До вчерашнего вечера я бы не обратил внимания на такую теорию. Но Генри верит, что могадорцы замышляют захват Земли, и я должен признать, что хотя теория, излагаемая в статье у Сэма, смехотворная, но в самой ее основе, может быть, что-то есть. Я знаю, что лориенцы много раз бывали на Земле за время ее существования. Мы наблюдали развитие Земли, наблюдали ее во время роста и изобилия, когда все было в движении, и во время льда и снега, когда никакого движения не было. Мы помогали людям, научили их добывать огонь, дали им орудия, чтобы освоить речь и язык, - поэтому наш язык так похож на язык землян. И хотя мы никогда не похищали людей, это не значит, что такого вообще не могло случиться. Я смотрю на Сэма. Я еще никогда не встречал никого, кто был бы настолько увлечен пришельцами, чтобы читать теории заговоров и делать при этом пометки.
Тут открывается дверь и просовывается улыбающееся лицо мистера Харриса.
- Простите, что прерываю, миссис Бартон. Я должен забрать у вас Марка. Пришли репортеры "Газетт" брать у него интервью, - он говорит достаточно громко, чтобы слышал весь класс.
Марк встает, берет сумку и с небрежным видом выходит из класса. Я вижу, как в дверях мистер Харрис похлопывает его по плечу. Потом я смотрю на Сару. Если бы можно было сесть на пустое место рядом с ней.
Четвертым уроком идет физкультура. Сэм в моем классе. Переодевшись, мы сидим на полу спортзала. На Сэме кроссовки, шорты и футболка, которая на два-три размера велика. Он выглядит, как аист, сплошные локти и колени, и кажется долговязым, хотя и маленького роста.
Учитель физкультуры, мистер Уоллес, стоит перед нами, твердо расставив ноги на ширину плеч, руки на бедрах и сжаты в кулаки.
- Так, ребята, слушаем. Учтите, что, может быть, это последняя возможность позаниматься на улице. Бег на милю, так быстро, как только сможете. Результаты будут записаны и сохранены до весны, когда вы снова побежите милю. Так что жмите вовсю!
Беговая дорожка покрыта синтетическим каучуком. Она идет вокруг футбольного поля, а за ней виден лес, который, может быть, тянется до нашего дома, но я не уверен. Ветер холодный, и у Сэма руки покрываются мурашками. Он трет руки, пытаясь согреться.
- Ты уже бегал милю? - спрашиваю я.
Сэм кивает.
- На второй неделе занятий.
- Какое у тебя было время?
- Девять минут сорок четыре секунды.
Я смотрю на него.
- Я думал, тощие бегают быстро.
- Заткнись, - говорит он.
Я бегу рядом с Сэмом в конце толпы. Четыре круга. Столько раз надо обогнуть поле, чтобы пробежать милю. Через полкруга я начинаю уходить от Сэма. Интересно, за сколько я бы мог пробежать милю, если бы старался по-настоящему. За две минуты, может, за одну, может, еще быстрее?
Бег доставляет удовольствие, и, сам того не замечая, я обгоняю лидера забега. Потом замедляюсь и симулирую изнеможение. Когда я этим занимаюсь, я вижу, как из кустов у входа на трибуны выкатывается коричнево-белое пятно и несется прямо ко мне. "Мой разум шутит со мной шутки", - думаю я. Я отворачиваюсь и продолжаю бежать. Я пробегаю мимо учителя. Он держит секундомер. Кричит что-то подбадривающее, но смотрит куда-то мимо меня и мимо беговой дорожки. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, куда смотрит он. Его глаза зафиксированы на коричнево-белом пятне. Оно все еще движется в направлении меня, и неожиданно на меня обрушиваются образы вчерашнего дня. Могадорские чудовища. Среди них были и маленькие, с зубами, сверкающими на свету, как лезвия бритв, быстрые существа, нацеленные на убийство. Я начинаю спуртовать.
Я пробегаю половину круга в бешеном темпе, прежде чем обернуться. Позади меня ничего нет. Я оторвался. Прошло двадцать секунд. Я поворачиваюсь вперед, и оно оказывается прямо передо мной. Должно быть, срезало путь поперек поля. Это Берни Косар! Он сидит посреди дорожки, высунув язык и виляя хвостом.
- Берни Косар! - кричу я. - Ты меня до смерти перепугал!
Я возобновляю бег в медленном темпе, и Берни Косар бежит рядом. Я надеюсь, никто не заметил, как быстро я бежал. Потом я останавливаюсь и сгибаюсь, словно у меня спазм, и я не могу дышать. Я немного прохожу шагом. Потом немного пробегаю трусцой. До конца второго круга меня обгоняют двое.
- Смит! Что случилось? Ты всех уделал! - кричит мистер Уоллес, когда я пробегаю мимо него.
Я притворно тяжело дышу.
- У меня астма, - говорю я.
Он сокрушенно качает головой.
- А я-то подумал, что у меня в классе будет новый чемпион штата Огайо по легкой атлетике.
Я пожимаю плечами и продолжаю бежать, часто переходя на ходьбу. Берни Косар держится рядом со мной, иногда идет, иногда бежит. Когда я начинаю последний круг, меня догоняет Сэм, и мы бежим вместе. Лицо у него пунцовое.
