Энергетическая картина меня поразила. Было ощущение, что я вляпался в паутину. Только это паутина не оплетала мое тело, а расползалась изнутри его. Центр её был где-то в районе желудка. Там, где паутина прикасалась к энергетическим каналам, движение моей собственной энергии резко затормаживалось, настолько, что мне сперва показалось, что энергия и вовсе не двигается. Попытка как-то расшевелить собственную энергию вновь провалилась. Разум начала заполонять пелена гнева, в поисках решения я тщательно осматривал каждый уголок собственного тела. Не знаю как насчет решения, но что-то интересное я точно нашел. Паутина не была направленной и из центра равномерно распределялась во все стороны, но за границами собственного тела я ее почему-то не видел. Приглядевшись к границе раздела энергий, заметил интересную вещь. Там, где паутинка должна выходить за тело сияла маленькая искорка. Чуть приблизив картинку, разглядел происходящее.
Нить, выходя за пределы тела будто бы сгорала. Не знаю, с чем это могло быть связано, но решение пришло ко мне мгновенно. Но торопить события я не стал, кто знает, к чему приведет распад паутины. Первым делом я вынырнул в реальность, но это ничего мне не дало, кроме понимания, что меня еще не убили. Тогда я переместился в транс и, наконец разглядел, что происходит вокруг. Заметил я и свое тело, замерзшее в нелепой неестественной позе и гвардейца, размешивающего на тарелке какие-то порошки. Заметил я и еще кое-что, что заставило мое сердце учащенно биться.
Вновь нырнув в энергетическое виденье, сформировал десятки щупов и рывком пробил ауру гвардейца в десяти местах и внедрившись в тело, плеснул чутка энергии, заставив ту закупорить каналы противника. В общем, сделал что-то подобное тому, что сделал он со мной, но при этом движение энергий в его теле совсем прекратилось. Дальше я, сконцентрировав десятки лучей в своей ауре, одним движением вогнал их в места соприкосновения с паутиной и тут же начал подавать по ним свою энергию. Выглядело все довольно мерзко, если вы когда-то видели, как змея отрыгивает свою добычу, то вы меня поймете. Но зато появились первые результаты, ко мне вернулись ощущения собственного тела. Правда, в эту секунду я не был этому рад.
Из транса меня выдернуло быстрей, чем неопытный рыбак тянет удило.
По сосудам будто кипяток пустили. Ни о каком сдерживании крика речь не шла, единственной мыслью было опасение о том, что как бы язык себе не откусить.
Даже завыть у меня не получилось, крик, только вырвавшись из горла тут же захлебнулся. Боль, кашель и невозможность нормально вздохнуть чуть не выбили сознание из тела. Из глаз текли слезы, но я этого не замечал. Все вокруг поглощала боль. Она словно ветви хищного кустарника проникала все глубже в мое тело, сжимала его со всех сторон. Наконец сотни нитей сплелись в один клубок, я почувствовал, как по пищеводу рванула рвота и все вокруг потонуло в одной мощной вспышке боли. Сознание, не выдержав подобного, покинуло мое бренное тело.
* * *
Сер Ликт Разящий рыцарь королевства, капитан королевской гвардии, посвященный в тайны Ордена, лежал и скрипел зубами. Его догадки оказались верны, этот солдат оказался носителем семени зла. Всё началось с того, что по прибытию в лагерь у него зачесалась татуировка ордена. До этого он не верил в то, что в ней есть что-то особенное, но наставники не зря столько времени вбивали в него науку и, что означают знаки, подаваемые древним символом, он знал. В округе явно были носители зла.
Дальше была проделана долгая и трудная работа, в ходе которой он точно установил, что носитель числиться в особом отряде. Но дальше пошли загвоздки. Никаких странностей никто ни за кем не замечал, случаев убийства, а тем более поедания человечины в округе не было. Чуть насторожил труп рыси, по слухам найденный деревенскими жителями. Тело кровожадного хищника хоть и было сильно поглодано, но то, что из него вырезали сердце, было очевидно. Но эта подсказка не сильно помогла. О том, что у кого-то из солдат были схватки с дикими животными, ему не докладывали. Путем осторожных вопросов удалось выяснить, что следы подобной схватки были у одного примечательного солдата, что столь сильно выделился в сражении при Конге, но его десятник на диалог не шел, а может и вовсе прикрывал своего ученика. Пояснить же свой интерес к обычному солдату, рыцарю было не чем, о тайнах ордена, а тем более, о наличии посвященных, знал слишком малый круг людей, чтобы распространяться об этом.
