Надо будет не забыть поведать об этом д’Арбасу. В следующий раз, когда ему понадобится моя помощь, он хорошо подумает, стоит ли это делать или лучше обойтись своими силами.
Условный жест я воспроизвел уже стоя на крыльце. Рядом с Хартом кроме Тайжира в тот момент находились Миркал и два младших командира, как раз из тех, кто охранял крепость прошлой ночью.
Темнело в горах рано и как-то сразу, без легких сумерек, опускающихся на землю романтичным флером. А если к этому добавить тяжелые тучи, норовившие своими отвислыми животами зацепиться за шпили башен, то становилось понятно, что легкости настроения столь быстрое наступление ночи не добавляло.
Только не сегодня.
Кэрн исчез сразу, как только заступила вечерняя стража. Несмотря на то что из нас двоих ему я доверял в таких делах больше, чем себе, все же испытывал некоторое беспокойство, пока он проверял нашу догадку с потайным ходом: то, куда именно он ведет.
Я был уверен в своей правоте, но некоторые сомнения присутствовали, отравляя собой ожидание.
Вернулся бывший убийца не оттуда, откуда я его ждал. Непростительная оплошность, я даже не почувствовал, что балконная дверь открыта. Скользнул внутрь, не потревожив портьеры, и, вместо того чтобы отчитаться о разведке, просто положил на стол крошечный флакон темного стекла.
Пояснения мне были не нужны: камень в перстне начал наливаться алым, выдавая присутствие яда.
Ловушка захлопнулась. Пусть хищник об этом еще и не знал.
Магический вестник, которого для подобного случая дал мне д’Арбас, переливающимся шариком застыл над моей ладонью, впитывая в себя крошечный листок бумаги, на котором я написал лишь одно слово: «Нашел».
Короткий кожаный колет сменил вышитый серебром камзол, ножны с кинжалами – на перевязь, стилеты – за голенища сапог. Мысленно прошелся по амулетам. Меньше всего я хотел оборвать нашу единственную ниточку к тому, кто все это устроил, но и расставаться раньше времени со своей жизнью желания у меня тоже не было.
Мы с Кэрном покинули покои одновременно. Он опять через балконную дверь – его задачей было не дать погибнуть Миркалу, если вдруг что-то пойдет не так. Я – через главный выход.
Напряжение смешивалось с азартом, вновь возвращая меня в те дни, когда каждая моя встреча с мнимым отцом становилась сражением за собственное будущее, когда каждый миг мог стать последним благодаря подосланным им убийцам, когда друзья должны были стать врагами, помогая мне выжить.
Это было трудное время, но иногда мне не хватало его остроты.
Я не таился. Какое бы мнение ни сложилось обо мне в этой крепости, каждый, кто посчитал меня напыщенным и самовлюбленным, должен был понимать, что цель моего появления здесь была не только лишать всех вокруг спокойствия.
Но и не старался слишком попадаться на глаза патрульным тройкам. Мой противник довольно молод для своей расы, амбициозен, заносчив, но неглуп.
Он уже должен был соотнести вчерашнюю пьянку, во время которой я пытался показать себя недалеким любителем горячительных напитков, мое неожиданное появление совершенно не там, где я должен был быть, настойчивость, с которой я испытывал терпение своих собеседников во время опросов, и намерение использовать амулет в башне.
Он должен был признать, что я опасен. Для него.
И он не мог не воспользоваться случаем, чтобы избавиться от меня до того, как мне станет известно о его участии в гибели княгини. Не знал он лишь одного: мне уже известно его имя.
Наша комбинация была изящна и проста. Но чтобы она сработала, нам с Кэрном придется очень постараться.
Кристалл в оправе на пальце вновь засветился, но очень неохотно, воспринимая темное плетение защитного купола как некоторую угрозу для меня. Я осторожно осмотрелся, пытаясь разглядеть в сгустившейся у стен мгле или в мрачной черноте парка хрупкую фигуру девушки. Но заметил лишь Харта и Тайжира, стоявших в отдалении, за границей щитов, как я и просил.
Перекидной мостик, соединявший башню и господский дом, убрали. В мирное время донжон использовали только как место пребывания таких пленников, как княгиня.
В нем старались поддерживать порядок, не говоря уже про запасы, которые должны были помочь продержаться защитникам до прихода помощи, если, не дай предки, крепость попадет в руки чужаков. Попасть внутрь было не так уж и просто. Сейчас единственным входом могли послужить только бойницы-окна. Хорошо еще, мне не требовалось подниматься туда тем же способом, что и прошлой ночью. Для меня приготовили веревочную лестницу.
