- Потому, что член Совета, известный как Путешественник, так ограничен в своих способностях? - настала очередь Вивиана говорить презрительным тоном.
Ну, да, - произнесла я уже не так уверенно.
Она засмеялась, но это был резкий звук.
- Ты еще не поняла, что она собой представляет. Она является одной из первых. Она владеет силами, которым другие лишь подражают, но никто из них не имеет тот же уровень возможностей. Они все являются ее бледной имитацией. Она может завладеть и завладеет любым, кто не является вампиром, если это служит ее цели.
- И людьми? - спросила я.
- Нет, не думаю. Мне кажется, это только вампиры и веркошки. Ее животные зова и ее народ - все станут ее орудиями, если мы позволим ей обрести достаточную мощь.
- Многое из этого - просто догадки, Вивиана.
- Если бы Адам и Ева вдруг вошли в твою дверь, ты бы поверила в Змея?
- Что? - изумилась я.
- Это такая же древняя история для тигров, как легенда о райском саду - для людей. Мы тоже верили, что наша история - это просто метафора, но когда зло из этой истории оказалось настоящим, тогда и сама история стала реальной, Анита. Эта история правдива, и ты должна переварить - или, называй как хочешь - этот факт немедленно, и действовать, следуя этой истине. Ты должна сделать это ради нас, Анита, или она будет захватывать вампиров по одному, а потом возьмется за тигров и тоже завладеет ими. Обретя столько силы, она поднимется и погрузит мир во Тьму. Неужели ты этого не понимаешь?
- Каждая история о начале начал имеет часть про конец света, Вивиана. Как правило, в ней говорится про наводнения и землетрясения, которые были страшны только древним людям. Эти бедствия казались им способными уничтожить мир. Но на сто миль в сторону все было в порядке.
- Ты ощущала ее силу, Анита. Ты чувствовала, что она не способна любить, или заботиться; она интеллект и чистейший социопат. Она печется только о себе, все остальные для нее - просто игрушки, а не реальные люди, не живые существа. Ты действительно веришь, что она ограничится уничтожением вампиров?
Воцарилось молчание, от которого в моем желудке свивался тугой, холодный ком, посылая озноб по коже.
- Нет.
- Тогда перестань бороться логикой с ночными кошмарами. Иногда монстры реальны, Анита. Иногда они реальны, и единственный способ победить их - это стать большим чудовищем.
- Подожди... Если я сделаю то, что ты сказала, почему я стану большим чудовищем?
- Неужели ты веришь, что получив такую силу, ты сможешь удержаться от соблазна использовать ее?
- Да.
- Анита! - она произнесла мое имя так же, как его произносила моя мачеха, когда мне было лет пятнадцать.
- Разве ты сама не хочешь, чтобы я использовала силу, если я смогу ее получить? Разве не в этом весь смысл?
- Да, но я доверяю тебе не только силу, Анита. Я верю, что когда ты используешь ее, чтобы победить Тьму, ты не обратишь весь этот свет и силу против нас. Я надеюсь на твою честь и нравственность так же, как доверяю твоим сверхъестественным способностям.
- Мы виделись только раз. Не слишком ли много доверия?
- Я посадила своего сына и Цинрика, единственного существующего голубого тигра, и некоторых из наших самых мощных вертигров на самолет сегодня утром. Если бы я не верила в тебя, я бы не посылала тебе тех, кто так дорог мне.
Я не знаю, что на это ответить. Утверждать, что она ошиблась, казалось неблагодарностью, поблагодарить казалось неадекватным. Что нужно говорить, когда кто-то так вам верит?
- Я сделаю все возможное, чтобы не причинить никому вреда.
- Видишь, Анита, ты не сказала, что сделаешь все возможное. Ты сказала, что сделаешь все от тебя зависящее, чтобы не причинять никому вреда. Ты считаешь, что твой моральный компас нарушается из-за секса, но я думаю, если ты преодолеешь убеждение, что это грех, твой моральный компас будет показывать точно на север.
- Не слишком ли много надежд ты на меня возлагаешь, Вивиана?
- На кого же еще мне возлагать надежды?
К этому нельзя было ничего добавить. Не то чтобы я не хотела спасти мир, но мысль, что если я провалюсь, никакого запасного плана нет...
Точно. Нам нужен запасной план.
ГЛАВА 14
Я только отложила телефон после разговора с Вегасом, как мой мобильный начал играть главную тему из "Сопрано". Я посмотрела на Натаниэля. Он произнес:
- Августин, Мастер Чикаго.
- Потому что он босс мафии, - сказала я.
Натаниэль кивнул.
