- Двери! - Крис реагирует быстро, но недостаточно быстро. Прежде чем игроки успевают закрыть проход, в него вваливаются трое: темнокожий громила и двое люмпенов поменьше. Негр наотмашь бьет Нилана - без подготовки, уверенно, точно. Только закалка тафгая спасает Криса от нокдауна. Он отвечает тут же, одновременно со вторым ударом негра. Оба удара находят в цель, но тафгаю явно достается крепче. Нилан отступает а шаг, обалдело тряся головой. Его выручает Смит - клюшкой полосует негра прямо по горлу. Брызгает кровь - темная, густая. Людвиг точно двойкой валит второго нападавшего - мосластого полукровку с выпученными глазами и рябым от оспин лицом. Грин, рекрут-защитник с гравированной серебряной пластиной вместо левой половины лба, достает третьего ударом завернутой в полотенце шайбы. На ногах остается только негр, остальные в нерешительности замирают в коридоре, не рискуя переступать порог раздевалки. Руа чувствует недовольство местных предков. Раздевалка - для игроков. Всякий, кто не игрок, оскверняет ее своим присутствием. Духи всеми силами будут удерживать поругателей и не важно, что при этом они защищают чужую команду. Руа видит, как негр, харкая кровью, отступает в толпу, затем раздаются подбривающие вопли задних рядов. Но первый же, кто рискнул переступить порог раздевалки получает клюшкой в висок. Дерево с рустом раскалывается, а бедолага отлетает на руки товарищам. По мятой, в масляных пятнах куртке сочится кровь.
- Назад! - зычно хрипит Лаперрьер. - Назад, а то каждому перепадет!!!
Но раж толпы уже и без того поутих. Она начинает растекаться, пытаясь найти щели, по которым можно уйти от энфорсеров. Никому не хочется попасть под протокол подавления бунта. Говорят, в США для этого даже кадавров применят - не тупых и медлительных, а полудиких, голодных и натасканных на человеческий страх. После второй войны граждански бунты стали слишком дорогим удовольствием, чтобы терпеть и увещевать. В эти дни пресекалось подобное быстро, уверенно и жестоко.
Нилан сплевывает на пол кровавой ниткой, утирает губы ладонью.
- Вот это я понимаю, победа, - ухмыляется он, демонстрируя надломленный зуб. - Не зря съездили, да парни?
* * *
- Руа! Ну-ка, погоди. Иди сюда.
Патрик послушно замер, потом развернулся и потопал по узкому вагонному коридору к тренеру Лаперрьеру. Тот стоял в дверях своего купе, упершись руками в проем и выжидательно наклонив голову набок.
- Да, тренер?
- Руа, - Лаперрьер смотрел на него не отрываясь. - Объясни мне, зачем ты потащил с собой эту девчонку? Ты же рекрут! Ты понимаешь, что это ненормально? Что приезду тебя отправят на комиссию спортивных худу-скульпторов?
- Тренер, за девочку просил Нилан…
- Стоп! - Лаперрьер выставил перед лицом Руа раскрытую ладонь. - Даже не пытайся пудрить мне мозги. Нилан в это ввязался, потому что они с Перроном на ножах. Только малышка Крис - тафгай, у которого последние мозги отбили лет пять назад. Потому, ему наплевать и на тебя и на эту Дженни.
Патрик, не отводя взгляда, отрицательно мотнул головой:
- Я думаю, вы ошибаетесь, тренер. Крис надежный товарищ и совсем не дурак.
Что-то изменилось во взгляде Жака Лаперрьера, человека, большую часть жизни общавшегося с рекрутами едва ли не больше, чем с нормальными людьми. Он ничего не сказал - просто смотрел на стоящего перед ним вратаря.
- Тренер, - Патрик продолжил. - Не нужно комиссии. Я буду играть хорошо. Я буду играть лучше, чем играл до того. Не нужно комиссии.
В повисшей тишине было слышно только, как стучат по рельсовым стыкам колеса. Наконец, Лаерьер кивнул.
- Будем считать, что я тебе поверил, - произнес он. - Я скажу Перрону, что это Нилан тебя подговорил, шутки ради. Все знают, что вы, рекруты, ребята безотказные. И все-таки, скажи мне: зачем тебе эта девочка? Надеюсь никаких дурацких затей на ее счет?
- Никаких, тренер. Я… я не знаю, что мне делать с ней. Но что-то внутри говорит, что бросать ее нельзя.
Лаперрьер медленно покачал головой. На губах проступила улыбка. Не обычный его оскал одобрения, которым он отмечал успехи команды, какая-то другая улыбка, которой Руа раньше не видел.
- Все, иди. Отдыхай, - тренер снова стал прежним. Хлопнув Патрика по плечу, он закрыл за собой двери купе.
Руа зашагал дальше по коридору. Это был вагон рекрутов, так что тишина вокруг была полной - насколько вообще может быть в движущемся поезде. Скрипела сталь перекрытий, неразборчиво бормотал духи-хранители, тихо постукивали и звенели оборонные талисманы. Пустошь никогда не спит, она в любой момент готова сожрать непрошеных гостей. Так, во всяком случае, говорят. Патрик вдруг поймал себя на мысли: "А какая она на самом деле - Северная Пустошь?" В вагонах ведь даже окон не было, чтобы посмотреть… Сознание рисовало бескрайние ледяные просторы: огромны сугробы, покрытые вечным льдом руины старых городов, носящиеся между ними снежные вихри. Ледяных призраков, правящих этим запретным царством, чудовищ, созданных из камня и холода, управляемых волей могучих духов.
