Юноша неторопливо потягивал вино и наслаждался тем, что видел перед собой. Солнце начинало склоняться к западу, отражаясь в окнах домов, а красные и зеленые крыши складывались в причудливый узор, за которым блестели воды залива Пустельги. Вдалеке можно было разглядеть берега Луризии.
Он задумчиво потрогал Ключ Единения. "Я должен буду представлять Берейму где-то далеко, в Луризии и в других провинциях, - думал он. - Это же просто смешно! Что я знаю о подобных вещах? Кто научит меня?"
Линан сделал из фляги большой глоток и повернулся, чтобы уйти. Теперь он был подавлен тяжестью доставшейся на его долю ответственности. В дверях галереи стояла Арива, пристально разглядывая его.
- Долго ты здесь стоишь? - спросил он, удивленный ее молчанием.
- Не очень долго. Мы ждем тебя внизу на тризне.
- Мы?
- Твоя семья. Нам слишком о многом следует поговорить.
Линан фыркнул:
- О Ключах Силы.
- Конечно. - Она подошла и встала рядом с ним на балконе.
- Тебе повезло, и ты это знаешь. Мы были уверены, что наша мать не оставит тебе вообще ничего. - Линан промолчал. Арива пожала плечами и продолжала: - Ты не учился выполнять подобные обязанности, брат. Что ты будешь делать?
- Пока я этого еще не знаю. Пока я еще привыкаю к мысли о том, что меня признали настоящим принцем крови.
Арива мгновенно поморщилась, но взяла себя в руки и улыбнулась.
- То, что ты владеешь одним из Ключей, не может изменить обстоятельств твоего появления на свет.
- Ты права. Ашарна была и осталась моей матерью, - сухо произнес он.
- А твой отец был простолюдином, - спокойно ответила она. - В то время как отец Береймы Милгром и наш с Олио отец Тейф были аристократами, вели свое происхождение из Двадцати Домов. Между нами и тобой, Линан, существует разница. И так будет всегда, это неустранимо.
Линан отвернулся, чтобы Арива не увидела, как краска залила его лицо.
- Я разделяю с вами имя величайшего дома, дома Розетем, - попытался он защищаться. - В моих жилах, как и в ваших, течет кровь королевы.
- Да, однако это не вся кровь, которая течет в твоих жилах, разве не так? Послушай, Линан, я ничего не имею против тебя только потому, что твой отец не произошел из знатного рода. Но давай посмотрим правде в глаза. Когда наша мать вышла замуж за твоего отца, она считала, что ее детородный возраст уже позади. Если бы она знала, что еще может забеременеть и родить ребенка, она выбрала бы себе в мужья кого-нибудь из Двадцати Домов.
- Возможно, мой отец и не был аристократом, зато он был лучшим полководцем королевства. В то время, как великие и знатные семьи только опозорили себя перед Ашарной во время Невольничьей войны, мой отец-простолюдин одержал победу, когда повел свои простонародные войска на защиту трона.
- Я не хочу преуменьшать славных деяний твоего отца. Он был храбрейшим и опытнейшим солдатом. - Она подошла ближе и обняла Линана рукой за плечи. Его мышцы сразу же до боли напряглись. Никто до сих пор не вел себя так с ним, и он не знал, что делать.
Арива выдержала паузу и мягко продолжила:
- Но я думаю о тебе. Ведь на самом деле ты вовсе не хочешь той ответственности, которая ляжет на твои плечи благодаря Ключу Силы. У тебя нет для этого подготовки, ты этому не учился, у тебя нет наследия для того, чтобы пользоваться им.
- Я еще не пытался.
Ее рука соскользнула с его плеч, и девушка глубоко и печально вздохнула.
- Мы не хотим видеть, как ты сам причинишь себе вред, Линан. Ты наш брат.
Линан с горечью рассмеялся.
- Несмотря на то, что мой отец простолюдин? - Неожиданно ему стало интересно. - Ну, а что же вы мне хотите предложить?
Арива улыбнулась.
- Ты вернешь Ключ Берейме, а взамен получишь пенсию до конца жизни. Ты и твое потомство будете признаны как одна из ветвей королевской семьи. Твои дети станут первыми членами новой аристократической семьи - Двадцать Первого Дома.
- Это очень великодушное предложение, однако оно слишком несерьезно. Оно не дает мне ничего из того, что уже может дать Ключ.
- Но, Линан, ведь у тебя не будет никакой ответственности. С твоих плеч упадет тяжелое бремя государственной службы.
Линан пожал плечами.
- Может быть, мне понравится это бремя.
В голосе Аривы послышалось напряжение.
- Ты делаешь ситуацию сложнее, чем она могла бы быть. Все могло бы стать гораздо проще, если бы ты согласился посмотреть в лицо реальности.
- Какой реальности? Королева смотрела на вещи не так, как вы. Ключ вручила мне наша матушка. На самом деле это был ее последний поступок, так она изъявила свою последнюю волю. Нет, я думаю, что не смогу отдать его.
