- Вот я и говорю, - согласился мусульманин. - Вам не надо будет отстаивать какие-то свои права. В этом коммунистическом государстве все правовые отношения отсутствуют с тысяча девятьсот семнадцатого года, так что вы ничего не измените. Вас изменят. А чтобы этого не случилось, можно заключить договор с другим государством и служить не на опасных участках, а, скажем, в армейской охране правящей верхушки. Такие, как вы, без работы не остаются, но только не в этом государстве.
- Кажется, он нам предлагает стать рекрутами, - повернулся Сергей к Вадиму. - То самое, о чём на политзанятиях говорилось: убивать за деньги - наивысшее скотство и деградация человеческого сознания.
- Вот, вот, - кивнул Вадим. - Короче, к чему ты нас подбиваешь?
- Не к чему, а на что? - поправил брата Сергей.
- Да, - не смущаясь, согласился Муса. - Только не подбиваю, а предлагаю достойный выход. Служить в армейской охране правящих лиц любого государства - это честь и достоинство. Причём в такие войска не набирают добровольцев с улицы. Так что вам действительно повезло, что судьба столкнула нас прямо в поезде.
- Постой-ка, - перебил собеседника Сергей. - Ты - мусульманин. Значит, вербуешь нас куда-то в восточные страны, например, в Саудовскую Аравию, Непал или Ирак?
- О, да! О, да! - закивал Муса.
- Но куда всё-таки?
- В Афганистан.
- Опаньки! - подал голос Вадим. - Воевать против своих? Ты, нерусь, нас с кем-то перепутал. Я понимаю, если бы против америкосов или жидов на их исторической родине, а то против своих же, против русских!
- Своих? - пожал плечами Муса. - Именно из-за них вы возвращаетесь сейчас в неизвестность, то есть в светлое будущее, если поточнее, которое обещал вам великий Ленин, да так до сих пор и обещает. Куда вы работать пойдёте? Дворниками или газонокосильщиками? Что ж, это тоже выход. Но в гвардейском охранном корпусе вы за пять лет сколотите себе приличное состояние. Во всяком случае, хватит на всю оставшуюся жизнь. Вот тогда оба можете приступать к подробным воспоминаниям о солдатской жизни в Советской Армии или же сами будете набирать рекрутов для защиты родины прямо на границе. Я вас не заставляю, не соблазняю, не даю каких-то дурацких обещаний, не заманиваю халвой. А просто ставлю перед выбором. Оба вы взрослые люди, оба вправе решать, как поступить и стоит ли?! Я, признаться, искренне обрадовался, что сама судьба свела нас в купе вагона и что не придётся искать в Москве бравых отставников, согласных послужить не только отечеству, а что-то заработать для себя лично. Ведь наёмные войска сейчас существуют в каждой уважающей себя стране и подписавшие договор ещё ни разу не жаловались и не старались досрочно расторгнуть соглашение. Что вы теряете, можете мне объяснить? Родину, которой наплевать на своих защитников? Свободу нищенствования, когда вас с волчьим билетом увольнения в запас не возьмёт на работу ни одна организация? Или желаете воровским путём зарабатывать себе на хлеб? Тогда уж надо было прихватить с собой хотя бы по стволу на первое время.
- Чёр-р-рт, - выругался Сергей. - А ведь он прав, братуха! Куда мы в Москве? Кому нужны с отметками в военном билете? Ни одна брежневская крыса не решится принять на работу уволенных в запас совершенно здоровых офицеров. Как ни крути - мы попадаем под режим ужесточения, а значит, узаконенного уничтожения. Тем более в столице постоянную чистку начали устраивать со времён Олимпиады. Думаешь, нас домой пропишут? Как бы не так. За сто первый километр - и не чешись, Вася. А вякнешь - и до Магадана недалеко. Вот и весь офицерский суд чести. Если выкрутишься с пропиской, то всё равно на работу никуда не возьмут. Зачем на нас пули тратить - они денег стоят. А с голодухи мы и сами подохнем без всяких пуль, это факт. Думаешь, наши мудозвоны не знали, под какие молотки мы попадаем в Москве?
- Ещё как знали!
- Вот и я говорю - знали!
- Спокойно, друзья, - остановил их Муса. - Давайте лучше выпьем ещё по одной и подумаем, что же нам всё-таки выбрать?
После очередного "принятия на грудь" в купе на некоторое время повисло молчание, прерываемое только покашливанием в кулак, чавканьем и шумными вздохами сожаления о бесцельно прожитых днях беззаботной жизни. Но предложение Мусы заставило близнецов задуматься о недалёком будущем, о родном городе, о смысле жизни и о многих других вещах, которые до этого просто не приходили в голову.