Я подняла трубку. Я действительно начинала замерзать, покрытая застывшей слизью оборотня, и попыталась закутаться в остатки чистого шелка. Мужчины откликнулись, плотнее прижимаясь ко мне, даже Ашер лег мне на колени, так что я была вынуждена обхватить его рукой, чтобы он не упал. Я ответила:
- Привет, Огги.
- У меня побывал тот, кто, как ты уверяла, умер. - Это не был его обычный дразнящий тон. Обычно он вел себя очень легкомысленно. Сейчас же это был гораздо более серьезный голос, и выверенный подбор слов. Это был голос, который он использовал, когда ему было все равно, что я знала, что он видел Рим в самом расцвете.
- Для нас это тоже было неожиданностью, - сказала я, мой голос тоже был немного менее счастливым, чем обычно. Мокрый шелк был недостаточно теплым, чтобы закутаться, так что я перестала и пытаться.
Дамиан, Натаниэль и Ашер прижались ко мне еще теснее. Ники, с его мягким львиным мехом, обернулся вокруг всех нас, будто стараясь стать шубой для каждого. Я почти ожидала, что кто-то из мужчин станет протестовать, но они не стали. Жан-Клод, Мика, и Ричард по-прежнему разговаривали у двери. Домино все еще был в дверях, как и подобало охраннику, но Криспин ушел отмываться.
- Поскольку Жан-Клод де-факто считается нашим лидером в США, это не должно было стать неожиданностью, - сказал Огги.
- Ее взорвали, Огги, это должно было ее убить. - Ники обнял всех нас немного крепче, и я заставила себя расслабиться в их руках, чтобы Ники расслабился тоже. Моя расслабленность, казалось, освободила некоторую напряженность в его теле, потому что он вздохнул и потерся лицом о мои волосы и щеку Натаниэля. Как и большинство оборотней, Ники любил обниматься, и в этом было не больше секса, чем в куче спящих вместе котят.
- Ну, я думаю, этого не случилось, - голос Огги звучал сердито.
Я поняла, что он использовал один из моих трюков, пряча свой страх за гневом; думаю, это помогло мне не рассердиться.
- Послушай, Огги, у нас у всех сегодня был шок. Скажи мне, какую легенду, или сон, или что ты видел, что она сделала или пыталась сделать с тобой.
- Она притворялась Бель Морт, но это была не она. - В его последних словах звучало сожаление. Огги, как и все вампиры, которые когда-то были частью ее близкого окружения, всегда сожалели о ее потере, несмотря на то, что она пугала их. - Она пыталась войти в меня. Она пыталась взять меня, Анита. Но ей нужно было разрешение. У меня сложилось впечатление, что если бы я сказал "да", прельстившись ложной Бель, она бы получила необходимое разрешение и завладела мной. Потом она оторвалась от меня. Я ощутил гнев, страх, и то, что она нуждается в вампире, зверями зова которого являются большие кошки. Она слабее, чем была, иначе ей не требовалось бы разрешение, она просто проложила бы силой свой путь в одном из нас.
- Дражайшей Мамочке потребовался год, чтобы сделать это с советом. Я думаю, она слонялась вокруг, как тень или свой собственный призрак, пока не обрела достаточно силы, чтобы ударить по ним. Взрыв причинил ей вред, Огги.
- Но недостаточно, - произнес он.
- Согласна, - сказала я.
- Что же она сделала, чтобы сохранить себе жизнь, и как она стала сильнее? Если бы мы могли это понять, тогда мы могли бы не позволить ей стать еще сильнее, чем она уже есть на данный момент. Просто не дать ей стать сильнее, уже было бы чем-то.
- Ее точки опоры - Бель Морт и Падма. Они достаточно сильны, чтобы стать нашей основной проблемой, - возразила я.
Зазвонил телефон, и на этот раз это был просто хороший, нормальный звонок; конечно же, это был не мой телефон, поскольку я все еще разговаривала с Огги. Домино достал свой сотовый из кармана.
Я "ощутила" льва, и это был не Ники. Я чувствовала энергию, как будто стояла в середине сожженной солнцем травы под палящими лучами этого горячего света, и надо всеми был запах кошки и меха; львов.
Домино заговорил с Жан-Клодом, который указал ему на меня. Он обошел кровать и встал перед нами.
- Хейвен и большинство его львов здесь, по крайней мере, громилы. Он требует пустить их внутрь. Охранники у дверей не позволят ему войти с таким количеством громил.
- Я чувствую их. - Я вздрогнула, и Ники прижал нас крепче, рыча мне на ухо: - Если бы ты позволила мне драться с ним, я стал бы новым Рексом, а он был бы мертв.
Огги заговорил снова. Я поднесла трубку ближе, чтобы расслышать. - Я чувствую львов, Анита. Ты и Хейвен должны разобраться с этим.
- Скажи это ему, - произнесла я.
- Сказал, - ответил он.