- Миш, мы прислали отпечатки тридцатилетнего рецидивиста, - перебил Егоров Михаила, - а ты выдаешь ответ, что ему за сотню.
- Сейчас я найду оригинал этого дела, - почесав затылок, отозвался Миша. - Я быстро, - сказал он, выбегая из кабинета. Не прошло и пяти минут, как он объявился, держа под мышкой увесистый том. - Наверное, самый старый в архиве, - не без гордости произнес Миша, - их после революции мало осталось. Архивы царской охранки большей частью уничтожены. А этот случайно нашли, когда полы меняли, и на тебе - пригодился!
- Пригодиться-то пригодился, - нахмурился Егоров, листая пожелтевшие страницы, - но что с ним делать - ума не приложу! Вот и на фотографии наш клиент, даже отпечатки не нужны! Миш, это не розыгрыш?
- Да какой розыгрыш! - всплеснул руками Миша.
- Ладно, Миш, не кипятись, - примирительно произнес Сергей, - я тебе верю! Давай только вместе прикинем: как такое может быть?
- Вы бы мне подробнее рассказали, - попросил Миша, - а то я, честно говоря, ничего не пойму.
- Вот и я, - вздохнул Егоров, - тоже ничего не понимаю. Ну да ладно… Довелось мне работать над делом одной бандитской группировки. Банда Посоха…
Егоров поморщился, но продолжил:
- Запросы на Посоха я разослал. С отпечатками и прочей ерундой - авось, где еще чего на него выплывет. И тут приходит ответ - что осужденному всего-то на всего сто с лишним лет! Так ерунда!
- А кто он? - с удивлением произнес Миша, вглядываясь в старую фотографию.
- Вот и я бы хотел разобраться, - вздохнул Сергей, - но только с чего начать?
- Как с чего? - воскликнул Миша, потрясая найденным томом уголовного дела. - У нас на руках целая кипа документов. Нужно сначала их изучить!
- Давай посмотрим, - согласился Егоров, - чем же так не угодил Зубов царским жандармам.
п. Кулустай.
ИТК строгого режима…
Плевок Хряка достиг цели - острое лезвие мойки вонзилось Зубову в левый глаз. Он вскрикнул, прижал руки к лицу. Вязкая густая кровь прочертила на запястьях темные дорожки и, просочившись сквозь плотно сжатые пальцы, закапала полновесными каплями на грубую поверхность стола. Пока Зубов корчился от боли, подскочивший Промокашка, воткнул в его незащищенную спину специально приготовленную заточку. Петр вздрогнул, затем рухнул на стол. Его голова, гулко стукнув о столешницу, повернулась, открывая взору сокамерников окровавленную глазницу. Когда Зубов окончательно затих, Промокашка брезгливо сплюнул и залез пальцами в рану. Немного поковырявшись, он извлек испачканный кровью обломок бритвы "Нева", затем оторвал от разорванной майки лоскут и аккуратно протер им лезвие. Протянув его Хряку, завистливо произнёс:
- Лихо ты его повенчал, бугор! Я и не знал, что ты такой виртуоз!
Хряк не ответил. Он лишь огляделся по сторонам, внимательно осмотрел бритву и прежде чем спрятать её во рту, еще раз тщательно протер. В камере стояла звенящая тишина: все делали вид, что ничего страшного не произошло.
- А видел, как я сработал? - не унимался Промокашка, дрожа от возбуждения. - Такого кабана с одного удара завалил! Вот этими самыми руками, - он продемонстрировал дрожащие руки. - Раз и готово! Видели? Да?
- Заткни фонтан! - рявкнул Хряк. - Всех вертухаев поднимешь! Свищ, - окликнул он пацана, стоящего на стрёме, - как там?
- Тихо, - отозвался тот.
- Бугор, а чего ты ему по ушам не дал, как положено? - тихо спросил Промокашка.
- А ты его глаза видел? - угрюмо перебил его Хряк. - Еще секунда, и он бы нас порвал! Иди лучше позови Антипа, - резко приказал он.
Подошедший в сопровождении Промокашки мрачный молодой парень тяжелым немигающим взглядом впился в смотрящего.
- Наш договор в силе? - ласково поинтересовался вор.
Парень угрюмо кивнул.
- Ты не тушуйся, - успокоил парня авторитет, - у тебя срока выше крыши! И веса этого Пряника, - он указал толстым пальцем на труп, - ты не почуешь! Но, - Хряк сделал многозначительную паузу, - если даже тебя из этой крытой перекинут, поперёд тебя весточка побежит, что ты пацан правильный! Будешь на тюрьме как сыр в масле… Так что оставь пальчики на пике и отдыхай - все будет ништяк!
Парень подошел к трупу, нерешительно ухватился за заточку и медленно вытащил её из тела.
- Брось на стол! - приказал Хряк.
Парень разжал руку, роняя нож на стол, затем судорожно вытер ладонь об одежду.
- Молодец, пацан! - осклабился Хряк. - Э… Ты чего это делаешь, братская чувырла? - прикрикнул он на Промокашку, деловито расстегивающего молнию на мастерке Зубова.
- А чего добру пропадать, - отозвался Промокашка, продолжая раздевать Посоха, - такой клифт фартовый, и даже кровью почти не загваздался - ранка-то маленькая. Ну, если хочешь, презентую ему свой макинтош, - он потряс остатками драной майки.
- А, - махнул рукой Хряк, - оставь! Ему теперь без надобности.
Неожиданно рядом раздался сиплый кашель. Хряк быстро обернулся. Шаркая по полу немощными ногами, к ним двигался Старый. В этом году старику исполнилось семьдесят шесть лет. Хряк до сих пор недоумевал, как деду удалось столько протянуть. По идее такую труху не должны держать на "строгаче", но о Старом, по всей видимости, забыли. Да и сам дед, больше полжизни положивший на лагеря и тюрьмы, хотел умереть здесь. В прошлом авторитетный вор, имевший довольно-таки солидный вес в блатной иерархии, сейчас больше походил на брюзгливого старикашку из дома престарелых.
- Ну, чё? - пристально посмотрел он своими бесцветными глазами на Хряка. - Сявки мелкокалиберные! Ужо и фраера нормально опустить не можете?
- Дед, - отмахнулся от Старого, словно от назойливой мухи, Хряк, - сгинь, не мозоль моргалы!
- Бугор, - вдруг испуганно взвизгнул Промокашка, указывая дрожащей рукой на Зубова, - смотри!
На обнаженной спине мертвеца проступали неясные очертания. Через секунду взорам изумленных сокамерников открылась искусно наколотая церковь с множеством куполов.
- Вот это фрак с орденами! - изумленно присвистнул Хряк.
- Это ты его Пряником обзывал? - спросил Старый, разглядывая подслеповатыми глазами татуировку.
- Да, - угрюмо буркнул Хряк.
- Не думал, что еще придется свидеться, - прошептал над телом старик, приглядевшись внимательнее.
- Че бубнишь, Старый? - переспросил Хряк.
- Я базарю, шо уже видел эти ордена, - повысил голос старик. - А вот эти кумпола, - он ткнул кривым пальцем в спину Зубова, - я колол. Примлаг… под Владиком в… - он задумался, - в середине пятидесятых.
- Ты чего, Старый, крышу совсем снесло? - возмутился смотрящий.
Но старик продолжал, не слыша его слов: