Птека, виновато поглядывая на Марка, жестом пригласил его войти первым в жабий особняк. Марк усмехнулся: пока что слова главного зубра о всемерной помощи и поведение жителей ЗвеРры отличались друг от друга, как небо и земля. Птека тяжело вздохнул.
Марк осторожно просочился сквозь дверную щель. И упёрся носом в свисающие длинные плети какого-то пахучего растения. Ругаясь, выпутался из живой завесы и подумал, что, пожалуй, проще попасть в Волчьи Могильники, чем к этим сильно мудрым. Позади Марка пыхтел, продираясь сквозь узкий вход, бедолага Птека.
Внутри особняк жабок был заполнен зеленью, которая росла в кадках, горшках и бочонках. Свешивалась длинными плетями с карнизов и топорщилась жёсткими щучьими хвостами по углам. В центре холла под большой люстрой был устроен круглый пруд, в котором важно плавали бело-красные рыбы. А вокруг пруда стояли хозяева особняка.
Жабки оказались вполне человеческими. Разве что лица одутловатые, да глазки лупоглазые. Для общения с Марком и Птекой они отрядили представительного лысого господина в диковинной пятнистой разлетайке плотного, скользкого шелка.
- И ты здравствуй, почтенный! - заявил сходу Марк, не давая шёлковому жабу даже слова произнести.
Он не на шутку разозлился. И промёрз до печёнок, скучая на крыльце. И не собирался всего этого скрывать.
- Ты хочешь узнать, что мне от вас, жабки, надо? Сущий пустяк. Карта. Мне нужна карта.
- Карта ЗвеРры? - озадачился шёлковый жаб.
- Угу. И желательно пометить красными крестиками места, где убили всех пятерых людей, а синими - где лежат останки троих. И заметь, тёплой одежды я у тебя не прошу. И завтрака не требую.
- Но ты как раз успеешь поесть, пока мы будем отмечать нужные тебе места, - озадаченно возразил жаб. - У нас была прекрасная карта ровно с такими отметками, как ты просишь, но буквально на днях мы продали её крыскам. Придётся воспользоваться другой.
- Ну разве что так… - дал уговорить себя Марк. - Хорошо, мы позавтракаем. Накрывайте.
Жабки вынесли к пруду круглый столик и несколько складных стульев.
А в доме Птеки кормили не в пример вкуснее…
Еда у жабок, на взгляд Марка, была непростительно холодной и постной. Не скрашивало её качество даже изумленное выражение, застывшее на лице у шёлкового жаба, который присел за столик с ними за компанию.
Птека тоже выглядел сбитым с толку: в его голове не укладывалось, что с мудрыми жабками можно действовать таким нахрапом.
"Ничего… - злорадствовал голодный Марк. - Привыкайте. Получили автоспас с доставкой на дом, нечего на крыльце держать. Соответствуйте".
- Как я понимаю, вы тоже не в курсе, что именно представлял из себя пропавший Артефакт? - мягко спросил он жаба.
Тот вздрогнул.
- Нет! Никто в ЗвеРре не знал этого, кроме хранителей Артефакта!
- Неувязочка, - по-прежнему мягко поправил Марк. - Знал тот, кто его похитил. Иначе, объясните мне, пожалуйста, как похититель мог понять, спёр он искомое или прихватил барахло, к делу не относящееся?
Шёлковый жаб нервно сглотнул:
- Мы думаем, они пытали хранителей перед тем, как убить. И добились своего: хранители показали Артефакт.
- Так, это уже интереснее… - Марк отпил холодного овсяного киселя, подёрнутого плёнкой, сморщился и отставил чашку. - Благодарю, не дали пропасть. А скажите мне, какие деньги у вас в ходу?
- Медяки, серебро и золото, - кратко удовлетворил его любопытство шёлковый жаб. Но монет не показал.
- Ассигнации, значит, не в моде? - уточнил Марк.
- Векселя? - не понял жаб.
- Нет. Не векселя и не долговые расписки. Ну да чёрт с ними, с ассигнациями. Нам уже пора, рассвело. Что там с картой?
Шелковый жаб, обрадовавшись желанию гостей податься восвояси, подобрал полы разлетайки и грузно упорхнул.
Птека ковырнул варёную свеклу, нарезанную крупными ломтями и художественно уложенную на тарелку, тоже поморщился и спросил:
- А теперь мы куда?
- Домой. Карты только вот дождёмся. Солнце встало, думаю, надо отдохнуть, пока ЗвеРрюги спят. Я у вас поживу в светлое время суток? А на ночь буду уходить.
- Хорошо. Сейчас придём домой, яичницу с колбасой сделаю… - обрадовался не менее голодный Птека. - Ты с луком любишь, или без?
- Без лука, - твёрдо сказал Марк. - Слушай, рынок от вас далеко? Какой-нибудь такой, где тёплую одежду продают? Шапки там, варежки, стельки войлочные…
Птека посмотрел на Марка с жалостью и сочувствием:
- Нету такого рынка. Нам же не нужна тёплая одежда. Она всегда с нами. Какой безумец будет продавать то, что никому не надо… Ты сильно мёрзнешь, да?
- Не то слово… - буркнул расстроившийся Марк.
