Тонкая бледная полоска зари едва проступила вдали над холмами, когда пришёл капеллан. Конрад был уже одет и ждал, сидя у окна.
В комнате слуги заспанный Дингер укладывал свой немудрёный скарб в походный мешок. Лендерт тоже отправился собирать вещи, оставив Конрада наедине со священнослужителем. Беседовали они недолго: барон отвёл сыну мало времени для молитвы перед дальней дорогой.
Капеллан ещё не успел уйти, как явились два лакея проводить наследника к карете. Прижимая к груди Библию, Конрад приостановился на пороге, в последний раз обвёл взглядом свою комнату и медленно вышел. За ним последовали капеллан и лакеи. Лендерт и Дингер шли впереди, освещая путь фонарями.
Во дворе ожидала четырёхместная дорожная карета, запряжённая четвёркой лошадей разной масти: тремя гнедыми и вороной, на спине которой покоилось форейторское седло. За каретой стояла повозка с багажом. Лендерт поставил в неё сундучок со своими вещами, а сверху бросил мешок Дингера. Шестеро вооружённых слуг - охрана наследника - держали под уздцы осёдланных коней.
Один из лакеев открыл дверцу кареты.
Конрад с отчаянием оглянулся на капеллана.
- Я не могу ехать, пока отец не благословит меня! Отведите меня к нему!
Никто не двинулся с места.
- Ваша светлость… - робко начал капеллан.
В этот момент на крыльцо в сопровождении пажа, несущего факел, вышел барон Норденфельд. Конрад сделал движение, словно намеревался броситься к отцу, но, увидев выражение его лица, сдержал свой порыв. Герхард неторопливо спустился по мраморной лестнице и подошёл к сыну. Мгновение они смотрели друг на друга, будто сквозь невидимую стену. Плечи Конрада чуть заметно дрогнули, он опустил глаза. Герхард перекрестил его.
- Дитя моё, надеюсь, вы будете счастливы в Зенене и ваша душа, наконец, обретёт покой и благодать Божью.
Это были последние слова, которые довелось услышать Конраду от барона Норденфельда. По крайней мере, в земной жизни…
…У ярости ослепительный, красно-оранжевый цвет огня.
Очнувшись, Конрад резко тряхнул головой, стремясь поскорее избавиться от страшного видения: ему снились объятые пламенем, разъярённые животные. Они дрались между собой, сгорая в огне собственной ненависти…
Пока он спал, совсем рассвело. Между неплотно задёрнутыми занавесками кареты виднелось ясное небо.
Он взглянул на своих спутников. Лендерт и Дингер дремали, сидя напротив него. Высокий широкоплечий голландец упирался локтем в бок худощавого Дингера.
Карета была достаточно стара, но в её конструкции имелось важное новшество - рессоры. Перед долгим путешествием её покрасили, обтянули сидения бархатом, заменили грубые кожаные занавески более длинными и красивыми, из плотного жемчужно-серого шёлка.
Конрад лежал на заднем сидении, укутанный тёплым пледом. Бессонная ночь, переживания и долгая дорога утомили его. Он никогда не выезжал так далеко за пределы имения. У него невыносимо болела голова.
Приподнявшись, он отодвинул занавеску и выглянул в окно. Солнце озаряло долину удивительной красоты, окаймлённую такими же низкими холмами, как те, что окружали замок Норденфельд. По их склонам зеленели сады, а выше, до самых вершин, поднимался густой лес. Карета катилась по пустынной дороге, пролегающей через поля. Лошади бежали ровной рысью, направляемые твёрдой рукой опытного форейтора, и пассажиры почти не ощущали тряски. Тем не менее, Конрада укачало. Чувствуя, что не может справиться с подступающей тошнотой, он тронул Лендерта за колено.
- Прикажи остановить, мне плохо.
Не дожидаясь, пока разбуженный голландец сообразит, в чём дело, Конрад открыл дверцу кареты и выпрыгнул на ходу. Чудом ему удалось удержаться на ногах.
- Стой! - крикнул форейтору Лендерт и выскочил следом, успев оттолкнуть мальчишку на обочину дороги. Мимо них странным зигзагом проехала повозка с багажом. Испуганный возница тянул на себя поводья. К счастью, запряжённая в повозку рыжая кобыла оказалась смирной и непугливой. Она остановилась, удивлённо пофыркивая и поводя ушами. Но норовистые лошади следовавшей сзади охраны с ржанием поднялись на дыбы.
- Ну, ваша светлость, - прошипел Лендерт, потирая ушибленное плечо, - вы счастливчик… и я тоже.
Конрад рассмеялся. Его головную боль как рукой сняло. Он сидел в пыли, упираясь ладонями в землю.
- Зато меня сразу перестало тошнить. Лендерт, не сердись. Давай остановимся здесь и передохнём.