- Так что ты читал сегодня на уроке астрономии, - спрашиваю я. - Целый городок в Монтане похищен пришельцами?
Он смотрит на меня с усмешкой.
- Да, есть такая теория, - говорит он как-то робко, словно в замешательстве.
- С чего бы это выкрадывать целый город?
Сэм пожимает плечами и не отвечает.
- Нет, ну зачем? - спрашиваю я.
- Ты действительно хочешь знать?
- Конечно.
- Ну, теория такова, что правительство позволяет пришельцам выкрадывать людей в обмен на технологию.
- Серьезно? На какую технологию? - спрашиваю я.
- Чипы для суперкомпьютеров и формулы для создания новых бомб и "зеленых" технологий. Типа этого.
- "Зеленые" технологии в обмен на живые существа? Странно. Зачем пришельцам выкрадывать людей?
- Чтобы они могли нас изучать.
- Но зачем? Я имею в виду, какой у них для этого резон?
- Чтобы, когда настанет Армагеддон, они знали наши слабости и смогли, воспользовавшись ими, легко нас победить.
Я чуть ли не ошеломлен его ответом, но только потому, что в голове у меня все еще проигрываются сцены вчерашнего вечера, напоминая мне об оружии, которое использовали могадорцы, и о массивных чудовищах.
- А смогли бы они легко победить, если бы уже сейчас имели бомбы и технологии, далеко превосходящие наши?
- Ну, некоторые думают, что они надеются, что мы первые себя убьем.
Я смотрю на Сэма. Он улыбается мне, стараясь определить, серьезно ли я воспринимаю наш разговор.
- Почему им надо, чтобы мы первыми себя убили? Какой у них стимул?
- Потому что они завистливы.
- Они завидуют нам? Что, из-за того что мы такие красавчики?
Сэм смеется.
- Что-то в этом роде.
Я киваю. Минуту мы бежим молча, и я вижу, что Сэму трудно, он тяжело дышит.
- Почему ты всем этим заинтересовался?
Он пожимает плечами.
- Просто хобби, - отвечает он, хотя я отчетливо чувствую, что он что-то от меня скрывает.
Мы пробегаем милю за восемь минут пятьдесят девять секунд, лучше, чем когда Сэм бежал ее до этого. Пока класс возвращается в школу, Берни Косар идет следом. Другие ученики гладят его, и, когда мы входим в здание, он пытается войти вместе с нами. Я не понимаю, как он узнал, где я. Мог ли он запомнить дорогу, когда мы ехали сюда утром? Эта мысль кажется смешной.
Он остается у дверей. Я иду в раздевалку вместе с Сэмом, и, как только у него восстанавливается дыхание, он одну за другой выплескивает тонну других теорий заговоров, большинство из которых просто смешны. Он мне нравится и кажется забавным, но иногда мне хочется, чтобы он замолчал.
Когда начинается домоводство, Сары в классе нет. Миссис Беншофф первые десять минут инструктирует, а потом мы идем в кухню. Я один становлюсь к своей плите, смирившись с фактом, что сегодня буду готовить сам, и на этой моей мысли входит Сара.
- Я пропустила что-нибудь интересное? - спрашивает она.
- Примерно десять минут качественного общения со мной, - говорю я с улыбкой.
Она смеется.
- Я слышала утром про твой шкафчик. Мне жаль.
- Это ты положила туда навоз? - спрашиваю я.
Она снова смеется.
- Нет, конечно, нет. Но я знаю, что они цепляются к тебе из-за меня.
- Им повезло, что я не использовал свою сверхсилу и не забросил их в соседний штат.
Она шутливо пробует мои бицепсы.
- Да, огромные мускулы. Твоя сверхсила. Бог мой, им и в самом деле повезло.
Сегодня мы делаем маленькие кексы с черникой. Мы замешиваем тесто, и Сара начинает рассказывать историю своих отношений с Марком. Они встречались два года, но чем дольше они были вместе, тем больше они отдалялись от своих родителей и друзей. Она была подружкой Марка, и только. Она понимала, что начинает меняться и перенимать его отношение к людям: она становилась недоброжелательной, нетерпимой к чужому мнению, считала, что она лучше других. К тому же она стала выпивать и получать плохие оценки. В конце прошлого учебного года родители отправили ее на лето к тете в Колорадо. Там она стала ходить в долгие походы в горы и фотографировать пейзажи камерой своей тети. Она влюбилась в фотографию и провела свое лучшее лето, поняв, что в жизни есть куда больше интересного, чем быть чирлидером и встречаться с защитником футбольной команды. Вернувшись домой, она порвала с Марком, бросила чирлидерство и поклялась, что будет обходительной и доброй по отношению ко всем. Марк не сумел с этим смириться. Она говорит, что он по-прежнему считает ее своей девушкой и верит, что она еще вернется к нему. Она говорит, что скучает только по его собакам, с которыми всегда играла, когда была у него дома. Тогда я рассказываю ей о Берни Косаре и о том, как он неожиданно появился у нашего порога после того первого урока в школе.