- Она госпожа этого Дома, - сухо ответила она. - Ваше благородие, ты думаешь, кто она? Следователь трибунала? Для поиска преступников есть имперские урядники, для преследования их - Дартанский легион, поскольку мы находимся в Дартане, ваше благородие. Нет, госпожа, сейчас говорю я… Княгиня не ищет преступников и не преследует их. От ее имени я ответила на все вопросы, которые до сих пор задавали урядники трибунала, и если этого недостаточно, я готова отвечать дальше. Княгине незачем делать это самой, поскольку она купила себе невольниц в том числе и для этой цели. Она не подсудимая и ни перед кем не обязана являться лично. А теперь говори, ваше благородие.
Агатра готова была лишиться чувств от гнева и унижения. Жемчужина немного подождала.
- Итак, это все, ваше благородие? Мое время мне не принадлежит, это время моей госпожи, и я не могу тратить его впустую. Прошу спрашивать дальше или позволить мне уйти.
Йокес встал немногим позже Агатры, и с самого утра у него оказался забот полон рот.
Его разбудил солдат из городской стражи. В Сей Айе кроме регулярного войска, лесной стражи и дворцовой гвардии была еще городская стража, солдаты которой патрулировали также дороги и деревни. Точнее говоря, это не были солдаты в полном смысле этого слова, а всего лишь три дюжины мужиков с окованными железом дубинами. Именно такой вояка, запыхавшийся и взволнованный важностью вверенной ему миссии, явился в дворцовые "покои" коменданта, куда его проводили слуги. Комендант приказал его впустить без каких-либо церемоний - в вопросах, касавшихся его прямых обязанностей, он вообще не знал шуток и не думал об удобствах. Возбужденный городской парень, впервые вблизи увидевший военного командира, настоящего рыцаря, к тому же ошеломленный размерами и богатством дома княгини, протянул руку, подавая какое-то письмо.
- Что это?
Солдат рассказал. Вскоре после полуночи в городскую сторожевую башню стал ломиться какой-то человек. Когда его впустили, он начал что-то лепетать, пытаясь объяснить, что снимает комнату у какого-то домовладельца. Таинственный домовладелец по какой-то причине не мог выйти из дому и лично появиться в сторожевой башне. Однако он прислал два письма, одно из которых предназначалось командиру стражи.
- И что в том письме? - спросил Йокес, выбираясь из постели и ища одежду, поскольку чувствовал, что посыльный прибежал не без причины.
- Только то, ваше благородие, чтобы обязательно и как можно быстрее отнести второе письмо его благородию коменданту Йокесу, а если не получится, то отдать кому-нибудь важному во дворце… Потому что дело очень важное и касается ее княжеского высочества. Так там было написано. Шестерник сперва не осмелился кого-то посылать в дом ее высочества посреди ночи, но потом подумал и сказал: иди, пусть будет, что будет.
Йокес, еще без сапог, но уже более или менее одетый, сел на постели, снова взял отложенное в сторону письмо, развернул его и начал читать. Наблюдавший за этим крайне трудным процессом стражник медленно багровел, изо всех сил пытаясь помочь командиру. Комендант все больше хмурился, наконец поднял взгляд и задумчиво посмотрел на солдата.
- Дыши, а то помрешь, - сказал он. - Иди и спроси, где кухня. Если не встретишь никого в коридорах, спроси часовых у дверей. Съешь, сколько пожелаешь, и отнеси что-нибудь своим товарищам. Шестернику скажи, что он правильно сделал, не став ждать до утра. Учись. Твой шестерник умеет принимать решения.
Обрадованный солдат ушел.
Йокес стал читать дальше. Потом снова с начала.
- Ну, если это правда… - наконец пробормотал он.
Найдя сапоги, он надел их и вышел, не выпуская письма из руки. Второй рукой он застегивал пояс с мечом - с той же рутинной ловкостью, как это делала тысячница Тереза. С ловкостью конника, который сперва распускал пояс, чтобы во время марша вздремнуть в седле, а потом точно так же, продолжая держать в руке поводья, просыпался и свободной рукой приводил снаряжение в порядок.
Комната Охегенеда, начальника дворцовой стражи, находилась там, где жили все высокопоставленные придворные княгини - в северном крыле, неподалеку от пристроенных к нему дворцовых казарм.
- Вставай, - сказал Йокес, бесцеремонно встряхивая подчиненного за плечо. - Вот, съешь, приди в себя. - Он протянул яблоко, взятое из корзины у встреченной по пути девушки; последние два дня, по распоряжению Хайны, каждое утро невольница разносила фрукты по всем комнатам, где бывала или могла бывать ее высочество.
- Что это? Тьфу, цыпленка бы принес… Я что, княгиня, чтобы это жрать? А?.. - бормотал полусонный гвардеец, протирая глаза.
- Уже рассвело. Жри или пей что угодно, лишь бы соображал, что я говорю. - По отношению к старому легионеру, исходившему громбелардские горы, Йокес вел себя совершенно иначе, чем по отношению к княгине или даже Жемчужинам Дома. - Я получил письмо от шпиона трибунала, который сегодня намерен совершить покушение на Эзену. Разве это тебя не касается, гвардеец ее высочества?
