- Дядя видит в Харламове некую перспективу. Качает его для себя, подкидывая кое-какие крохи. Дед Даниила участвовал в спецоперации в тех землях, где действие русского спецназа в последний период Второй мировой спасло Владивосток, Хабаровск, Биробиджан, Благовещенск, Комсомольск-на-Амуре и еще половину Дальнего Востока от применения бактериологического оружия. Видимо, хотел напомнить, что Дальний Восток милостью японцев мог стать одной большой братской могилой, чтобы не особо-то напирал на американцев с их первым применением ядерного оружия. У Японии в загашнике было оружие и пострашнее ядерного. Как всегда, дядя верен паритету. На каждую страну, на каждое правительство и на любых людей можно нарыть немало интересного, но вот пускать ли это в ход - забота таких людей, как мы: большая, дружная семья, в которой все готовы перегрызть друг другу глотки при первой возможности. Я говорю об эмиссарах, аватарах, Отшельниках, потомков богов и людей, добившихся за свои стремления чуть больше, чем добиваются обычные люди. Мне продолжать или ты готов в путешествие?
Сема ощутил, как нервно дергается глаз.
"Ну, вот и нервный тик заработал".
- Я всегда готов. Если дашь майку и подержишь секиру, хватай за шкирку и швыряй вдогонку брату. Если теплой одежды нет, надеюсь, брат в теплой стране.
- Все опять же не так просто. Поскольку планированием вектора событий занимаюсь не я один… - точнее я лишь один из многих, кто им занимается… то и тут не все гладко. В частности, для тебя.
Блондин едва сдержал нервный смешок:
- Что там еще?
- Тебе придется стать козлом отпущения.
- Всего-то? И тогда все выживут?
Меченый помедлил, наконец ответил:
- Учитывая, как много вокруг нездорового интереса, кто-то умрет.
- Тогда какой смысл?
- Смерть одного человека лучше, чем многих. Мне снова повторить твои слова из другого витка варианта миров?
- Да к черту витки. Скорпион выживет?
- С большей вероятностью.
- Слушай, если будешь так говорить, возьму твою воображаемую линейку, которой ты что-то измеряешь в своем будущем, и настучу по голове? Откуда ты можешь знать, что там, в будущем, если…
- Я знал, что ты согласишься, - пропустил последнее замечание Меченый. - Но есть еще одно "но".
- Может, прямо здесь меня убьешь? - Сема запрыгал с ноги на ногу, пытаясь согреться. Управляемая терморегуляция на морозе помогала, но из-за больших перепадов температуры стала болеть голова.
- Это легкий путь, да и здорово повлияет на другие цепочки событий. Пойми, ты нужен миру живым. Да, целому миру. Эго ни при чем. Но я не могу подкинуть тебя прямо к месту событий, дать в руки оружие и направить удар. Это твой путь, ты сам должен дойти. Просто вот так, в чем есть, ты попадешь в Лос-Анджелес. И у тебя будут только сутки, чтобы добраться до Нью-Йорка.
- А в чем трудность?
- А ты думаешь, я отпущу тебя за паспортом, подожду, пока оформишь визу или насыплю в каждую ладонь золота?
- Мог бы просто подарить кредитную карточку… Постой, если я не смогу без документов полететь в Нью-Йорк, то на автобусе или даже скоростном поезде мне тем более не успеть за сутки!
- Вот эту проблему ты и должен будешь решить… Если не хочешь еще одной смерти.
- Хватит мне угрожать! Нужна чья-то смерть - возьми мою жизнь. Друзей не трогай.
- Красивые слова. Период максимализма. Ничего - повзрослеешь. На многие вещи будешь смотреть под другим углом зрения.
- Но что-то останется неизменным, например преданность дружбе. Секиру точно подержишь?
- С этим проблем нет.
- Тогда кидай. Точнее - закидывай. Но почему у меня такое ощущение, что гроссмейстер из тебя хреновый?
Вспышка…
Печальные глаза Меченого, пустая дорога, свист ветра и заснеженные сосны вдоль кюветов сменились рокотом прибоя и почти пустым пляжем - не сезон. По одну сторону песка был открытый океан, по другую - дома вдоль дороги и суетящийся народ.
Сема устало упал на колени, вгрызаясь пальцами в мелкий, белый песок. Голова от нового скачка градусов вновь взвыла, в висках вместо молоточков застучала кувалда. Захотелось упасть в песок лицом и завыть.
"Но это лишь момент слабости. Со слабостью надо бороться. Проклятая командировка. Сдался мне это Аркаим. И ведь уже ощущал тепло дома, а получил уравнение со множеством неизвестных и строгого учителя, который сам не в силах его решить. И с чего начать-то? Я не спал трое суток! Маша, видит Творец, я спешил к тебе как мог! Ну почему Новый год на чужбине? Лера, отшлепать бы тебя за твои причуды с истериками. Найду - накажу. В кои-то веки хотел домашнего покоя. Видно, сам черт дернул за ногу бегать по тренировкам и нарваться на чернявого. Сидел бы дома, шпилил в приставку, мажорил всю беззаботную жизнь, развлекался с гламурными девахами, потом учился бы в Лондоне или каком другом зарубежном ПТУ. Легкая жизнь. И смерть в окружении ленивых детей, скучного взгляда жены и зевающих внуков. Только в голову будет бить уже не боль перепада температур, а вопрос: почему нет ощущения завершенности, насыщенности жизни?.. Кого обманываю? Ну-ка встал и пошел крушить горы, пробивать лбом гранитные стены и касаться макушкой неба!"