Патрик открыл дверь своего купе. Дженни обернулась, глаза коротко блеснули в темноте, поймав желтый блик снаружи. Лишнего места для нее не было, так что пришлось им делить полку Руа. Самого Руа это беспокоило мало - в Монреале они будут через шесть часов, до тренировки у него будет еще часов семь на сон. А пока можно передремать и сидя.
- Почему ты не спишь? - спросил он негромко, чтобы не беспокоить соседа. Дженни коротко пожала плечами.
- Н-не сп-п-п-пится, - она обернулась к нему, безошибочно, несмотря на темноту, уставившись глаза в глаза. - Что д-д-дальше?
- Монреаль.
- Это п-п-понятно. А д-д-дальше? Что в М-монреале?
Патрик перевел взгляд на противоположную стену, разглядывая едва заметную в темноте купе вязь защитных рун.
- Найдем тебе место, где жить. Орфанаж, наверное.
- В б-б-богодельню не п-пойду, - Джени ответила спокойно, без особых эмоций, но что в ее голос говорило: "Так и будет". Руа потер подбородок. Как всегда гладкий. У большинства рекрутов перестают расти волосы, щетина, ногти. Еще один повод считать их живыми мертвецами. Хотя у кадавров как раз волосы и ногти отрастали. Даже поговорка была: "О бокоре суди по космам его кадавров".
- Тогда придумаем что-то другое.
Несколько секунд прошли в молчании.
- Зачем? - спросила Дженни.
- Зачем что?
- Зачем ты вообще меня подобрал?
Снова этот вопрос. Внезапно, всем и каждому нужно знать причину. Причину единственного действия, которое выходит за рамки рутиной процедуры, которой, по сути является жизнь рекрута. Процедуры, тренировки, игры. К этой логичной последовательности вопросы "Зачем?" или "Почему?" не применимы. В них нет нужды. А тут есть. И это всех беспокоит. Даже Патрика.
- Зачем на тебя устроили охоту в Детройте? - вопросом на вопрос ответил он. - Тот негр и его приятели. Это они спровоцировали бунт. А целью была ты. Зачем?
Патрик не видел лица Дженни, но отчего-то был уверен, что оно сейчас изменилось. Словно только теперь девочка увязала все события в одно целое.
- Как… как т-т-ты узнал?
- Я вратарь. Нас делают так, что мы чувствуем чужие взгляды, чужое внимание.
- П-п-п-поняла, - Дежнни завозилась а своем месте, зашуршала одеялом. Патрик чувствовал, как начинают беспокойно подрагивать имплантаты - намекали на вечернюю порцию аудиозаклятий.
- Я н-н-не знаю, кто они. Знаю т-т-только, что д-длится все это уже м-м-м-месяц. Сн-начала я д-думала, что все это н-н-не связано. К-к-кадавры, б-банды, б-б-бродячие псы. П-п-потом стали появляться они. Л-л-л-люди в чистой одежде с мощными чарами. К-к-каждый раз все б-б-ближе.
- Месяц назад. В то время ничего особенного с тобой не случилось?
- Случилось. Я п-п-пришла в себя на п-помойке и не смогла даже всп-п-помнить как м-меня зовут.
Глава IV
Оказывается, подобрать жилье для несовершеннолетней девушки без документов - довольно сложная задача. Руа с самого утра сидел за стойкой администратора в тренировочном лагере, вооружившись служебным телефоном потрепанными "желтыми страницами", которые нашлись у одного из охранников. Пока самое лучшее, что ему довелось услышать, было "Я подумаю. Позвоните в следующем месяце".
- Ты просто не умеешь врать приятель, - заявил Нилан, же какое-то время наблюдавший за потугами Патрика. В холл спустился Бобби Смит, цветущий и довольный.
- Криси, крошка, ты стал слишком много времени проводить с рекрутами. Это последняя драка на тебя так подействовала?
- Не понял? - обернулся к нему Нилан. Бобби широко оскалился:
- Голову отбили так, что с живыми людьми общение не идет?
Тафгай ответил такой ухмылкой, от которой лицо Бобби тут же поменялось.
- Если бы не твоя клюшка в той самой драке, Смитти, я бы сейчас с тобой общался. Плотно. Вали давай, нападение! И не забывай, кто твою задницу на льду бережет.
Пятнадцатый скрылся за дверью, что-то негромко проворчав - так, чтобы Нилан не расслышал. Кис никогда не поднимал руку на своих, но даже зная это, проверять границы его терпения не рисковал никто. Боец - кто знает, что творится в его отбитой башке.
- Я бы отправил твою Дженни к моим старикам, - как ни в чем не бывало продолжил тафгай, - но ты же знаешь, они у меня в Бостоне.
- Знаю, - кивнул Руа. - Бостон слишком далеко. Я бы хотел оставить ее как можно ближе к нашему лагерю.
Нила тем временем развернул газету, оставленную под стойкой ресепшена, развернул.
- Будь я проклят, - присвистнул он чрез пару секунд. - Долбаные придурки из Миннеаполиса таки добились своего!