Но непонятно, как же они могли подумать, что разговаривают с вашим дядей? Он же, как минимум, лет на двадцать старше вас...
Таннехилл ответил не сразу. А когда заговорил, то его голос звучал как-то более отстраненно:
- Стивенс, я подвержен кошмарам. В клинике, к примеру, у меня случился диковинный сон, насыщенный совершенно фантастическими явлениями. Как-то раз мне представилось, что я лежу в гробу. В другой раз я увидел себя здесь, в Альмиранте - любовался океаном. Мне представлялся Большой Дом, но как-то неопределенно, словно я смотрел на него сквозь завесу тумана. Понятно, что Пили посылал мне книги, написанные об этом здании. Их ведь немало, знаете ли. Может, это они так разукрасили мои сны. Согласно этим книгам, Большой Дом восходит ко временам, предшествовавшим самым ранним воспоминаниям белых людей. Вы, очевидно, знаете, что его архитектурный стиль относится к эпохе до цивилизации майя. Когда смотришь на величественную лестницу перед главным фасадом, то создается впечатление, что это - скорее храм, чем дом, хотя внутри и были проведены переделки, чтобы обеспечить все удобства для проживания в нем. Когда я лежал в гробу...
Он запнулся. В кромешной кладбищенской темноте повисла напряженная тишина.
- Если вы читали газеты, - вдруг свернул разговор Таннехилл, - то остальное вам известно...
Но Стивенс упорствовал:
- Вы упомянули имя Мистры Лэнетт. Сказали, что она была секретаршей у вашего дяди, так ведь?
- Да...
Стивенс размышлял, с трудом скрывая охватившее его удивление. Об этом он даже и не подозревал. Тут четко прослеживалась связь между Таннехиллом и Мексиканской ммпортной компанией, этой шайкой грубиянов. Вероятно, стоило копнуть здесь поглубже. Но, видимо, небезопасно уже сейчас говорить на эту тему с человеком, который, ясное дело, все ещё продолжает проявлять недоверчивость. Какая, однако, невероятная история! К сожалению, нечего и думать рассказать подобную небылицу этой тройке законников: Адамс Холанд - Портер.
- Мистер Таннехилл, - подчеркнуто выделяя слова, обратился он к боссу, - нам абсолютно необходимо наибыстрейшим образом размотать весь этот клубок событий до конца. Сдается мне, и даже очень, что кто-то пытается взвалить на вас убийство, выставить в роли человека, укокошившего этого охранника. Может быть, я слишком остро ставлю вопрос, но независимо от того, прав я или нет, нам следует быть готовым встретить во всеоружие попытку нанести вам удар такого рода.
Вы неоднократно упоминали, что помните, будто вас похоронили заживо. Не уверен, что вы сами это заметили, скорее всего вырвалось нечаянно. Но поясните, пожалуйста, что точно вы имели при этом в виду?
Собеседник адвоката не удостоил его ответом.
- Мистер Таннехилл, я искренне считаю, что вам не стоит что-либо скрывать от меня.
Но тот словно воды в рот набрал.
Стивенс продолжил:
- Может, вы намерены дождаться приезда сюда мистера Пили, чтобы мы смогли обсудить с ним все происшедшее...
На этот раз мольчальник заговорил. Но совершенно отрешенным тоном.
- То был сон. Мне привиделось, что меня заживо похоронили. Я ведь уже сказал вам, что мучаюсь кошмарами. Ну а теперь, - и его голос, как бы вернувшись откуда-то издалека, окреп, - полагаю, что пора кончать наши посиделки. Голова полна планов. Если вы соблаговолите посетить меня в Большом Доме, я изложу их вам завтра. Не исключено, что к тому времени вам удастся установить контакт с Пили. Скажите ему, чтобы немедленно выезжал в Альмиранте.
Он тяжело поднялся и стоял, опираясь на трость.
- Думаю, мистер Стивенс, - добавил он, - что нам лучше расстаться прямо здесь. Не здорово будет, если мистер Холанд вдруг обнаружит, что мы... что наследник состояния семейства Таннехиллов и его доверенное лицо, оба кинулись на кладбище проверять дату похорон одного лица.
Стивенс предостерег:
- Это дело в чем-то дурно пахнет.