А он-то надеялся выспаться. Затем, пока тепло дойти до Зубрового Замка, разжиться местной монетой, сходить на рынок и купить тёплых вещей. Которых здесь нет, как оказывается, в принципе. Вот же незадача…
Вернувшийся с картой шелковый жаб опасливо посмотрел на нахмурившегося ещё сильней Марка и развернул свиток на столе.
- Это - лучшая карта, что у нас есть. Всё отмечено, как ты просил, шестой человек.
Марк мельком оглядел карту, начерченную цветной тушью на куске тонкой кожи, посчитал крестики, свернул кожаный лоскут в трубочку и сунул в карман.
- Спасибо за помощь. А вы не боитесь жить рядом с натоптанной тропой медведя?
- Мы ему неинтересны, - развел руками жаб. - Так уж получилось…
- Понимаю, - кивнул Марк. - Он вас не трогает, а соваться на его территорию другие ЗвеРрюги не особо-то и рискуют. Да, это лихо придумано.
Жаб улыбнулся. Знаменитой мудрой улыбкой жабок. Которая объясняла всё, лучше любых слов.
* * *
На улице солнце стремительно возвращало ЗвеРре отнятое за ночь тепло. Движимые мыслью об яичнице с колбасой, Марк с Птекой почти бегом добрались до дома сурков по безлюдным пока ещё улицам.
- Если эти жабки и сами питаются свеклой и овсяным киселём, то немудрено, что медведь ими брезгует, - фыркнул Марк, входя в дом Птеки. - Хотя в моём мире медведь овёс очень даже любит… Говорят, что когда овсяные колосья наливаются до молочной спелости, медведи ночами выбираются на поля и с упоением их объедают. А владельцы полей устраивают на них засады…
- Мне кажется, овсяный кисель у жабок - исключительно для гостей, - осторожно заметил Птека.
- Мне тоже так кажется, - подтвердил Марк. - Пошли быстрей на кухню, я хоть у плиты погреюсь.
Кухня в доме Птеки, несмотря на ранний час, работала вовсю.
Увидев на пороге Полярную Звезду всея ЗвеРры и прочая, прочая, прочая, звеРрики по заведенному обычаю всячески засмущались и кинулись врассыпную.
Птеку это обстоятельство только порадовало: он по-хозяйски сунул нос в кастрюлю, пыхтевшую на плите, фыркнул презрительно "Каша!" и шмякнул на огонь чугунную сковороду.
Марк присел около печной дверцы, наслаждаясь теплом.
- Твои соплеменники меня всегда так панически бояться будут? - спросил он.
- Чудак, это мы тебя не боимся, это мы тебя уважаем! - Птека ловко резал колбаски и кидал ломтики на раскаленную сковородку.
Они сразу же начинали шкворчать и подпрыгивать, распространяя дивный запах, от которого у Марка слюнки бежали.
- А за что, собственно говоря, вам меня уважать? - усмехнулся Марк.
- За всё! - лаконично ответил Птека, щедро заливая подрумяненную колбасу яйцами.
- А всё-таки? - не унимался Марк, которому стало очень любопытно. - В первую, так сказать, голову?
Птека выкинул яичные скорлупки в мусорное ведро, почесал шевелюру.
- За человечность, пожалуй, что так! - радостно сообщил он и торжественно перенес сковороду на подставку.
- В любом другом месте это звучало бы чертовски трогательно, - задумчиво сказал Марк, поворачиваясь к печке другим боком. - Но в ЗвеРре - несколько зловеще. И всё же я рад, что выкинуло в ЗвеРру меня не куда-нибудь, а к вам в дом. Не знаю прямо, как бы я пережил овсяный кисель, попади я к жабкам.
- Жабки, наверное, тоже рады, - засмеялся Птека.
Он нарезал хлеб толстыми ломтями и без особых церемоний стал уплетать яичницу.
- А я?! - возмутился Марк.
- А ты, похоже, замёрз сильнее, чем проголодался… - невинно заметил Птека. - Голодные не сидят у плиты, когда на столе яичница с колбасой.
- Какой кошмар… И так обращаются с официальной Последней Надеждой Города. Которой обещали разносолы прямо в рот в любом доме по первому требованию!
Марк нехотя оторвался от печи и пересел за стол.
- Удивительно маленькие у вас сковородки, - сказал он некоторое время спустя. - Непростительно крохотные. Ну да ладно, коли есть больше нечего, давай посмотрим на скорую руку, что же нам жабки дали. Почитаем перед сном, так сказать.
Он расстелил на столе кожаный лоскут и стал придирчиво изучать начертанную на коже то ли карту, то ли план, то ли атлас, то ли комикс.
Но надо сказать, что среди залихватских вензелей, познавательных картинок в рамочках, уснащённых душеспасительными надписями и художественно выполненных пейзажей просматривались-таки отдельные фрагменты улиц города.
На карте ЗвеРра была вписана в некое подобие цветочка: идеальный круг-сердцевина и шесть полукружий лепестков. На "лепестках" перечислялись звеРрюги, держащие город в блокаде, а по ободу сердцевины вилась надпись "Безумие ЗвеРры". Речка на карте текла сверху вниз, делая по пути загогулины. В реке резвились схематичные рыбки.
Город был целиком выстроен на правом берегу реки, на левом же была изображена лишь пара ветхих хижин у подножия моста, соединяющего два берега. И ещё на левом берегу был кусок дороги. Дорога упиралась в Круг Безумия.