Чтобы прикрыться, она неловко дернулась, задев Игоря ногой, и ему показалось, что все это уже было. Совсем недавно, не с ней, но с очень похожей… Но удержаться не получилось - то же напряжение, почти электрическое, тот же бессознательный порыв, когда кажется - будь что будет, когда горло сжимается, а в голове шумит…
Когда они потом лежали, пытаясь отдышаться, он чуть было не назвал ее Яной, а когда осознал, что перепутал, первый раз за последние три года закурил - глубоко, жадно, голодно затянулся и понял, что больше без сигареты не выдержит ни дня.
- Ты как будто привидение увидел… - растерянно улыбнулась Аня, заглядывая ему в глаза.
Игорь подумал, что хорошо бы отшутиться как-нибудь, разрядить обстановку… Но не вышло. Он лишь вяло поотнекивался, встал, умылся, залпом опрокинул стакан с ледяной газировкой и глянул в зеркало на свое отражение - удивленное и какое-то разочарованное.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
- Тебе не кажется, - озадаченно поинтересовалась Маша, - что получается какая-то х…рня?
Роза на память (как она сказала - долгую) оставила им зеркало, в котором при огромном желании можно было рассмотреть то, что происходит с интересующими тебя людьми. Зеркало, как выразилась сама Роза, было дешевкой. Но это было лучше, чем ничего, даже несмотря на то что зеркальце показывало всякую ерунду: то транслировало "Евроновости", то канал "Клубничка" для взрослых, то вообще сбивалось на совершенно посторонних личностей. Роза предупредила, что раньше зеркалом пользовался ее знакомый - подглядывал за женой. Время от времени отражение превращалось в дородную женщину, которая без перерыва смотрела телевизор и трепалась по телефону.
Но последние минут двадцать оно работало без сбоев (не считая коротких перерывов на рекламу зубной пасты). И сейчас девушки уставились на Игоря, в глазах которого прочитали растерянность и нечто, близкое к отчаянию.
- Может, - пробормотала Наташа, - мы слишком резко… гм… вывалили на него все это?
- Резко?! - неожиданно взвизгнула Маша. - Ты мне говоришь о резкости? Да мы благодаря тебе только и делаем, что рушим мировые устои! Раньше надо было думать, что судьбу нельзя изменить за три дня…
- За четыре, - поправила Наташа.
- Да по фигу! - Маша окончательно вышла из себя. - Ты прешь как - танк и рассчитываешь, что оставишь за собой розы, а на самом деле ты рушишь все вокруг!
- А почему только я? - разозлилась Наташа. Она вскочила, сжала кулаки и заорала в голос: - Ты что тут, сбоку припеку? Да ты первая все начала! Тоже мне святоша! Стоило только получить первый оргазм, тут же вцепилась мне в глотку из-за своего ненаглядного Игоря.
- Что?! - задохнулась Маша. - Орга… Ах ты, сука!
- Гадина! - бросилась на нее Наташа.
Но только Наташины руки вцепились в Машину челку, а Маша уперлась ладонями Наташе в лицо, они услышали чье-то хихиканье и мгновенно остыли.
Из дверного проема, ведущего в коридор, показался Марат, за которым виднелись бритые налысо головы высоких парней в военных куртках.
- Ну что, девицы, нагулялись? - спросил он, гадко ухмыляясь. - Что-то ты, Наташенька, поправилась, а ты, Маша, как-то осунулась.
Они заметили перемену в его облике. Сейчас в нем не было ничего сексуального - был в мешковатой черной куртке, в черных брюках, заправленных в высокие ботинки, а длинные волосы были убраны под черную кепку с длинным козырьком.
- А это кто? - Ляпнув первое, что взбрело в голову, Наташа ткнула пальцем в подозрительных парней.
- Армия Сатаны, - хмыкнул Марат. - Наши руки. Лучше не сопротивляться - они безжалостны ко всему, что движется.
Самый крупный из "армии" сложил руки на груди - девушки заметили татуировку в виде свастики, выскользнувшую из-под рукава куртки.
- За мной! - приказал он.
Наташа с Машей подчинились, понимая, что с такими противниками они вряд ли справятся.
Оки вышли на улицу и погрузились в мини-автобус с такими темными стеклами, что невозможно было разобрать, что происходит снаружи. Один из бритоголовых сел за руль, со скрежетом тронулся с места и так вдавил газ в пол, что всю компанию отбросило назад.
- Куда он так гонит? - не выдержав скорости, воскликнула Маша. Она не могла разобрать, что происходит, но слышала возмущенные сигналы водителей, которые бросались в разные стороны, освобождая дорогу психу в фургоне. - Мы же врежемся!
- Это и требуется, - снизошел до ответа Марат.
И тут это случилось. На бешеной скорости автобус въехал в стену, пассажиры улетели вперед, что-то громыхнуло. Последнее, что запомнили Маша с Наташе, - солоноватый привкус теплой и вязкой жидкости на губах, а еще пламя, клубы черного дыма и истерический женский крик.
"Чего она так орала? - тяжело, сквозь глубокий, мрачный сон подумала Маша. - Где я?"
