Сам фюрер сидел на кровати, обхватив руками колени и трясся от ужаса. При виде ворвавшегося в спальню Линге он перестал кричать и ткнул дрожащей рукой куда-то в темноту.
- Там! - каркнул Гитлер хриплым голосом. - Там, там, в углу!
Камердинер сделал несколько неуверенных шагов в глубину комнаты. Ему показалось, что во мраке действительно затаилось нечто - какой-то неясный силуэт, размытый и зыбкий, колебался, подобно медузе в толще воды, хотя это могло быть всего лишь игрой ночных теней.
- Капитан! - крикнул Линге, расстегивая кобуру. - Включите свет!
Сейчас же в спину ему ударили лучи мощных фонарей охраны. Силуэт на мгновение стал четче, теперь Линге был почти уверен, что перед ним человек, разве что прозрачный как медуза - свет фонарей проходил сквозь него, как через мутноватое стекло. Камердинер вырвал из кобуры пистолет и прицелился в прозрачного человека.
- Стоять! Руки вверх!
- Нет! - тонко вскрикнул за его спиной фюрер.
От неожиданности Линге обернулся.
- Не смейте стрелять! Это же он! Он! - истерически кричал Гитлер.
Ворвавшиеся в спальню люди Бауэра замерли с оружием в руках. По комнате заметались лучи фонарей, но прозрачный силуэт уже исчез, словно растворился в воздухе.
Бауэр подошел к Линге и тронул его за локоть.
- Что вы видели, Хайнц?
Камердинер пожал плечами.
- Как будто чью-то тень… потом я на мгновение отвернулся, и тень пропала.
- Обыщите помещение, - приказал Бауэр охранникам.
Линге сунул пистолет обратно в кобуру и приблизился к Гитлеру.
- С вами все в порядке, мой фюрер?
Какой глупый вопрос! То, что с фюрером творилось что-то неладное, было видно невооруженным глазом. На землистом лице великого человека выступил пот, губы побелели и тряслись. Гитлер дрожал так, что тяжелая кровать с панцирной сеткой ходила под ним ходуном.
- Вы видели, Дитрих? - пробормотал он, всхлипывая. - Вы видели?
- Я не Дитрих, мой фюрер. Я Хайнц Линге, ваш камердинер.
- Он пришел! - Гитлер, казалось, не слышал его. - Он снова пришел сюда! Сюда!
Внезапно фюрер подался вперед и схватил Линге за рукав.
- Но ведь здесь же не Байройт! Скажите, мы же не в Байройте? И это не дом Вагнера?
- Нет, мой фюрер, - Линге изо всех сил старался, чтобы его голос звучал спокойно. - Мы не в Байройте. Мы вообще не в Германии, мой фюрер, мы в вашей ставке "Вервольф" на Украине.
Сердце Линге бешено колотилось. "Неужели фюрер сошел с ума? - думал он растерянно. - И что же тогда делать? Надо срочно вызвать доктора Мореля… но ведь он остался в Берлине! Сколько потребуется времени, чтобы организовать самолет? И где все это время держать фюрера? Если в таком состоянии его увидят генералы, это конец…"
- Хайнц? - спросил вдруг Гитлер слабым, но куда более спокойным голосом. - Это ты, Хайнц? Как хорошо… мне показалось, что со мною Эккарт и мы снова в Байройте, как двадцать лет тому назад…
- Все хорошо, мой фюрер, - от облегчения Линге позволил себе приобнять фюрера за плечи и погладить по дрожащей руке. - Ваш верный старина Хайнц с вами, вам ничего не угрожает. Вам приснился сон, просто страшный сон. Сейчас я дам вам успокоительную микстуру, и все пройдет…
- Нет, - живо возразил Гитлер, - это был не сон! Я видел его, видел явственно. Вон там, в углу!
- Мы никого не нашли, - хмуро сказал капитан Бауэр. - В спальне никого нет, окно закрыто, по периметру расставлены мои люди. Проникнуть в дом невозможно.
- Что делают здесь эти дуболомы из охраны? - прошептал Гитлер на ухо своему камердинеру. - Ясно же, что они никого и никогда не найдут!
- Фюрер просит всех покинуть помещение, - хорошо поставленным голосом распорядился Линге. Гитлер благодарно сжал его руку холодными, как у покойника, пальцами.
- Хайнц, - прошептал он, когда за последним охранником закрылась дверь, - ты ведь тоже его видел, не так ли?
Линге заколебался. Подтвердить слова фюрера? А вдруг это вызовет очередной приступ паники? Солгать? Но ведь невозможно лгать вождю нации!
- Ты тоже его видел, - настойчиво повторил Гитлер. - Он стоял возле той стены!
- Что-то я определенно видел, мой фюрер, - ответил камердинер, тщательно выбирая слова. - Очертания человеческой фигуры… но я не уверен…
- Потому что она была прозрачной, - Гитлер успокаивался на глазах. - Человек в углу был прозрачным, будто стекло!
- Но ведь это невозможно, мой фюрер, - рассудительно сказал Линге. - Нам с вами наверняка показалось. Знаете, ночью, бывает, и не такое привидится…
Гитлер натянул одеяло почти до ушей, как это делают боящиеся темноты дети.
- Это было не привидение, мой добрый Хайнц. Это был он! Он!
