- Я могу тебе и не говорить… - Марат насмешливо оглядел Машу. - Но скажу. Чтобы ты поняла свою ответственность. У любого человека есть свой срок годности.
- Срок чего? - возмутилась Наташа.
- Тсс… - Марат поднес палец к губам. - Срок, когда то, что отпущено Богом, на исходе. Его душа устает от земных юдолей, - не без сарказма сообщил Марат. - Тогда человек начинает жить вхолостую, не совершая ничего, что могло бы повлиять на окружающий мир. Он, как говорится, коптит небо. Три года, что Полонский болел, и он, и родственники цеплялись за жизнь, не имеющую более смысла.
- И только поэтому он должен умереть? - с ненавистью спросила Маша. - А как же его семья? Для них ведь это будет ударом!
- Не будет, - ухмыльнулся Марат. - Они очень быстро успокоятся, разделывая на части его квартиру и банковский счет. Он давно уже превратился в воспоминание. Поверь.
- Значит, я должна его убить? - Маша наклонила голову и уставилась на свои туфли.
- Нет. - Марат взял ее за руку и положил в ладошку коробку с отравой. - Ты должна остановить его жизнь на Земле.
- Это жестоко! - Маша подняла голову и взглянула на Марата.
- Не твое дело! - Он встал и, не прощаясь, вышел.
НАТАША
15 мая, 20.10
Они с Игорем хорошо сидели в итальянском ресторане. Наташа до сих пор удивлялась тому, как много разной еды можно попробовать в одном городе. Китайская, итальянская,
французская, японская, мексиканская, югославская, грузинская кухни были представлены во всем многообразии.
Наташа с трудом припоминала, что она ела двести лет назад. Дичь. Луковый суп. Пироги. Мясо. Ни о какой свинине с бамбуком или курице в арахисе, или суши с авокадо и крабами, или пасте болонезе, или бурито с острейшим соусом, или салате "Цезарь" она и не мечтала. А сейчас можно спуститься в метро и съесть бурито за сорок рублей, или пойти в ресторан и заказать отличное фахитос за двенадцать долларов, или попросить шеф-повара пофантазировать на тему бекона, креветок и салата-латука.
Наташа по чуть-чуть откусывала от нежнейшей лазаньи и наслаждалась вкусом так, словно пробовала ее в первый и последний раз.
Иногда она забывала и о прошлой жизни, и о долгих, унылых, однообразных днях в Аду, и о том, что ей - теоретически - грозит наказание за разгильдяйство и пренебрежение обязанностями, но том, как из серенькой, никчемной душонки превратилась в ведьму… Она не хотела ничего замечать, кроме того, что сидит в теплом, даже немного душном ресторане, млеет от вкусной еды, от терпкого красного вина, пахнущего полем и солнцем, а напротив - совсем рядом, коленка к коленке - самый красивый, нежный, приятный, веселый, ласковый (непостоянный - но это временно) мужчина, ее мужчина!
Ка. к это здорово, что нынешние мужчины каждый день моются, устраняя малейшие признаки пота душистыми гелями! Как прекрасно, что они бреют подмышки, красиво, стригутся, не носят эти дурацкие парики, что они одеваются в легкую, обтягивающую одежду, которую так просто снять, что они душатся не для того, чтобы скрыть запах немытого тела, а чтобы их кожа пахла еще лучше!
"Наверное, - думала Наташа, - как Натали Кассель я прожила скверную, бездарную и бессмысленную жизнь, но что мне оставалось? Если бы я прежняя родилась в это время, я бы была тем, что я есть сейчас, - меня бы уважали, любили, я бы даже вышла замуж и родила бы ребеночка, а не тряслась от страха, что меня депортируют в Ад и что я так и не успею насладиться любовью моего мужчины".
- Будешь еще вино? - спросил Игорь.
- А? - очнулась Наташа. - Нет, давай возьмем бутылочку домой.
- Замечательно! - обрадовался Игорь. - А то я так наелся, что сидеть на стуле не падая кажется немыслимой физической нагрузкой.
- Ага, - согласилась Наташа и расплатилась.
Дома они развалились на диване, Игорь поставил фильм "Кика".
- Это Альмодовар, - сказал он. - Мне сказали, что фильм - улет, снят совсем не так, как Альмодовар обычно снимает. Очень смешно, и там детектив… - Он запнулся. - Ладно, давай лучше смотреть.
Игорь тяготел к культуре. Любил читать, ходил в Музей кино, носился по выставкам. И он знал по именам всех режиссеров, писателей, актеров, художников и даже некоторых хоть чем-либо прославившихся операторов. Наташа вначале думала - это он выпендривается, строит из себя умника, но вскоре разобралась, что Игорь занимается всем этим просто из интереса. Он восполнял пробелы в образовании, в знаниях и делал это с таким пылом и такой жаждой, что будь он студентом, ему б уже на первом курсе дали диплом.