- Посреди дороги, ваша светлость? - голландец встал и протянул Конраду руку, но тот не спешил подниматься. - Не стоит останавливаться на открытом месте, - Лендерт старался быть мягким и терпеливым, хотя ушибся он сильно. - Доедем до леса, там и сделаем привал.
- Я не поеду, - упрямо сказал Конрад. - Я пойду пешком.
Дингер вылез из кареты, отошёл на обочину, бесцеремонно расстегнул штаны и пустил струю, целясь в камень, на котором дремала жирная ящерица.
- Ладно, ваша светлость, - уступил Лендерт, - отсюда до леса недалеко. Наши люди поедут вперёд и подождут нас на опушке, а мы с вами пройдёмся, разомнём ноги.
Довольный мальчишка тут же вскочил и принялся отряхиваться.
- Я тоже прогуляюсь, - сказал Дингер, - что-то у меня спина разболелась. Полдня просидеть на подушках! По мне лучше идти пешком.
- Ян, - окликнул Лендерт старшего из верховых. - Поезжайте к лесу и ждите нас там.
С грохотом и цокотом подков кортеж тяжело двинулся вперёд, поднимая тучи пыли. Лендерт, Дингер и Конрад неторопливо направились следом. Довольный тем, что настоял на своём, мальчик украдкой погладил голландца по руке и состроил ему умильную рожицу. Старик усмехнулся. Ладно, Бог с тобой, сорванец.
Для прогулки денёк выдался просто замечательный, хотя и жарковатый. По обе стороны дороги тянулись поля ячменя. Над ними высоко в небе носились стрижи. Справа, на вершине одного из холмов высился большой замок. В лучах утреннего солнца он казался розовым. Высокий, узкий, как стрела, донжон упирался острым шпилем в небо. Мощная зубчатая стена поднималась из густой зелени, словно хребет огромного дракона, свернувшегося кольцом вокруг прямоугольного здания с множеством башенок. Среди деревьев виднелась арка моста, ведущего к воротам.
Конрад так загляделся на замок, что споткнулся о лежавший посреди дороги обломок деревянного колеса. Дингер поддержал его под локоть:
- Осторожнее, ваша светлость.
- Как красиво, - удивлённо проговорил Конрад, не сводя глаз с величественного замка.
- Это Хелльштайн, - сказал Лендерт, чёрт дёрнул его за язык!
Конрад замедлил шаг.
- Хелльштайн? - с волнением переспросил он. Его щёки зарумянились, словно на морозе. - Лендерт, я хочу туда! Едем немедленно!
Дингер хмыкнул.
- Ну, ваша светлость, ваши желания меняются быстрее, чем их могут исполнить два старика. Только что вы отпустили карету, а теперь вам понадобилось ехать в тот замок на горе. Но ехать-то нам не на чем, а пешком мы туда и до ночи не доберёмся, разве что пойдём через поля.
- Нет уж, - решительно прервал эту тираду Лендерт, - даже если бы мы сейчас сидели в карете, а позади нас ехали слуги, я бы не решился свернуть с дороги и отправиться в гости к здешним господам. Нас могут встретить не очень-то дружелюбно.
- Хелльштайн принадлежит пану Мирославу, другу моего отца, - высокомерно возразил Конрад.
- Ваша светлость, - ответил Лендерт, - я слышал, что владелец Хелльштайна не отличается гостеприимством. Барон поручил мне охранять вас в пути и заботиться о вашем благополучии.
- Поэтому мне пришлось выпрыгнуть из кареты на ходу, чтобы обратить на себя внимание моих слуг, которые слишком крепко спят! Хорошо же вы обо мне заботитесь! Я хочу пить!
Маленький поганец! Лендерт начинал закипать от злости. Плечо у него всё ещё саднило.
- Придётся потерпеть, ваша светлость. Все наши припасы и вода остались в карете.
Дингер молча снял с пояса флягу и протянул Конраду. Мальчишка приостановился и, не отрываясь, осушил её: жажда его была не притворной.
- Да-а, ваша светлость, - задумчиво протянул Дингер, наблюдая за ним, - напрасно вы отпустили карету.
Сделав несколько шагов, Конрад пошатнулся. Изумлённый Лендерт подхватил его.
- Быстро же вас развезло, ваша светлость, - ухмыльнулся Дингер.
Лендерт с досадой глянул на приятеля.
- Старый дурень! Что ты ему подсунул?
- Отличное вино трёхлетней выдержки. Теперь наш ангелочек никуда не упорхнёт, и капризов у него поубавится.
Конрад с пьяным смехом опустился на землю.
- Придётся вам нести меня, я не могу идти, - он лёг навзничь, сложил руки на груди и прикрыл глаза.
Дингер хихикнул:
- Ну, заботливый слуга, что будем делать?
Лендерт не ответил. Вдали на дороге, в той стороне, откуда они приехали, клубилось облако пыли. Бог знает, почему голландец ощутил тревогу.
- Сойдём-ка с дороги, - сказал он Дингеру. - Возьми мальчика на руки. У меня болит плечо.