- Ты решил, что я буду в восторге от этого?
- Я был слишком зол. Я просто не задумывался о последствиях. Я хотел сделать тебе больно, Анита. Я хотел, чтобы тебе было так же больно, как и мне, так что причинил страдания тем, кто был тебе небезразличен.
- Раз так, то все в порядке, - процедила я и почувствовала прилив гнева. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Я имела право гневаться, но я не знала, что случится с моей львицей, если я на него разозлюсь. В комнате не было других зверей, чтобы отвлечь ее. Я как никогда была уверена, что не хочу сейчас по-настоящему перекидываться вверльва.
- Ты сводишь меня с ума, Анита.
- Не вали с больной головы на здоровую, Хэйвен. Ты набрасываешься на людей. Тебе захотелось сделать мне больно, и ты причинил боль Ноэлю. Так действуют громилы, а не лидеры. Лидеры не позволяют гневу руководить их действиями.
- Ты почувствовала связь между нами прошлой ночью, Анита. Ты знаешь, что я самый сильный лев в этом городе.
- Это не всегда вопрос силы, Хэйвен.
- Тогда чего? - спросил он.
- Контроля, - сказала я.
- Что, как твой Ульфрик с разбитым сердцем?
- Сегодня Ричард переступил через это.
- И ты вот так просто ему все простила? Все то дерьмо, которое он творил, начисто забыто, потому что он, наконец, попробовал измениться.
- Я ценю даже попытки, - сказала я.
- Ты простила его, потому что любишь,- сказал Хэйвен, глядя в пол.
- Не знаю, люблю ли я Ричарда, но когда-то я его любила.
- Ты никогда не любила меня, не так ли?
Я не знала, что на это сказать. Я слишком долго тянула с ответом, потому что он добавил:
- Думаю, молчание - это тоже ответ.
- Мне стоит извиниться? - спросила я.
- Ты не должна была позволять мне убить старого Рекса, Анита. Ты не должна была позволять мне перебраться сюда.
Я посмотрела на него, ссутулившегося, потерявшего уверенность в себе, и сказала то единственное, что оставалось сказать: правду.
- Ты прав. Я должна была сказать "нет".
При этих словах он посмотрел на меня. Он выглядел изумленным, отчего его лицо казалось более реальным. Я поняла, что большую часть времени он носил маску задиры и пофигиста. Теперь он ее сбросил. На его лице была настоящая боль, и в моей груди что-то сжалось, когда я ее увидела.
- Ты когда-нибудь хотела меня по-настоящему? - спросил он.
- Да, - ответила я.
- Но не сейчас, - продолжил он.
- На данный момент - нет.
- Почему же?- поинтересовался он, и в его глазах, когда он посмотрел на меня, была ярость.
Я замерла.
- Ничего не изменилось, да? Эта сила, напавшая прошлой ночью, и осознание того, что один из самых страшных вампиров в мире охотится на нас, не имеют для тебя ни малейшего значения.
- Почему это должно меня беспокоить? - спросил он, скрещивая свои большие руки на груди.
- Потому что ты один из лидеров этого города. Потому что ты Рекс, царь, и ты должен беспокоиться о том, что может повредить или уничтожить львов.
- Мне нет никакого дела до моих львов. Мне ни до чего нет дела - кроме тебя. Ради тебя я старался быть хорошим мальчиком. Я старался быть таким мужчиной, какой был тебенужен, но как бы хорош я не был, этого никогда не достаточно. Нет ничего, что я бы не сделал для того, чтобы стать для тебя более значимым...
- Вообще-то, есть кое-что... Но ты на это не пойдешь.
- Что? Скажи мне. Что мне нужно сделать, чтобы хоть немного вырасти в твоих глазах?
- Научись делиться, - сказала я.
Он уставился на меня, и эта горячая, трепещущая энергия поднялась на такой уровень, что мне сдавило грудь. Стало трудно дышать из-за жара его силы.
Он поднялся, излучая жар, как нагретый асфальт летом. Я видела дрожание воздуха вокруг него.
- Я - Рекс, и я не делюсь, потому что мне не нужно делиться. Это мой прайд, и я управляю им так, как хочу. И я не желаю делить с кем-либо свою Регину.
- Тогда найди маленькую, хорошенькую, а главное - покорную львицу, остепенись, и правь своим маленьким царством. Потому что тогда я тебе не подхожу.
Он горько рассмеялся.
- Я думал, что являюсь Божьим даром любой женщине, прежде чем попал в Сент-Луис и встретил тебя. Но, наверное, я и близко не так хорош, как считал, иначе ты не моглабы изгнать меня из постели почти на год.
