Через двое суток, отдыхая только днем, предварительно находя себе убежища, он добрался до Кренга. По пути орий находил и объекты для маскировки, благо начался сезон бродячих театров, и огромное количество самодеятельных и полупрофессиональных трупп двигалось по дорогам Рипена с запада на восток в сторону города Крамец. Древнейшая традиция, заглохшая было после исхода, спустя три века ожила и старательно исполнялась из года в год.
В Кренге орий выяснил, что гендер отправился в Продубин. И снова - ночной бег, с короткими остановками, чтобы перекусить сушеной кровью, восстановить силы и бежать, бежать. Междугородная трасса - идеально ровная поверхность. Днем она забита повозками, местное население ждет, пока пройдет самоходный дом, после чего использует дорогу как обычный путь в обоих направлениях. А вот ночью на трассе пусто.
Рэнд обогнал транспорт, в котором ехали Атрелла с Ирваниэлем. Примчавшись на рассвете в городок Бенид, он выбрал погреб потемнее и дремал до сумерек. Он переговорил с кондуктором и, глядя на окна номера гендера, обратил внимание, что его особа привлекла внимание молоденькой золотоволосой девушки, рьяно торговавшейся за корзинку с провиантом. Рэнд достал амулет и выяснил, что тот полностью иссяк, пока он спал. Срочно нужна была кровь. Свежая кровь какого-нибудь местного жителя. Но пока он искал подходящее тело, дом тронулся и ушел в сторону столицы.
Выругавшись, Рэнд помчался следом. В Нимиз он прибыл еще ночью, убил ночного полицейского и ждал транспорт до рассвета. Но тот настал раньше, чем самоходная гостиница остановилась на площади. Орий, задрапированный в кожу и в черных очках, в образе полицейского осмотрел номер и обнаружил труп гендера. В номере больше не было никого, но на соседнем диванчике валялась дорожная сумка. Орий ногтем оттянул край и заглянул внутрь: книга, всякая девчачья ерунда в виде гребешков, заколок и ленточек - ничего серьезного. Дневников там тоже не оказалось. Рэнд покинул гостиницу и сообщил в местное управление безопасности о трупе. Он видел, как гендера вынесли и отправили в местный госпиталь. А еще он увидал ту самую девушку, что была в Бениде на рынке. Оказалось, что она сняла тот же номер, где ехал гендер. И девушка эта вышла из здания почты.
Орий догадался, что, вероятнее всего, гендер поручил ей отправить документы почтой. Дом отошел от Нимиза, а Рэнд, которому в образе полицейского оставалось быть еще три часа, зашел к начальнику почты.
Тот сказал, что описанная полицейским девушка заходила к нему, чтобы нанять курьера, но у нее не оказалось нужной суммы, и она ушла. На вопрос, кому был адресован пакет, рыжий начальник почты, не усмотрев в ответе ничего секретного, ответил:
- В Продубин, в Департамент общественного здоровья, советнику Индрэ Анколимэ.
Рэнд, изо всех сил стараясь не шепелявить, поблагодарил и понял: дневник до вручения адресату достать не удастся. Девица, если не отправила дневник сейчас, может это сделать на любой остановке. Но главное, он интуитивно чувствовал, что ищейки идут за ним. По пути к Продубину он всего один раз попытался проникнуть в номер девчонки, но тот оказался заперт, а хозяйка куда-то пропала. Не имея возможности ни ждать ее, ни тем более рыскать по трехэтажному самоходному дому, Рэнд решил затаиться и стал думать, как добыть дневники уже у адресата.
Орий оставлял за собой шлейф трупов тех, в чьем образе являлся днем в государственные учреждения. Рано или поздно сыщики поймут, с кем им пришлось тягаться, и догонят. Нужно использовать агентов из местных жителей, а самому на время исчезнуть.
Глава 9
Советник Анколимэ приехал в монастырь уже затемно. Ужин подали в келью: молочный суп и гренки с сыром. Советник помолился, благословив еду и питье, без аппетита проглотил пару ложек супа и съел одну гренку. Отодвинул тарелки с остатками пищи, выпил чашку крепкого чая и, посидев несколько минут, отправился на женскую половину.
Атреллу он застал сидящей с ногами на кровати за чтением все того же "Кода Слемира". Она уже поужинала - тем же самым, что подали и советнику. Кухня в монастыре едина для всех. Страхи перед неминуемой карой Безутешной несколько уменьшились. На сытый желудок о плохом думать не хотелось. Поесть - лучший способ спастись от дурных мыслей, а еще неплохо бы сбежать в другой мир, и книга для этого самое хорошее средство.
Атрелла погрузилась в прошлое на тысячу четыреста лет, перенеслась на Слемиров архипелаг, который в те годы назывался Арвальским, или утонувшей землей.
