Чужая душа - потемки. Да, и чужое сердце не так-то легко понять. А если это еще и сердце черного дракона!? То и тем более. Но если заклятье связало вас намертво и сбежать от такого "подарка" судьбы не представляется возможным - не робей. И тогда, может быть, у вас еще будет шанс попасть в другой мир, найти верных друзей и обрести настоящую любовь.
Книга 1 завершена.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 2
Глава 3 4
Глава 4 5
Глава 5 7
Глава 6 8
Глава 7 10
Глава 8 12
Глава 9 14
Глава 10 17
Глава 11 19
Глава 12 21
Глава 13 23
Глава 14 26
Глава 15 28
Глава 16 31
Примечания 32
Альвина Волкова
Сердце черного дракона
Глава 1
- Когда ты улыбаешься - звезды меркнут! - на одном дыхании, трепетно произнес он, прижимая ее хрупкую ладонь к груди.
На кончиках ресниц, точно бриллианты засверкали две крупные слезинки. Лилиан смущенно отвела взгляд, но яркий румянец выдал волнение и сердечный трепет.
- Не может быть, - одними губами прошептала она, - Я так счастлива.
- Выходи за меня, Лилиан, - предложил он, с замиранием сердца ожидая ее ответа.
Девушка, недолго думая, радостно воскликнула:
- Конечно, Джордж!…
Тяжко вздохнув, я откинулась на спинку кресла, и бросила на стол последний листок слезливой эпопеи о любовных похождениях Лилиан. Боже, какая муть! Не будь автор этого "шедевра" моей лучшей подругой, тут же предложила бы закидать свою Музу тухлыми помидорами. А так, придется найти помимо критики, что-нибудь положительное в трехсотстраничной эпопее о мечущейся от одного белокурого возлюбленного к другому, безмозглой барышне семнадцати лет. Ох, мама-мия, стоило отказаться от этой затеи еще тогда, когда Надя только начала намекать, что что-то пишет.
И откуда, скажите мне, у моей до крайности меркантильной подруги взялось столько розовых соплей?! Что-то раньше я за ней подобного не замечала! Видимо она хорошо маскируется. Или же моя бизнес-вумен в тайне мечтает о несбыточном. Я, конечно, люблю романы, но не такие, после прочтения, которых мозги превращаются в сахарную вату. Лучше бы она не фантазировала, а взяла и написала бы о своих рабочих буднях. Из жизни, так сказать, менеджера по продажам. Вышла бы изумительная вещь. Я даже название придумала: "Как закадрить клиента за десять секунд".
В коридоре зазвонил телефон. Кого это, ни свет, ни заря? Я кинула мутный от недосыпа взгляд на будильник. Неоновые стрелки показывали шесть утра. Опять засиделась. А через два часа на работу. Блин!
- Да, иду я, иду, - раздосадовано буркнула надрывающемуся аппарату, - Алло. Слушаю.
- Нина Валентиновна? - поинтересовался смущенный девичий голос.
- Да, я.
- Доброе утро.
Ну, это смотря с какой точки зрения посмотреть. Для меня, например, оно не доброе. И причину я уже назвала. Но в трубку пришлось промямлить то, что хотят услышать:
- Доброе.
- Я звоню вам, чтобы сообщить тяжкую для вас новость. Несколько дней назад скончалась ваша бабушка Мария Олеговна Тверёва.
- …н-да, - тихо пробормотала я, присев на табурет возле столика с телефоном, так как коленки предательски задрожали.
- Мы отправили на ваш адрес все уцелевшее имущество Марии Васильевны.
- …а…А что произошло? - смущенно поинтересовалась я.
- Пожар, - коротко и маловразумительно ответили на том конце.
- Понятно.
- Ждите вещи сегодня в час дня.
- Сп-пасибо.
- Соболезную, - наконец, почти шепотом, произнесла девушка.
- Да… конечно… спасибо.
Руки безвольно опали. Тишина в квартире показалась чудовищно громкой.
Чтобы придти в себя понадобилось несколько часов пешей прогулки и три порций шоколадного мороженного. На работу не пошла. Не было ни сил, ни желания. Я бродила по улицам города, не видя, ни куда иду, ни кто идет рядом со мной. Иногда на пути встречались знакомые лица, но я обходила всех стороной. Не хотелось никого слышать. Я шла и шла, пока не заболели ноги, и не захотелось домой.
Когда вернулась, часы пропикали двенадцать часов пополудни. Сварила крепкий кофе и сразу села за компьютер, где все еще висела незаконченная работа. Она отвлекла от печальных мыслей. В час ровно позвонили в дверь.
- Кто? - крикнула я, разглядывая в глазок мужчину крепкого телосложения в спец-костюме лаконично строгой расцветки синего с черным.
