- И что это?
- Ты хочешь меня.
- О, как высокомерно, - сказал Ашер.
- Ты хочешь меня не потому, что я тебе нравлюсь. Ты хочешь меня потому, что я принадлежу Жан-Клоду и потому, что часть тебя считает, что я - большая угроза для его любви к тебе, чем Анита. Она девушка, а то, что действительно пугает тебя - это то, что он найдет другого мужчину для любви. Ты обеспокоен Микой и Натаниэлем, но ты уже был в постели с ними, Жан-Клодом и Анитой. Я единственный, кого ты еще не видел с ним. И пока ты не увидишь нас вместе, ты никогда не будешь уверен.
- Я никогда этого не говорил.
- Не на словах, но ты больше всего ревнуешь ко мне, потому что я не буду делить его с тобой так, как Мика, Натаниэль и Джейсон. Сегодня я предлагаю поделиться, и ты хочешь этого.
Это был вызов, и Ричард знал своего противника. Ашер на самом деле хотел то, что было в меню, и он не стал бы уклоняться от вызова, тем более что это Ричард бросил перчатку. Это была ловушка, хоть не намеренная, но мог ли Ашер на самом деле, впервые погрузив клыки в Ричарда, устоять перед желанием испытать на нем свои вампирские силы? Это было слишком соблазнительно, чтобы сопротивляться.
- Идем с нами домой, Ашер. Давай вернемся к Нарциссу, - сказал Перс.
- Это предложение действительно лишь на одну ночь, Ашер, - сказал Ричард.
Ашер облизнул губы и сказал: - Это может подождать до тех пор, пока вертигры не прибудут и не уедут снова в Лас-Вегас.
- Нет, - сказал Ричард, - сегодня, сейчас, или никогда. - Ричард встретил тяжелый взгляд Ашера: пока я и Жан-Клод прикасались к нему, он был защищен от взгляда мастера вампиров.
- Не делай этого, - сказала другая гиена.
- Пусть все, кроме вас троих, уйдут, - сказал Ашер.
Жан-Клод подумал о нас. Мика крепко сжал мою руку, а потом позволил мне ее забрать. Джейсон опустил руки и отступил. Теперь остались только мы и Ричард, но сила по-прежнему была удивительной, теплый поток магии только и ждал, чтобы мы решили, что с ним делать.
- Не надо! - сказал вергиена.
- Я хозяин, а не вы, - сказал Ашер и оторвался от них. Он стоял один, и для меня снова стало очевидным, почему он не стал мастером своего собственного города. Не потому, что он был недостаточно сильным, а потому, что позволял своему сердцу, или своим желаниям, заменять здравый смысл. Можно выглядеть неконтролируемым и даже быть чокнутым до чертиков, - я встречала нескольких мастеров города, которые были такими, - но, в конце концов, все они, прежде всего, думали о выживании. Но Ашер подошел к нам. Он остановился в нескольких шагах, словно наткнулся на невидимую границу. Думаю, это была граница нашей силы.
- Я хочу этого, - сказал он, и голос у него был хриплый, с нотками желания.
- Если мы остаемся с тобой сегодня вечером, ты должен дать слово, что не заберешь вергиен в другой город, пока мы не найдем достаточное количество охранников им на замену, - сказал Жан-Клод.
- А если я откажусь?
- Тогда ты можешь идти сегодня к Нарциссу, а мы все трое пойдем ко мне в спальню без тебя. - Он повернул меня к себе и провел рукой по волнам волос Ричарда, но смотрел на Ашера; мы были просто реквизитом для игры.
Вздох Ашера был длинным и дрожащим, а потом он просто прошел мимо нас к дальним занавесам. Он раздвинул их, а затем задержался в проеме с виднеющимся за ним каменным коридором.
- Ты идешь, или твои нервы уже сдали, Ульфрик?
Ричард сжал мою руку, потом отпустил и ее, и руку Жан-Клода. Связь тут же утратила свое великолепие. Ощущение было таким, словно вдруг стало не так тепло, словно туча закрыла солнце. Ричард пошел к Мике и Натаниэлю, наклонился и прошептал им что-то. Мика кивнул, а потом Ричард предложил руку сначала Мике и потом Натаниэлю. Они пожали друг другу руки, и Ричард вернулся к нам. Его лицо было до странного мирным, но пульс не мог лгать. Он бился на его шее. При всех его храбрых разговорах, он боялся Ашера.
Жан-Клод предложил ему руку, и Ричард принял ее. Он потянулся ко мне, потом замялся и посмотрел на мужчину. Это заставило Жан-Клода улыбнуться, а затем протянуть руку мне. Я подошла к нему, и он повел нас за руки к Ашеру у занавесов.
Джамиль сказал: - Что нам делать, Ульфрик?
- Останьтесь с охраной за дверью, а если мы позовем на помощь, делайте вашу работу.
Нечестивец сказал: - Анита, Жан-Клод, это плохая идея.
Я кивнула.
- Ну да.
- Зачем тогда это делать? - спросил Истина.