Гвардеец ее высочества смотрел на него, раскрыв рот. Йокес сел в ногах кровати и протянул ему письмо. Охегенед читал, потирая то один, то другой опухший глаз. Наконец он закончил читать, отдал письмо и задумался.
- Вот ведь… - пробормотал он. - Чтоб его, во имя всех шлюх Дартана…
Йокес кивнул, видя, что громбелардец действительно пришел в себя.
- Но какая тут может бьггь ловушка или интрига? - размышлял Охегенед, и без лишних вопросов догадываясь, какие именно сомнения беспокоят его друга и командира. - Шпион пишет, что он шпион. Это раз. Он оправдывается, объясняет, что он шпион, но не убийца… ну, дальше и так понятно, он честный человек и мухи не обидит… Этого я не считаю. Он пишет, что посланница из Кирлана приказывает ему убить княгиню, угрожая перерезать ему горло. Это два. Он пишет, что вынужден попытаться, иначе с ним будет покончено. Три. Он просит, чтобы его поймали с большим шумом, так, чтобы трибунал знал, что он пытался исполнить приказ. Четыре. И пять: он просит, чтобы его сослали на галеры или еще куда-нибудь, лишь бы подальше от Сей Айе, а если нет, то запереть в подвале, закрыть люк и поставить на нем десять вооруженных стражников. - Охегенед несколько преувеличивал, излагая содержание письма, но не слишком. - От этого письма на милю несет мочой. Какая в том может быть ловушка? - повторил он.
- Не знаю, - сказал Йокес. - Почему он не попросил защиты у следователя в городе? Не может быть, чтобы те двое урядников знали об этом покушении, шпион должен был получить приказ… не знаю, из самой Сенелетты.
- Ты попросил бы защиты у тех двоих дряхлых стариков?
- Один из них нашего возраста…
- Издеваешься?
- Нет, не попросил бы, - признался Йокес. - Меня несколько ошеломило это письмо.
- Тут есть все: время и место, где он будет ждать с арбалетом… если мы ему позволим, поскольку сам он туда не доберется. Он пишет, что заплатит за окно, которое разобьет стрелой… - все еще сидевший на постели Охегенед рассмеялся, глядя на письмо, - и просит… уфф… и просит, чтобы там, то есть в комнате княгини, никого не было, так как он мог бы… уфф… мог бы случайно кого-нибудь ранить. Я знаю, Йокес, что дело серьезное, - объяснил он, - но я просто уже не могу удержаться… Сейчас пройдет. Уфф… Дальше он просит, чтобы его схватили солдаты и как следует поколотили, чтобы его отволокли во дворец, чтобы посланница поняла… - Неожиданно он замолчал и действительно посерьезнел. - Погоди… Посланница? - спросил он.
- Именно, я тоже об этом думаю. Мне даже верить не хочется. Офицер гвардии… прислуживает трибуналу?
- Но все сходится, - сказал Охегенед. - Она приехала вчера. В город выбиралась?
- Выбиралась.
- Ты точно знаешь?
- Точно.
- Не будем столь наивными, - сказал Охегенед. - Ты думал, у трибунала никого нет в легионах?
- Ясное дело, что есть. Но знать - одно, а встретить… Подсотница гвардии, солдат… - с сожалением проговорил Йокес. - В лесу она неплохо погоняла моих арбалетчиков… У меня уже есть такие друзья, Охегенед. А теперь мне и грустно, и радостно оттого, что, возможно, у меня будут такие враги. Не алерская падаль, а офицеры и солдаты, сражаться с которыми - честь и почет. Вчера я подавал ей руку, а она подсылает наемных убийц? Тебе придется справляться самому, я поговорю с Эзеной и забьюсь куда-нибудь подальше в угол, - сказал он, вставая. - Анесса мне когда-то говорила, что я совершенно не умею притворяться. И это правда, Охегенед. Если я случайно встречу эту змею в коридоре, не знаю, что я ей скажу или что с ней сделаю.
Похлопав гвардейца по колену, он вышел из комнаты, но тут же вернулся и снова приоткрыл дверь.
- Да, забыл… Княгиня поменяла цвет волос. Не удивляйся.
- Что?
- Не удивляйся, - повторил Йокес и пошел по главному коридору, потом свернул в боковой. Он не знал, что Агатра уже не спит, но считался и с такой возможностью. Йокес ни единым словом не солгал - он действительно опасался, что ее встретит.
Летом, когда очень быстро становилось светло, прислуга вставала довольно рано. Спешащие куда-то невольники, традиционно одетые в белое, приветствовали коменданта Сей Айе. Он не отвечал им даже взглядом, мрачный, словно грозовая ночь. Однако он остановился, увидев мужчину с ворохом купальных простыней, ибо у него мелькнула в голове страшная догадка… Эзена до сих пор была склонна к неожиданным поступкам.
- Кто и куда идет в такое время купаться?
- Гость княгини, ваше благородие. По распоряжению Жемчужины я должен его сопровождать.