Рыцарь планировал подтвердить свои мысли, отправившись с отрядом за бандой похитившей купца, но как некстати из столицы прибыли срочные вести, на самом деле вновь оказавшиеся пустышкой, точнее указаниями прибыть в столицу в первый день лета, дабы провести полный сбор посвященных. Собрания рыцарь не любил, обычный треп людей, самих не верящих в роли, что они на себя примерили. Но игнорировать послание совета было нельзя, а шанс был упущен. Зато теперь, с этим волком, все сложилось как можно удачнее. Такой шанс упускать было нельзя, и он его не упустил. Они отъехали уже достаточно далеко от поселения, чтобы татуировка перестала улавливать кого-либо кроме его спутника. Но зуд не пропал, осталось провести лишь последнюю проверку, дабы убедиться в том, что все происходящее не самовнушение от множества услышанных историй. Еще будучи в трактире, рыцарь позаботился о том, что курицу подозреваемого натрут особым настоем. А тут еще эта странность с поиском воды, он ведь даже не позаботился изобразить поиски, просто поднялся и пошел по прямой, а через минуту вернулся уже с водой. Все сомнения отпали, с этим человеком точно не все в порядке. Тут некстати сыграла паранойя, показалось, что солдат раскрыл его, а в отваре яд, на лбу выступила испарина и он занервничал, еще сильней усугубляя ситуацию. Но парень не обращал на него внимания, а жадно набросился на еду.
В ожидании результата гвардеец даже не притронулся к еде и вот, наконец, увидел то, что хотел. Встретившись с ним взглядом, он заметил, как стремительно краснеют белки глаз солдата и сам поднялся на ноги. Дальше оставалось две маленькие формальности, смешать нужные порошки и капнуть кровью, а дальше как пойдет, либо смесь станет синеватой и значит, он ошибся, либо желтой и значит, что его выводы верны. Но волнение сказалось на гвардейце, сначала он непонятно зачем заговорил с подозреваемым, но поняв, что выглядит глупо, взял себя в руки. Потом от волнения он сыпанул чуть больше порошка синей жабернецы чем нужно и смесь пришлось делать заново и вот, когда нужные пропорции были уже соблюдены и кровь капнута, на него напало странное оцепенение и он застыл, бешено вращая глазами, а тарелка с порошком упала. Ощущения были схожи с теми, что должен был испытывать на себе солдат, но при этом двигались глаза.
"Неужто этот жирный кусок мяса перепутал и смазал всю еду?!" - страх сжал душу. Если это действительно так, то его противник очнется быстрей и спокойно перережет ему глотку. Хотя может он и не носитель семени? Скосив глаза, гвардеец лишь огорченно вздохнул, тарелка лежала вверх дном в луже и, что творилось под ней остается тайной.
"Но что это?" - гвардеец заметил, как вода возле тарелки открашивается в желтый цвет. Смесь имела белый цвет, а значит, реакция все же прошла. Тут же пришла здравая мысль, что к еде он сам не притрагивался. С осознанием происходящего, мужчина ощутил, как его волосы буквально седеют на глазах.
Тут ещё с солдатом начало твориться что-то странное. Тело забилось в конвульсиях, из горла вырвался бешеный вой, через секунду сменившийся сильным кашлем. Руки его заскребли по земле. Продолжалось это все буквально несколько секунд, после чего изо рта беспомощного парня вырвался фонтан рвоты, и он безвольно рухнул в грязь.
Тут же с рыцаря спало оцепенение, и тот с рыком потянул меч из ножен.
Но вытащив клинок, он вновь застыл. Несколько секунд, абсолютно седой мужчина наблюдал, как вокруг неподвижного, измазанного в рвоте и грязи парня, распускаются маленькие ростки. Природа в голове посвященного никогда не ассоциировалась со злом, но сейчас ничего кроме удивления он не испытал, да и то недолго продержалось под волнами безумия.
Прыгнув вперед, воин занес свой клинок над бесчувственным телом. В последний момент глаза парня открылись, но было уже поздно.