Я не могла объяснить, и я не имела такую же ментальную связь с ними, поэтому все, что я могла сказать, было: - Все будет в порядке.
- Не лги лжецу, Анита, - сказал Нечестивец.
- Довольно, - произнес Жан-Клод. - Если мы делаем это, мне нужно достаточно времени до рассвета, чтобы получить удовольствие.
- Мы должны сказать Рафаэлю, - сказала Клаудия.
- Сделай это, - бросил Жан-Клод.
- Он знает, что я здесь, - проговорил Ричард. - Я обращался к вашему царю за советом.
- Рафаэль не говорил тебе приходить сюда и трахать его, - выпалил Фредо, указывая пальцем на Ашера.
- Он знает, почему я здесь и что собираюсь делать, я вам обещаю, - сказал Ричард, улыбаясь.
Веркрысы переглянулись, но обещание удовлетворило их.
- Эти дерьмовые тайны сводят меня с ума, - сказал Фредо.
Джейсон салютовал, когда мы прошли через шторы и последовали за Ашером по коридору. Неправильно было думать, что задница Ашера очень хорошо смотрелась в кожаных штанах, когда он шел впереди нас по коридору, или это просто была констатация факта?
ГЛАВА 7
Сегодня ночью кровать была оформлена в красно-черных тонах. Жан-Клод сменил все постельные принадлежности, включая полог, чтобы все цвета сочетались. Я никогда не заставала момент, когда их меняли. Я просто приходила и заставала все лазурным, или алым, или черным, или даже золотым и серебряным, или различные комбинации всех вышеперечисленных цветов. Это было похоже на магию: всегда свежие, чистые простыни, и безукоризненная отделка.
Ашер остановился на полпути между дверью и кроватью. Обернулся, глядя на нас. Его лицо с льдисто-голубыми глазами обрамляли золотые локоны. На нем читалось нетерпение, но также и толика жестокости, которую я в нем ненавидела. Я поняла: что бы он ни собирался сказать или сделать - это будет неприятно. Он сказал, что хочет всего этого, но намеревался сделать что-то, чтобы все разрушить.
- Я хочу увидеть тебя обнаженной, - сказал он, и в его голосе было эхо того умения, которым обладал Жан-Клод - последнее слово, словно обласкало мое тело, бросая меня в дрожь.
Я ждала, что Жан-Клод что-то скажет, сделает, поможет мне. Но это Ричард произнес:
- Ты сердишься, Ашер. Ты говоришь, что хочешь меня, всех нас, но теперь ты сердишься и стараешься все саботировать.
Я ощутила какую-то нотку грусти в словах Ричарда, не огорчение, но глубокую, почти безмятежную грусть.
Я почувствовала руку Жан-Клода в моей руке, но он начал ставить свои щиты, отсекать связи между нами. Я думаю, он боялся того, что должно было случиться. Мы стояли в комнате с двумя мужчинами, которые чаще всего были склонны испоганить что-то хорошее в нашей жизни.
- Что ты знаешь о том, что я собираюсь делать, Ульфрик? - спросил Ашер, и в его тоне чувствовалась насмешка. Он очень хорошо умел это делать.
- Это то, что я сам бы сделал несколько месяцев назад.
- Я - не ты, волчок.
- Я пришел сюда, чтобы сделать лучше, а не хуже, Ашер. Так что я расскажу вам всем одну историю.
- Это долгая история? - спросил Ашер с заметным презрением.
- Немного есть, - сказал Ричард.
- Тогда мы все должны присесть, - Ашер подошел к кровати и лег посреди всех этих черных и красных подушек. Его волосы пролились золотым потоком, обрамляя его, как картину. Его изуродованная щека была прижата к одной из подушек, и он снова выглядел тем совершенным созданием, которое помогло Бель-Морт почти покорить Европу несколько веков назад. Голубой атлас рубашки переливался на свету, булавка с сапфирами и алмазами у горла засверкала, когда он приглашающе похлопал по постели рядом с собой.
- Давай, Ульфрик, сядь со мной. Я не буду кусаться... пока.
Он улыбнулся Ричарду той самой улыбкой, которую все гетеросексуальные мужчины не хотели бы увидеть на обращенном к ним лице другого мужчины.
Ричард рассмеялся. Я прямо подскочила, а Жан-Клод рядом со мной еще сильнее застыл. Создалось впечатление, что отпусти я его руку, он бы просто исчез. Большинство вампиров не способно на такое на самом деле, но самые старые из них могут застывать так тихо, что вы быстро вспоминаете о том, что это не живое существо, а нечто иное. Живые человеческие существа ощущаются совсем не так, когда я держу их за руку. Такие моменты, как этот, были напоминанием, почему я могла устоять перед его чарами так долго. Его рука все еще держала мою, но ощущение было, словно держишь манекен.
Я выдернула свою ладонь, и он отпустил меня. Он знал, что я испытываю в такие моменты. К тому же, это был один из способов защитить себя от того, что должно было произойти. Двое мужчин, к которым его тянуло сильнее, чем к кому-либо, опять собирались разорвать наши сердца на части. Блядство.