- Ты пытался порезать Натаниэля и Мику, Хэйвен. Ты не думал, какой будет моя реакция?
- Я пытался кое-что объяснить им.
- Что, например?
- Что я могу надрать задницы им обоим. Ты же знаешь, что я мог бы одолеть вас троих, но я не хотел навредить тебе.
- Я знаю, что ты стал сдерживаться, когда я вступила в драку. Я ценю это, а ты должен ценить то, что я не достала пистолет и не застрелила тебя, когда ты начал кромсатьмужчин, которых я люблю.
- Они не люди, Анита. Они оборотни, и в нашем мире, если ты не можешь пробиться наверх - ты не становишься лидером, не выигрываешь, и тебе в постели не достается королева.
- Так почему же все остальные лидеры оборотней слушают Мику? - спросила я. Теперь я тоже злилась, или просто разочаровалась в нем до такой степени, что оставалось только резать правду-матку.
Его руки сжались в кулаки.
- Они не должны этого делать.
- Но они делают. Почему так происходит, Хэйвен?
Вся его сила, весь запал пропали в одночасье, и он снова опустился на кровать.
- Потому что все, чему меня научили, как быть мужчиной и верльвом - здесь не работает. Рафаэль со своими веркрысами могут съесть ваших верлеопардов на завтрак. Но он кланяется Мике, и тебе. Физически он сильнее Мики. Черт возьми, все остальные лидеры пробили свой путь кулаками... но не Мика.
- Кто тебе рассказал, как Мика стал лидером своих леопардов?
- Мерль, который был лидером до Мики. Он выше меня ростом, и он грязно дерется. Я не стал бы поворачиваться к нему спиной в бою.
Это была высокая похвала из уст Хэйвена.
- Мерль - хороший парень, незаменимый в бою. И он счастлив оттого, что имеет возможность вернуться к своей работе, а не служить мышцами при новом Нимир-Радже, -сказала я.
- Да, он любит возиться с мотоциклами.
- С Харлеями. Он всегда говорит, что он - механик Харлеев, - добавила я.
Хейвен слабо улыбнулся.
- Да уж.
Улыбка исчезла, когда он посмотрел на меня.
- Оборотни из той стаи, которую Химера привел в Сент-Луис, по-прежнему вспоминают его. Я плохой человек, Анита, и я делал плохие вещи... Но я никогда не слышал, чтобы кто-либо творил такое дерьмо, как он.
- Он был просто бешеным, само зло, - сказала я.
- Ты лично прикончила его, и спасла всех, - проговорил он.
Я пожала плечами.
- Кто-то должен был это сделать.
- Да, но большинство не смогло бы.
Он посмотрел на меня так, как будто впервые меня увидел. Мы слишком часто виделись, чтобы он мог так смотреть.
- Что? - бросила я.
- Я был очень зол на Мику, потому что не понимал, почему все последовали за ним. Это шло вразрез со всем, что я знал об оборотнях, пока Мерль не рассказал мне всюисторию.
- Мика мне рассказал, - кивнула я.
Хейвен продолжил, как будто я ничего не сказала, как будто он говорил больше для себя, чем для меня.
- Химера любил заставлять оборотней превращаться в зверей, и держать их так. Он хотел заставить одного из наименее сильных леопардов Мерль обратиться на длительное время. Иногда, самые слабые из нас уже не могут перекинуться обратно. Они оказываются пойманными в теле зверя. Не так, как тот оборотень, который убил Джину, а в настоящей животной форме. Они не могут говорить, не могут писать, они просто большие звери. Я дважды видел такое. Они просто сходят с ума. Просто теряют разум спустя некоторое время, и в конечном итоге их приходится убивать, чтобы они не причинили людям вред.
- Я думала, только Химера занимался таким дерьмом, - проговорила я.
Он покачал головой.
- Нет, не только он. Хотя другие лидеры, которых я знал, применяли это в качестве наказания. Химера не хотел никого наказывать, по крайней мере, так говорил Мерль. Онхотел причинять боль. Химера предложил Мерлю принять наказание вместо другого верлеопарда. Химера осрамил его перед всеми, когда Мерль не предложил себя вместоэтого другого леопарда. Это сделал Мика. Мика предложил взять на себя наказание, которого не заслуживал.
Я знала эту историю. Мика рассказал об этом мне и Натаниэлю одной ночью, когда мы держали его в объятиях, и он возродил ее в своей памяти. Но он также рассказал о том, как испугался спустя какое-то время, когда его человеческий разум начал таять. Так что эта история в исполнении Мики была куда больше наполнена страхом.
- Я знаю эту историю, - тихо повторила я.