Температура была около пятнадцати градусов тепла. Зима по местным меркам. Люди бродили в ветровках. Бегуны вдоль берега мчались в теплых кофтах, свитерах, мастерках.
Сема поднялся, отряхиваясь от песка. Армейские ботинки, штаны и потрепанные одеяния странствующего по горам Тибета не совсем сочетались с местными понятиями о нормальной одежде. И засаленные, слипшиеся волосы могли выдать его за человека без определенного места жительства. Хотя, с другой стороны, мускулистое тело и татуировки сглаживали впечатления - так, типичный неформал, одевающийся, как хочет, во что вздумается, в знак протеста.
"Что ж, у меня три цели. Две малые и одна большая: заработать немного денег, не попасться полиции и успеть в Нью-Йорк за сутки. И всего два выбора: успеть или опоздать. Вперед, блондин! На штурм, на абордаж, в погоню!"
Сема сбросил остатки одежды с торса, оборвал до колен штаны, превратив их в подобие шорт, и, расправив плечи, сверкая татуировками леопарда и тигра, напялив на лицо самую добродушную улыбку из возможных, бодро двинулся к дороге.
* * *
Семь часов спустя.
"Долина Смерти".
Сема брел по пустыне, отмечая для себя, что ненавидит две вещи: пустыни и гроссмейстеров. Оба объекта за сутки надоели так, что не хватало слов выразить, как он на все это зол.
Солнце шло на закат, кроваво-красное, как демоническое око. Разве что не хватало черного зрачка в центре. Мир накрыла темная пелена, зажигая в небе первые звезды. Дикий клочок луны освещал дорогу не больше, чем ручной фонарик, который так хотелось иметь под рукой.
Жара, искусавшая плечи и спину, спадала. Юноша грыз потрескавшиеся губы и пытался не обращать внимания на блики перед глазами. Вечером они были темными, ночью стали светлыми.
"Люблю разнообразие", - подумал Сема.
Предупреждающий треск гремучих змей привлекал внимание не больше, чем остывающий хруст камней. Огромные валуны и небольшие камни трескались, отдавая накопленное за день тепло, змеи выбирались на охоту и выслеживали повылазившую под вечер поживиться и добыть себе влаги живность.
"Жизнь есть в любой месте, только во мне ее все меньше и меньше. В какой стороне Нью-Йорк?"
Нога ступила опасно близко от очередной змеи, свернувшейся в клубок и готовой к броску. Тело само напряглось, Сема отпрыгнул прежде, чем понял, что случилось. Ядовитые клыки схватили воздух поблизости от лодыжки.
Зато запнулся за камень и впотьмах свалился за другой его край. На этом падение на закончилось. Ударился локтем, головой, нога куда-то провалилась, зацепившись ботинком.
Сема устало опустил щеку на песок:
- Ну что еще? Не могу больше. Змея, вернись! Доверши начатое!.. Будь человечнее!
Ногу как заклинило. Оказавшись в неудобном положении, не мог ни вылезти, ни залезть внутрь. Мучила жажда, клонило в сон. На сотой попытке извлечь себя из ловушки не заметил, как отключился…
- Сэр, шахта в норме, это какой-то придурок попал ногой в вентиляцию. Он без сознания и… похоже на то, что не первый день в пустыне, - обронил чей-то голос над ухом. Сема не стал открывать глаз, доверившись провидению. Руки щупали шею, считали пульс, поднимали веки, светили в зрачки. Но Сема умел если не полностью отключать восприятие любого из пяти чувств, то, по крайней мере, притуплять. Уроки в Альфе не прошли даром. Мог сойти и за труп, если бы потребовалось. Сердце замедлять проще, чем отключать зрительные рецепторы.
Донесся чистый ответ по рации, без хрипов:
- Только ты, Сэм, умудряешься найти придурка там, где нет ничего живого на десятки миль вокруг. Я отмечу это в рапорте.
- Сэр, я…
- Задержать нарушителя и привести на базу!
- Есть, сэр… Итак, ребята, нам приказано доставить это ночное нечто на базу. Вытаскиваем!
Солдаты дергали, тянули, ругались. Наконец извлекли его из замаскированной под камень шахты. Накинув на глаза повязку, а руки и ноги сомкнув наручниками, закинули в машину. Заурчал мотор, машина тронулась с места.
Через десять минут машина остановилась. Сема прислушался - лязг открываемых ворот. Вскоре машина вновь тронулась.
Через несколько минут руки вновь подхватили и потащили в неизвестность…
Наручники сняли, зато приковали к стулу. Свет в лицо. Едва сдержался, чтобы не скривиться, не моргнуть. Проще было тысячу раз отжаться от пола. Затем в лицо плеснули водой.
"Бог есть", - подумал Сема, ощущая влагу на губах. Едва удалось не дать дернуться кадыку.