- Значит, так, - Сергей хлопнул себя ладонью по колену. - Давай-ка теперь поточнее расскажи нам, что мы обязаны будем делать, попав в наёмники, какая служба, в чём конкретно она заключается. В общем, желаем слышать весь расклад, прежде чем на что-то соглашаться.
- И это правильно, - кивнул Муса. - Семь раз отмерь, один - отрежь, как говорили наши предки. Я, как вы уже, наверно, поняли, воевал против шурави.
- Против кого? - не понял Вадим.
- Против ограниченного контингента советских войск, пришедших в Афганистан как оккупанты, и старающихся по сей день узаконить оккупационный режим, - терпеливо объяснил Муса.
- Разве всё так плохо из-за ввода советских войск? - прищурился Сергей. - Всё было по официальной просьбе аятоллы Хомейни, иранского имама, выступавшего адвокатом исламских революций.
- Хорошо, - нахмурился Муса. - Тогда объясни мне, почему те разрушения, которые несут американцы и советские войска, - это свобода и демократия, а сопротивление им - это терроризм и фанатичная нетерпимость? Мы сражаемся с вами потому, что мы свободны и никогда не смиримся с тем, что кто-то пытается нашу свободу отнять. Вы разрушили нашу уверенность в завтрашнем дне, мы разрушим вашу. Именно так, как вы убиваете нас, мы будем убивать вас. Или я в чём-то не прав?
- А знаешь, - повернулся Сергей к брату, - он действительно прав. Ведь мы с тобой про то же самое говорили нашему начальству, плюс статья Воинского устава, по которому мы обязаны охранять государственную границу, а не ввязываться в интервенцию любого вида, что бы нам ни говорили. Однако теперь мы оба оказались виноваты и поди докажи, что ты не верблюд.
- Ну и что ты предлагаешь?
- А ничего! - ухмыльнулся Сергей. - Служить, как служили, исполнять свой воинский долг и обязанности, только…
- Что?
- …только на другой стороне!
- Молодец! - удовлетворённо причмокнул Муса. - Это действительно правильное решение. Думаю, вы никогда не пожалеете, что согласились стать моджахедами.
- А мы не попадём под очередные молотки, братуха? - нахмурился Вадим. - С виду всё так просто, а если копнуть?
- Сколько хотите! - согласился мусульманин. - Я - человек честный. Я обманывать не стану, это недостойно настоящего воина. Вы скорее всего попадёте в личную охрану принца Саудовской Аравии Турки аль-Фейсала.
- А при чём здесь Афганистан?
- Э-э-э, - снова проблеял мусульманин. - Ты никак не поймёшь, что это тоже исламская страна и там борется с кафирами сам Усама бин Мухаммад бин Авад бен Ладен. Вот его фотография.
Мусульманин встал, снял с вешалки пиджак и вытащил из внутреннего кармана цветную фотографию молодого азиата с густой бородой и накинутой на голову куфией. Чёрные блестящие глаза молодого вождя глядели на русских офицеров с лукавой усмешкой и вызовом.
- Любопытный у него взгляд, - сказал Сергей, возвращая фотографию. - Про такого можно сказать - мыслящий человек.
- Ещё какой мыслящий! - закивал Муса. - Недаром принц аль-Фейсал его назначил своим посланником. Но тут непредвиденная война, в которую неожиданно ввязался ваш Брежнев! Усама бен Ладен в Пакистане под Пешаваром организовал лагеря для обучения наёмных солдат: "Аль-Ансар", "Масадат" и ещё несколько в других местах. Вы сначала туда попадёте. Но, поскольку уже являетесь офицерами, вас перераспределят и отправят в батальон охраны принца. Во всяком случае, не пожалеете. Тем более что в лагерях Усама бен Ладен со всеми русскими, желающими воевать под его началом, беседует лично.
- Значит, так, - решил поставить точку Вадим. - Ты, я вижу, хороший парень и зря баланду травить не станешь. Но дай нам сначала до дому добраться. Ты ведь тоже в Москву едешь и, насколько я понял, собираешься там набрать хороший отряд наёмников. Так? Поэтому у нас есть время подумать…
Это прошлое возникло перед глазами Вадима с такой необычной силой, будто кто-то в пещерной темноте принялся прокручивать перед ним отснятый фильм о давно минувшем времени. Шума в проходах пещеры не было слышно. Наверное, там, наверху, мародёрствующие офицеры успели уже вытащить свою добычу наружу, спустить на верёвках со скалы и увезти в часть. Вадиму очень повезло: пуля Лиходеева задела только щеку и разорвала ухо. Это было обидно, но терпимо. Кинувшись в один из пещерных коридоров, беглец смаху ударился в темноте головой о какой-то базальтовый выступ, отлетел на несколько шагов в сторону и свалился с небольшого обрыва прямо в подземную речку.