Разлепив глаза, поняла, что находится на вокзале или в аэропорту. Кругом сновали люди - волновались, переругивались, толкались в длиннющих очередях.
- В Чистилище, - ответил кто-то.
Обернувшись, заметила незнакомую женщину, которая что было сил таращила глаза.
- Маша, это Чистилище, - прошептала тетка. - А я - Наташа. Ты что, не помнишь меня?
От столь резких перемен у Маши помутилось в голове. Она с трудом поняла, что тетка - это Наташа. Наташа не была похожа ни на две свои земные личины, ни на ту Наташу, с которой она познакомилась здесь, в Раю. Женщину трудно было назвать красивой. На первый взгляд в ней не было ничего интересного - обыкновенный нос, небольшие глаза, заурядные губы, какие-то бесцветные волосы… Но, приглядевшись, Маша поняла, что в тетке было нечто особенное - то ли выражение лица, то ли блеск какой-то в глазах… Что-то, что делало ее привлекательной - чем дольше смотришь, тем больше нравится.
- Как я выгляжу? - засуетилась она.
- Ха-ха! - развеселилась Наташа. - Интересные вещи тебя волнуют. Я думаю, что скоро мы будем похожи на куски дерьма, так что можешь не беспокоиться.
Но она с удивлением признала, что Маша выглядит недурно. Простое милое лицо, ясные голубые глаза, блестящие каштановые волосы…
- Пришли в себя? - Марат возник незаметно, словно вырос из пола.
- Не знаю, в кого мы пришли, но, к сожалению, я тебя вижу и даже слышу… - сострила Наташа.
Марат оглядел ее с презрением, велел идти за ним и решительно попер через толпу, отпихивая неповоротливых и бесцеремонно толкая зазевавшихся. Под возмущенные окрики задетых и сбитых они проследовали к двери, открывавшейся в темный коридор. Почти в полной темноте, оживленной лишь сопением бритоголовых, они шли, и шли, и шли, пока в самом конце не забрезжил тусклый электрический свет.
Свет оказался фонарем - он освещал маленькую пристань, к которой был привязан плот. Усевшись на плоту в тесном кольце стражей, они поплыли. Маша с Наташей потеряли счет времени - казалось, они всю жизнь покачиваются на темной, гладкой воде, спускаясь вниз по течению мимо черных берегов. Наконец забрезжил рассвет. Пыльное, неумытое солнце осветило дома - серые одноэтажные развалюхи, завалившиеся друг на друга. Справа, где крутой берег рассекала спускавшаяся к воде тропинка, Марат велел гребцам остановиться. Промочив ноги, они выбрались на берег и пошли по мокрому от росы полю. Вышли к такой же убогой деревушке, как те, мимо которых они проплывали. Деревня тянулась вдоль дороги - оживленного шоссе, по которому с грохотом мчались грузовики. По другую сторону трассы виднелись уродливые многоэтажки, а прямо над самым старым домиком, больше походившим на хлев, тянулась эстакада.
- Поживете пока здесь. - Марат указал на дом под эстакадой. - А я сообщу о вашем прибытии.
Он кивнул соглядатаям, и те, недовольно косясь на девиц, удалились вслед за хозяином.
- Офигеть! - Наташа всплеснула руками. - Красотища-то какая!
Они вошли в дом - двери были открыты. Казалось, что давно - пока все не загадилось пылью, плесенью и гнилостью - в доме случился пожар. Стены были черные, с них свисали какие-то ошметки - в прошлом, возможно, обои, а на полу валялись груды разносортного мусора. Шаткий стол, стулья с растрепавшейся обивкой, табурет без ноги, две ржавые пружинные кровати - вся обстановка.
- Кхм-гхм… гм… - прокашлялась Маша.
- А мне даже нравится. - Наташа пожала плечами. - Нормально так, ничего лишнего, в духе минимализма. По-спартански… Маш, что с тобой?
Маша дрожала так сильно, что не удержалась на ногах и села прямо на пол, опершись о замусоленную стену.
- Я б-б-боюсь, - призналась она.
- Чего? - усмехнулась Наташа.
- Всего, - последовал унылый ответ.
Наташа ласково потрепала ее по плечу, задумалась, после чего вскочила и воскликнула:
- А я - нет! Я первый раз за свою долгую и сраную жизнь чувствую, что сделала что-то хорошее и правильное. Я объяснить не могу, чем это хорошо, но я вот здесь… - она похлопала себя по груди, - это чувствую.
- Ты не человек, - промямлила Маша.
- А вот и нет, - вкрадчиво, тихо, но с таким воодушевлением, что даже Маша оживилась, заявила Наташа. - Я-то как раз человек. И мне нравится быть человеком, а не наместником, не каким-то командированным ангелом, которому на все забить и главное - отчитаться о проделанной работе!
- Ага, - пробормотала Маша, встала и осмотрелась. - Ну что, примемся за дело?
- За какое? - насупилась Наташа, недовольная тем, что ее перебили.
- За уборку, - вздохнула Маша, оторвала от стены какую-то дрянь и понесла ее на улицу.