А вот и четвертый ярус. Как ни странно, но сегодня (по ощущениям) я добирался до него дольше. А ведь вчера моим помощником был только кинжал. Или…
Хладнокровием Тайжира можно было восхищаться.
Я скатился на пол, в любой момент готовый отразить удар, но раздавшийся из угла смешок заставил меня расслабиться. Кроме живого и вполне довольного происходящим Миркала, в комнате никого не было.
– Поверил? – Оборотень говорил тихо, хотя можно было и не опасаться. Кэрн сделал все, как я приказал: подвесил маячки и, дождавшись, когда Алоиза накроет все куполом, активировал защиту.
– Скоро узнаем, – хмыкнул я, представляя, какое разочарование ожидает дракона. Вряд ли он предполагает вновь встретиться со своим партнером в тренировочных боях.
Ждать действительно долго не пришлось. Донжон едва ощутимо вздрогнул, словно сработала магическая ловушка, а еще через несколько мгновений из потайного хода выбрался слегка потрепанный Кэрн.
– Ты был прав, – коротко бросил он мне и опустился на пол. Его заметно качало. – А ты, – повернулся он к Миркалу, – на будущее запомни: лучше врага переоценить и потом смеяться над собственной паранойей, чем встретиться с ушедшими навсегда предками.
Стоило признать, что подобной многословности от бывшего убийцы я не ожидал. Похоже, Тайжир предпочитал действовать наверняка.
– И что дальше? – Трудно сказать, вид ли моего телохранителя или его слова подействовали на оборотня больше, но он уже не выглядел столь оживленным, как некоторое время тому назад. Когда я рассказал ему, как ловко дракон навел на него подозрения, Миркал, пылая жаждой праведной мести, рвался немедленно разобраться с врагом. Похоже, только теперь понял, что в подобных схватках требуется не только мужество, но и безграничное терпение.
– Что дальше?! – Моя зловещая улыбка не обещала дракону ничего хорошего. Жаль, что он не имел возможности меня видеть. – А теперь мы закончим это представление и я отправлюсь в замок твоего господина решать проблемы моей родственницы. Не стоит забывать о тех вещах, от которых зависит мир в твоей семье.
Не знаю, понял ли Миркал, что именно я хотел этим сказать, но решил промолчать.
Правильно решил, у моей выдержки был свой предел. Когда я понял подоплеку этой истории, с трудом удержался от того, чтобы немедленно не отправиться к князю для объяснения: в таких делах дилетантам типа его младшего княжича не место. Пусть радуется, что его использовали лишь для того, чтобы отвести от себя подозрения. Дракон знал, что сложно магически заставить убить того, кто присягнул жертве на верность. Если, конечно, в душе нет стремления к этому.
Я взглядом уточнил у Кэрна, готов ли он перейти ко второй части задуманного, и, получив в ответ кивок, направился к окну, подтолкнув к нему и оборотня. Теперь мне предстояло едва ли не самое трудное – спуститься вниз, прихватив с собой якобы труп княжича, что было нелегким делом. Но меня подстегивала мысль, что скоро я смогу покинуть это мрачное место.
Остановился я со своей ношей, не дойдя пары шагов до границы купола. Не очень заботясь об ощущениях оборотня (моя маленькая месть), сбросил его не на камень, которым была выложена дорожка, а на уже пожелтевший газон. Вроде и пожалел, но едва ли пропитавшаяся водой земля доставит ему наслаждение.
Выпрямился, скользнул равнодушным взглядом по напряженному лицу Харта, оценил спокойствие на лице Тайжира.
– Зачем?
Дракон понял все и сразу, но отреагировать не успел. Тонкая игла с парализующим ядом на конце впилась ему в шею.
Мой телохранитель не забыл, кем он был до того, как попал ко мне.
Ингвар
Вместо Таркила обратно к каравану отправился Рауль с девчонкой, которую пришлось связать.
Как я ни пытался ее напугать, она, лишь слегка отдышавшись, сделала очередную попытку сбежать. Так что на моем лице теперь заживали две довольно глубокие царапины, а на руке оборотня красовались следы от ее зубов. Маленькая оторва до него все-таки добралась.
Дарши, все в том же белоснежном одеянии, застать раненого живым не успел, хоть и торопился. И, судя по мелькнувшему в его глазах недовольству, этот факт его не обрадовал. Он был слишком юн, чтобы знать: даже будучи видящим, невозможно помочь всем. Да и дар, присущий ему, всегда считался самым капризным. Невозможно предугадать, где он подскажет о грядущей опасности, а где и промолчит.