Он нашел в себе силы взглянуть сестре в глаза. Выражение ее лица изменилось. В ее глазах Линан увидел отнюдь не ненависть, в них было что-то незнакомое. "Она думает обо мне как о простом крестьянине, как о человеке, который никогда не сможет сравниться с ней по положению, даже разговор со мной причиняет ей страдание и боль".
Арива больше не стала ничего говорить, повернулась и вышла. По доносившимся снизу звукам Линан понял, что тризна продолжалась, однако теперь шум стал еще более оптимистичным. В следующий миг послышались еще чьи-то шаги по галерее, Линан с испугом подумал, что это мог быть Берейма или Оркид, которые обратятся к нему с теми же речами, что и Арива - или, что было бы еще хуже, Олио, которого Линан любил. Однако человек, появившийся на балконе, был ненамного выше его и подошел, сутулясь.
- Мимо меня прошла принцесса Арива. Она была похожа на снежную ведьму.
Линан горько рассмеялся.
- Она хотела, чтобы я отказался от Ключа Единения.
Эйджер мгновение полюбовался открывшимся видом, потом произнес:
- Отказаться от него сейчас? Она уже видит в тебе поверженного врага?
Линан покачал головой:
- Я не могу с уверенностью сказать, как она на самом деле относится ко мне.
Эйджер кивком показал на Ключ.
- Он все еще висит на твоей шее. Так или иначе, она определенно не права, что бы она о тебе ни думала.
- Меня испытывали, - предположил Линан. - Никогда еще я не выдерживал такой ответственности.
Эйджер втянул носом воздух.
- Тебе известна история о твоем отце и о сражении на берегу Херона?
- Я знаю только то, что это была его первая битва, и он выиграл ее. Ни Камаля, ни Пайрема там не было - а ведь только от них мне удается узнать что-то об отце.
- Ну что ж, я участвовал в том сражении. Твоему отцу требовалось сделать выбор. Он мог отойти назад, к северу от реки Геят, и дождаться подкрепления - иди же предпринять атаку. У него не было точных сведений о силах противника, но он отлично знал, что если он не прижмет их к берегу, они могут ускользнуть, и тогда пройдут недели или месяцы, прежде чем он снова сможет сразиться с ними. Однако гораздо более важно, что он сам не был уверен в своей собственной способности успешно провести атаку.
- Но он был великим солдатом! - горячо возразил Линан.
- В этом нет никаких сомнений - но до сражения на берегу Херона никто, даже сам твой отец не знал, каким он станет генералом.
Линан взглянул на Эйджера.
- Это выдумка?
Эйджер пожал плечами.
- Если тебе так больше нравится. Однако это чистая правда, а ты истинный сын своего отца.
Эйджер ласково похлопал Линана по плечу и ушел в комнаты.
Вскоре после этого и сам Линан покинул галерею, остановившись на верхней ступеньке лестницы, которая вела вниз, в главный зал. Несколько мгновений он наблюдал за людьми сверху. Он видел женщин в длинных траурных платьях, разодетых в лучшие одежды мужчин, блеск их украшений и пьяные улыбки на лицах.
У него мелькнула мысль, что все эти люди еще не до конца осознали, что Ашарна умерла, и теперь у них новый монарх. Еще он подумал, что все эти люди слишком плохо знали свою королеву.
Арива не ничего сказала о том, говорила ли она с ним от имени нового короля. Однако если Берейма собирался обратиться к нему с тем же разговором, то Линан решил, что это могло бы произойти где-нибудь при очень большом скоплении народа, где ему необходимо будет сдерживаться.
Он увидел, как в зал со двора вошла группа людей с чрезвычайно важным видом. Берейма шел в середине, и все внимание было приковано к нему. Окружавшие его люди были гражданскими чиновниками Кендры во главе с мэром Шантом Тенором и главой купеческой гильдии Кселлой Поввис. Эти двое представляли собой странную пару: Тенор был непомерно толстым мужчиной с одутловатым лицом, лет ему было немногим меньше шестидесяти, он отличался подхалимством и любовью к хвастовству, в то время как Поввис была высокой смуглой женщиной из Луризии и пользовалась репутацией человека сурового, но справедливого и чрезвычайно искреннего, что часто оскорбляло придворных льстецов. Берейма на целую голову возвышался над своими спутниками и пытался слушать одновременно их обоих.
Линан спустился по лестнице в зал и выждал время, когда Берейма его заметил.
- Брат, - вежливо обратился к нему Берейма, прервав тем самым болтовню чиновников. - Разве не трогательно видеть, как много добрых жителей Кендры пришли сюда, чтобы сказать нашей матушке последнее "прости"?
В его голосе не было слышно иронии.
- В самом деле трогательно, брат, - ответил Линан, глядя на спутников Береймы, которые тут же ему поклонились.
"Это что-то новенькое для нас всех, горожане, - подумал он, мрачно улыбнувшись. - Так что будет лучше, если мы начнем привыкать к этому прямо сейчас".