- Курьер.
Нехотя открыла дверь и выглянула в коридор. Стоящие деревянные коробки впечатлили размерами.
- Сколько с меня?
- Уже оплачено. Распишитесь.
Чирикнув роспись в графе "получено", возвратила квитанцию мужчине. Он оказался весьма любезным и помог внести коробки в квартиру. Они заняли практически всю прихожую.
- Спасибо, - пробормотала я.
- До свидания.
- До свидания.
Покопаться в вещах не дал очередной телефонный звонок. После прогулки уже четвертый. Странно: с работы я отпросилась, Надя занята. Кто бы это мог быть? Мне никого не хотелось слышать, и я просто игнорировала звонки.
Однако в этот раз звонили долго и упорно. Решили, наверное, взять на измор. В голову пришла запоздалая мысль, что это может быть та девушка, которая сообщила о смерти родственницы, звонит уточнить, получила ли я посылку. Я подняла трубку, и устало пробормотала привычное: "Да, я вас слушаю".
На другом конце провода дышали хрипло и тяжело точно пробежали марафонскую дистанцию. Я тоскливо посмотрела на аппарат.
- Слушаю вас, - милостиво повторилась, не отягощая голову лишними размышлениями.
- Ты, - просипели в трубку, - не смей открывать сундук.
- Кто вы? - тут же поинтересовалась, ощутив, как по спине побежали мурашки.
- Ты хорошо меня слышишь?!! - рявкнул незнакомец.
- Кто вы? - раздраженно вскрикнула, нервно дернув за ни чем не повинный провод.
- Не задавай глупых вопросов, - голос незнакомца так и сочился злобой, - Узнаю, что открыла…
Повелительный тон заставил непроизвольно сжать кулаки. Что он себе позволяет?!!
- Да пошли вы, - недослушав, презрительно фыркнула и бросила трубку.
"Ничего себе", - успела еще подумать, прежде чем телефон снова ожил. Отвечать не хотелось, но рука потянулась сама по себе.
- Слушаю.
- Не смей! Слышишь!
Пальцы, сжимающие телефон, побелели. Что этому типу от меня нужно? О каком сундуке идет речь?
- Не смейте больше сюда звонить, - процедила сквозь зубы, - или я вызову милицию.
- Откроешь - умрешь.
В трубке раздались гудки. Что за…Черте что. Руки мелко дрожали, и очень хотелось швырнуть об стену это надоедливое средство современной коммуникации. Не решилась. Зря. Очередной звонок заставил подскочить на месте.
- Не смейте мне угрожать! - крикнула в трубку, отметив, что голос приобрел истеричные нотки.
- Нина Валентиновна?
Это был явно кто-то другой. Не тот мерзкий тип. Голос говорившего отличался необычайной приятностью, и было в нем что-то, заставившее сразу успокоиться и слушать.
- Да, это я.
- Мы с вами не знакомы. Но нам обязательно нужно встретиться…. Это по поводу вашего наследства.
- Какого наследства? - нахмурилась я.
- Того, что оставила вам ваша бабушка.
- Кто вы?
- Я хороший знакомый Марии Олеговны. Меня зовут Станислав.
Подобная трактовка насторожила. Ни адвокат, ни доверенное лицо, а некий знакомый. Странно. Очень странно.
Увы, я не так хорошо знала Марию Олеговну, хоть и провела большую часть детства в ее доме в деревне. Баба Маша всегда была добра ко мне, но лет с одиннадцати, родители перестали отпускать меня к ней, каждый раз находя самые нелепые отговорки, лишь бы я оставалась дома. Боялись ли они за меня, или их пугало что-то другое? - не знаю. Скорее всего, перессорились из-за чего-то и просто не хотели впутывать ребенка в семейные дрязги. Бабушка она мне не родная, а двоюродная, но не менее любимая. И хотя мы столько лет не виделись, весть о ее смерти стала для меня серьезным ударом.
- Нина Валентиновна? Вы слышите меня?
- Да, я слышу вас. Давайте отложим до завтра. Сегодня я просто не в силах…
- Завтра так завтра, - легко согласились и даже, по-моему, улыбнулись на том конце, - Я позвоню вам во второй половине дня.
- Хорошо.
- До свидания, Нина Валентиновна.
- До свидания.
Я положила трубку. В квартире воцарила тишина. Даже обычно беспокойные соседи сверху, подозрительно притихли. Была мысль не распаковывать вещи или по крайней мере оставить до завтра, но повозившись у плиты, разогревая скудный обед-ужин, нервы расслабились и я поспешила найти все необходимые инструменты.
Последние несколько лет рассчитывать мне было особо не на кого (разве что папа придет подсобить), так что и молотком, и гвоздодером и другими инструментами, я худо бедно, умею пользоваться.