба мотыгой бы не мотал.
- Извини, - глухо выдавил из себя Олг, признавая мою правоту.
Подойдя к стонущему Кулину, присел возле него.
- Как ты?
Он мне не ответил, лишь выл и держался за лицо. Меня это взбесило, двинув кулаком ему в скулу, убрал его руку от лица. Картина была страшной, но совершенно не опасной. Тварь зацепила щеку, разодрав ее так, что были видны зубы.
- Не ной как баба, если в голове дерьмо, кто тебя просил стрелять, придурок? - еле сдержался чтоб не двинуть ему еще раз.
- Пошел ты, - зло прошептал тот. За что и получил по морде еще раз.
- Вас чему учили? - я поднялся на ноги, и посмотрел на Олга, - один кидается на толпу как идиот, второй башкой не думает. А если б и я с вами остался тут, нас бы всех троих тут и разодрали, - злость потихоньку отошла, - придурки, - уже тихо добавил я.
- Что делать то будем? - спросил Олг, вытирая кровь с копья пучком травы.
- По быстрому потрошим, жрем и уходим, надеюсь таких в округе больше нет.
Сам я направился к своему противнику, тот уже не скулил. Лишь пустые глаза пялились в небо, как то само собой, закрыл ему веки. Сердце было небольшим, наверное, чуть больше человеческого. Но на вкус было не очень, горькое и жесткое. Быстро расправившись со своим, утер кровь со рта и кое как оттерев травой кровь с рук. Почистил копье, нож и поднявшись на ноги, скомандовал:
- Все, подъем, пора выдвигаться.
Олг согласно кивнул, вычищая руки, а вот Кулин зло зыркнул, но все же поднялся.
- Хотя погодите, - подойдя к медведю, выбил клыки и ударом копья отрубил одну из лап, - деду отдам, оберег сделает.
К стоянке возвращались по своим следам, разойдясь на пятьдесят шагов в стороны. Так шанс заметить неприятеля был больше. И мы его заметили, небольшой отряд гнолов расположился на лесной поляне. Особей сорок, ввязываться в бой мы не стали, и обогнув стоянку, двинулись дальше.
До своих добрались без приключений и рассказали что произошло. Старейшины отправили нас отдыхать. Отойдя от костра старейшин, я расстался с Олгом и двинулся к семейному костру. За костром была вся наша маленькая семья, отец, дед, мать. Бабушка умерла еще когда я был мальчишкой, а родичей со стороны матери я не знал, они были людьми и жили где-то в королевствах.
- Уже вернулись? - удивленно спросил отец, - что произошло?
- Да сожрал он кого-то, - ворчливо проскрипел дед, - вырос такой орясиной, а ума так и не набрался, видно же что силой кишит прям изнутри, оболтус.
Не поняв, кому адресовано последнее слово, мне или отцу, я все же решил ответить отцу:
- Да на гнолов напоролись. Как раз в половине дня пути, только эти странные были. Высокие, сильные, и на руке по три пальца.
- Хе, с болотными вы повстречались, с болотными, - перебил меня дед.
- Сколько их было? - спросил отец.
- Девять, но пока они медведя драли, тот двоих положил.
- Вы чем думали когда на них полезли, - начал отчитывать меня отец, но был перебит дедом.
- Погоди, дай мальцу рассказать.
Рассказав отцу как все было, я даже заслужил похвалу:
- Молодец, хоть головой думать умеешь в сложной ситуации, не то что дружки твои, оболтусы, - промямлил дед, обгрызая косточку, - а теперь дуй спать, не трать понапрасну силу, думаю, выдвинемся скоро.
Отец лишь одобрительно кивнул.
Уже отходя от костра, вспомнил про подарок деду.
- Дед, я тут тебе это, подарочек припас, - и вытащив из мешка лапу и когти, завернутые в повязку гнола, перекинул их деду.
Тот развернул узелок и усмехнулся.
- Спасибо, внучек, хороший амулет тебе сделаю, но клыки выбил как чистый оболтус, - со смешком закончил он.
Мда, дед как всегда, то ли поблагодарил, то ли поругал. Выкинув все мысли из головы, расстелил на земле плащ, в пяти шагах от костра, и скинув все лишнее прилег. Сон как обычно не шел, пришлось вновь медитировать, отрешаясь от шума голосов.
Через пару часов меня разбудили, но лишь для того, чтоб я переместился на одну из телег. На улице уже окончательно стемнело, но люди выдвигались в путь. Не загружая голову лишними мыслями, я вновь уснул.
Проснулся утром от того, что телеги остановились, людям требовался отдых. Облачившись в кожу, и прихватив оружие, направился на поиски деда.
- Дед, а где тут ручей или родничок какой?
- Вот молодежь пошла, ничего сами делать не хотят, я тебе что карта что ли, сам вот у леса спрашивай.
Эх, нет бы рукой махнуть, мол, там, так нет же, все бы молодежь уму разуму учить.
- Ну деда, ты же знаешь, не выходит у меня, - добавил в голос просящих и жалостливых ноток.
- Все у тебя получается, в себя же погрузиться можешь? - дождавшись моего кивка, продолжил, - можешь, а значит не ленись, ирод, все бы на горбу старика ездить. Ну ка давай, садись и пробуй.
- Не прокатило, - тихо прошептал я. Перебросив копье из-за спины в руки, сел, скрестив ноги и подтянув их под себя.
- Чего расселся, медитируй давай.
Привычно отчистив разум, начал погружаться в себя. Достиг грани с окружающим миром, и вновь уперся, не в силах ее преодолеть. Где то на грани сознания услышал бубнящий голос деда:
- Как встанет, так и стоит, пялиться, будто баран на новые ворота, тьфу, бестолочь.
Вновь и вновь я пытался преодолеть грань, но меня вновь и вновь отталкивало.
- Слушай лес ирод, - послышался голос деда прям возле моего уха, - зациклиться в себе и нихрена не слышит, - это дед уже бубнил для себя.
Я же попытался сделать что-то новое, не отрешаться от всего, а наоборот, вслушаться. Не открывая глаз, прислушался к окружающим звукам. Но вокруг стоял людской шум и тогда я словно через сито просеял звуки, оставив лишь шум листвы и скрип деревьев, да звуки гуляющего ветра в кронах. И тут накатило понимание, раньше я будто тот камень на сите, прыгал туда-сюда, а нужно рассыпаться на тысячу частей и просочиться. Сложно объяснить, то что сам способен лишь почувствовать, но я будто рассыпался в пыль, стал легкой дымкой и неожиданно понял, что никакой границы нет. Навалились звуки, ощущения. Я почувствовал, себя деревом, почувствовал как по мне течет сок, почувствовал, как ветер гуляет среди моей листвы, как наглый крот уперся в корень и потихоньку грызет его. Ощутил себя каждой травинкой, каждым листиком, каждой веточкой. Ощутил себя всем вокруг, и это было прелестно, увидел все вокруг, будто у меня появилось тысяча глаз и прочувствовал все.