Инглинг - автор книги - неплохо разбирался в сохранившихся документах, но, как он сам утверждал, немало свидетельств пропало. Зато возникло множество легенд, слухов и домыслов. Непреложным фактом оставался один: Слемир - мальчик-жрец Лита высшего ранга. А сам Инглинг, отрицая все официально признанные события, выдавал новые идеи.
Атрелла читала "Книгу Слемира" в переводе с арвальского гендера Анригаэля Звиелго. Анригаэль писал "Книгу" на вализском. На более общий, понятный большинству жителей материка рипенский диалект ее перевел поэт Юалин Лу. "Книгу" проходили в школе и даже учили наизусть "песни" из нее. Атрелле больше всего нравились песни "Ты" и "Я", в которых рассказывалось, как жители острова спасали новорожденного младенца и выхаживали… а монстр, захвативший над ними власть, зачаровал людей, перессорил, и они ополчились на мальчика.
Разве орий, которые, как известно, абсолютно не способны к магии, мог заколдовать островитян?
Девушка по памяти прочитала песни с того места, как погиб возлюбленный матери Слемира:
1. Как прожить, если умер любимый?!
Мир расколот на мелкие части,
Каждый вдох отзывается болью,
И во тьму улетают надежды,
Как с засохших деревьев листы…
2. Но случилась нежданная радость -
Вдруг в постылом, измученном теле
Две души оказались сокрыты!
Так бывает, что на пепелище
По весне вырастают цветы.
3. Непостижное таинство жизни
Расцветало, невидное глазу,
И в видениях будущей маме
Открывались минувшего вехи -
Аргаваллы забытой черты…
4. Как себя она долго терзала,
Что в припадке безумного страха
Чуть младенца убить не решилась!
Зелье дорого было - и, к счастью,
Оказались карманы пусты.
5. Округлилась со временем дева,
И старалась поменьше работать,
Чадо тайное оберегая.
Слуги монстра заметили это -
И под землю ползком, что кроты…
6. В тот же день нагрузили бедняжку
Непосильной и грязной работой.
Как она ни старалась беречься -
Раньше срока дитя растревожив,
Еле скрыться успела в кусты…
7. Долго корчилась юная мама
В очистительных муках рожденья.
Поначалу стонала чуть слышно,
А к рассвету завыла так громко -
Все собаки поджали хвосты!
8. Так, пророчества во исполненье,
В день, когда задувают пассаты,
В час предутренний и неурочный
Родился шестимесячный мальчик.
Безутешная, слышишь ли ты?
9. Он тебе не достанется в жертву,
Мы лечить его будем и прятать,
А когда он окрепнет как надо -
Ты его отыскать не сумеешь
Средь других, что кривят в плаче рты!
10. Для тебя приготовлена жертва -
Ведь тебе все младенцы едины…
Пусть покамест тебе мы покорны -
Близок час избавленья от ига,
Исполнения нашей мечты! (1)
И следом - песнь "Я":
1. Злое чудище, черный губитель,
Бушевал и не ведал покоя,
Но откуда беда угрожает -
Не сумел от народа добиться:
Люди гибли, секрет свой тая.
2. Драгоценный младенец, спаситель,
Был от матери тут же отторгнут,
Нарекли его именем Слемир
И при свете ярчайшего солнца
Окатили водой из ручья.
3. Положили в сапог его теплый,
Отыскали с десяток кормилиц;
Каждый день его разные люди
У себя от врага укрывали -
Вся деревня была как семья.
4. Как целитель велел, добавляли
В молоко ему травы и зелья,
Чтобы спал он всю ночь и не плакал:
"Ночью слуги чудовища рыщут -
Неровен час, услышат тебя!.."
5. Время шло - ничего не случалось,
И чудовище угомонилось,
Прекратились ночные облавы.
То ли просто устал проклятущий,
То ли понял - с людьми так нельзя.
6. Чтобы сладить со стадом строптивым,
Мало силы - нужна еще хитрость:
Голь на выдумку очень богата,
Бог быть должен не просто ужасен,
Но коварен и мудр, как змея!
7. Мальчик рос; он окреп, встал на ножки,
Полюбил он лесные прогулки,
Научился ходить он неслышно,
Быстро бегать и прятаться ловко,
И метать наконечник копья.
8. Копья целые - все под запретом,
Да и мал еще Слемир сражаться.
А тем временем черный убийца
Напустил на людей морок злобы -
Во врагов превращались друзья…
9. И на Слемира вдруг ополчилась
Та семья, что его воспитала:
"Ты не тот, кто народ наш избавит!
Ты не нужен нам больше, подкидыш -
Уходи, шмакодявка ничья!.."
10. С горьким плачем обиженный мальчик
Убежал и забился в пещеру.
Там с трудом, лишь за миг до заката,
Мать родная его отыскала:
"Тише, милый… я мама твоя!".
У Атреллы всегда выступали слезы на этом эпизоде. И сейчас она промокнула глаза краешком рукава. "Мама, мама, где ты?". Девушка выпила воды, успокоилась и вернулась к чтению спорной книжки.