Как-то раз он затащил Наташу на фильм Тарковского. Игорь уверял, что каждый человек должен посмотреть хоть один фильм знаменитого режиссера, но Наташа чуть не заснула от тоски. Она так и не поняла, почему культурному человеку нужно смотреть скучное кино с несимпатичными актерами, которые долго страдают в открытом космосе от галлюцинаций и никак не могут сойти с ума окончательно. Спустя примерно треть фильма она отключилась, ничего не понимая, глупо пялилась в экран, подсчитывая в голове смету рекламы "Йескафе" и вычисляя, на чем можно будет урвать. Так как в результате оказалось, что урвать можно где угодно и довольно много, к концу просмотра Наташа повеселела и даже согласилась с тем, что фильм гениальный.
С тех пор каждый раз, когда Игорь притаскивал, как Наташа называла, нудятину, она покорно смотрела в экран и думала о своих делах.
Не без труда переварив пиццу, Наташа стала поглаживать Игоря по животу, медленно продвигаясь к тому, ради чего, собственно, они здесь и собрались. Спешить некуда - у них впереди целая ночь. Ей хотелось помлеть от желания - так, чтобы в голове затуманилось. Мысленно она позволила Игорю досмотреть фильм и только было собралась поцеловать его в бок - чуть ниже подмышки, туда, где кожа тонкая и гладкая, как затрещал телефон. Наташа выдернула шнур из розетки, но запиликал мобильный, и она бросилась, чтобы отключить трубку. Но тут ей неожиданно захотелось ответить тому, кто беспардонно названивает ей в двенадцатом часу ночи, и объяснить - грубо, чтобы на том конце сразу догадались, как не вовремя тревожат.
- Что еще?
- Это Вилария, - прокашляла трубка.
Наташа тут же подобрела.
- А; привет! - дружелюбно отозвалась она.
- Надо встретиться, - сказал Вилария.
- Отлично! - согласилась Наташа. - Давай завтра, около двух. Подходит?
- Нет! - резко отказался он. - Немедленно. Одевайся и приезжай ко мне.
- Я не могу! - рассердилась Наташа.
- Можешь! - рявкнул демон. - Если не приедешь через полчаса, считай, что у тебя начались неприятности, - пригрозил он и отключился.
Наташа создала такую суету, что Игорь не успел поинтересоваться, что такое важное могло случиться в полночь. Она быстро прихорошилась, оделась и поспешила на Сретенку.
К Виларии ворвалась запыхавшаяся, взлохмаченная и перепуганная.
- Ну? - набросилась она с порога.
- Садись. - Князь тьмы проводил ее в комнату.
Осмотрелся - так, словно здесь он гость, а не Наташа.
- Может, - спросил он тоскливо, - мне все-таки переехать к Розе? Она меня уже пятьдесят шестой год уговаривает.
- Ты для этого меня вызвал? - сдвинула брови Наташа. - Чтобы…
- Нет! - Вилария обернулся и так сверкнул глазами, что Наташе тут же расхотелось хорохориться. - Конечно, не для этого. Я хочу сообщить тебе твое первое задание.
Он выразительно посмотрел на Наташу.
- Слушай! - завелась она. - Я типа офигенно ценю твое доверие, а также врубаюсь, что мне оказана большая честь. Клянусь со всей ответственностью подойти к выполнению задания и сделать все, что в моих силах. Лады?
Вилария нахмурил брови, но ничего не сказал в ответ на ее тираду. Он встал, подошел к столу, взял из пепельницы окурок сигары, закурил, и по комнате распространился тошнотворный запах несвежих портянок.
- Фу-ф… - поморщилась Наташа. - Ты что куришь - навоз?
- Нет, - удивился Вилария. - Голландский "De Olifant"
- Ладно, - спохватился он, - к делу. Первый раз объясняю детально - чтобы в дальнейшем ты не задавала глупых вопросов. Вот вы, люди… - Он запнулся, вспомнив, что Наташа - не совсем "люди". - В общем, люди с ослиным упрямством из века в век мучаются вопросом: за что? За. что одному много, другому - мало, за что один живет до ста лет, другой не доживает до тридцати? В общем-то проблема есть, и мы ее решаем…
Пока Вилария разглагольствовал, время от времени выпуская клубы вонючего дыма, Наташа сбросила туфли, забралась на диван с ногами, прилегла на подушку и задремала. Рассуждения на тему справедливости и возмездия ее не сильно волновали - она считала их бессмысленной тратой времени.
- … она выйдет из клуба в 3.00, сразу после того, как закончится дождь, сядет во внедорожник фирмы "БМВ" черного цвета и поедет домой на Ленинский проспект. На повороте на улицу Обручева ей под колеса бросится пьяница, она резко затормозит, машину выбросит со скользкой дороги… ну там… - Вилария заглянул в мятый листок бумаги. - При лобовом столкновении с транспортным средством, черным "БМВ" с государственным номером С469 ЕЕ, Тимофеева Нинель получит травму, несовместимую с жизнью, а Ольга Анисимова, водитель "БМВ", получит множественные… - Он с неприязнью посмотрел на бумаги и отложил их в сторону. - Тарабарщина какая-то… В общем, осколками лобового стекла ей рассечет лицо - не смертельно, но некрасиво. Кроме того - сотрясение мозга, перелом ноги…
- Я, кажется, кое-что пропустила. - Наташа оторвалась от подушки и села прямо. - Зачем авария? Откуда пьяница? Что за бред!