"Ох, только бы не новый приступ!" - подумал Линге.
- Кто "он", мой фюрер?
Гитлер ответил не сразу. Лицо его вдруг осунулось, постарело.
- Их называют Высшими Неизвестными, - прошептал он, наконец. - Они приходят из подземного мира. Ты знаешь, Хайнц, что мы живем в перевернутом мире?
Подтверждались худшие опасения Линге.
- Нет, мой фюрер. По правде говоря, я ничего в этом не смыслю. Я ведь простой рабочий, не закончил даже училища…
"И никогда бы не попал в ваши личные камердинеры, если бы не рыжий шваб Зепп Дитрих, герой Первой мировой, которому почему-то приглянулся верзила-каменщик", - мог бы добавить Линге, если бы отличался разговорчивостью. Ах, как бы ему хотелось сейчас отвлечь обожаемого фюрера пустой болтовней! К несчастью, от природы он был не слишком словоохотлив. Это качество, обычно весьма полезное для слуги, сейчас обернулось досадным недостатком.
- Чепуха, Хайнц, - махнул рукой Гитлер. Его снова начало трясти. - Такому не учат ни в школах, ни даже в университетах! Это тайна, Хайнц, и немногие в нее посвящены.
Только сейчас Линге почувствовал, что от Гитлера несет потом - кислой, удушливой прелью больного тела, и, несмотря на всю свою любовь к великому человеку, камердинер постарался незаметно отодвинуться подальше.
- Мы живем в полости бесконечной скалы, - говорил между тем фюрер, бросая опасливые взгляды в темный угол спальни. - То, что люди принимают за небо, не больше, чем скопление газов, просачивающихся через трещины в камне. Нет никакого космоса, Хайнц, нет никаких звезд - все это оптическая иллюзия. Есть только Солнце и Луна, которые находятся в центре нашего мира. Но они меньше, гораздо меньше, чем мы привыкли думать…
Линге слушал его вполуха, пытаясь вспомнить, где же успокоительная микстура.
- Под нашими ногами - бесконечная твердь. Но в ней есть и другие пустоты, во всем подобные той, которую мы считаем своей вселенной. В одной из таких пустот и обитают они.
Гитлер многозначительно замолчал, и Линге, чтобы не показаться невежливым, вынужден был переспросить:
- Кто такие "они", мой фюрер?
- Высшие Неизвестные! Господа Глубин!
- Понятно, - сокрушенно покачал головой Линге. - Мне кажется, вам необходимо поспать, мой фюрер. Сейчас я дам вам лекарство, вы успокоитесь и заснете. А утром даже и не вспомните, что вас ночью так напугало.
- Чертов болван! - вспылил Гитлер. - Я рассказываю тебе то, чего не должен знать никто из живущих, а ты болтаешь о микстуре!
Линге, давно привыкший к внезапным вспышкам гнева великого человека, только вздохнул.
- Они приходят оттуда! Из царства Агартхи! Я думал, что больше никогда не увижу их… Хайнц, впервые я увидел Высшего Неизвестного двадцать лет назад, и он напугал меня. Мне было жутко в его присутствии! Я весь дрожал, кровь застыла у меня в жилах. От него исходила сила, понимаешь? Настоящая сила. Ведь Высшие Неизвестные владеют тайнами вриля…
"Начал заговариваться, - подумал Линге. - Надо поскорей дать ему лекарство!"
- Простите, мой фюрер, - сказал он, поднимаясь. - Я только возьму микстуру и тотчас вернусь.
- Нет! - взвизгнул Гитлер, цепляясь за его китель. - Не оставляй меня, Хайнц! Он где-то здесь, я чувствую!
- Здесь никого нет, люди Бауэра облазили каждую щель, - Линге пытался высвободиться, но безуспешно - фюрер вцепился в китель мертвой хваткой. - Я вернусь через минуту, обещаю!
- Не оставляй меня, Хайнц, - жалобно простонал Гитлер. - Не нужно микстуры, просто посиди со мной. Мне так страшно…
Линге опустился обратно на стул. Фюрер облегченно откинулся на подушки и прикрыл глаза. Лицо его приобрело почти умиротворенное выражение.
- Сначала я думал, что до меня добрался японец, - непонятно пробормотал он, - ведь у него есть змея, с ней он может проникнуть всюду. Но японец пришел бы убить меня, а тот, кого ты видел, явился не за этим.
Голос Гитлера слабел, делался все глуше и тише. Однако Линге видел, что к щекам фюрера мало-помалу приливает кровь, восковая бледность, делавшая его лицо похожим на посмертную маску, понемногу отступает.
- Он приходил напомнить мне про обещание, - едва слышно прошептал Гитлер. - Про договор, заключенный двадцать лет назад в Байройте, в доме Рихарда Вагнера…
Шепот его стал совсем неразборчивым. Да Линге и не пытался к нему прислушиваться. Просто сидел и ждал, пока фюрер заснет.
Хайнц Линге был напрочь лишен воображения и не верил в призраков.
Когда великий человек начал негромко похрапывать, камердинер осторожно поправил почти сползшее на пол одеяло и подоткнул подушку повыше. Затем поудобнее устроился на своем жестком стуле и, выложив на всякий случай пистолет на тумбочку перед собой, принялся ждать, когда же закончится эта безумная ночь.