***
Николка опустошил тарелку и задумчиво поглядел на горшок, в котором еще оставалось немного щей.
Угрюмая старуха неожиданно улыбнулась беззубым ртом и спросила,
- Что внучек, добавки ждешь?
Николка замялся, не зная, как к этому отнесется повариха.
- Да я бы не против еще щец подъесть, - смущенно пробормотал он.
Старуха взяла его миску и налила гущины с самого дна, где было еще несколько кусочков мяса.
- Смотри-ка, нашей Прасковье молодец по душе пришелся, - раздался удивленный возглас одного из мужиков, и в ту же секунду раздался чмокающий звук удара деревянным черпаком о его лоб.
- Ну, что Потап, ты тоже добавки хочешь, - усмехаясь, спросила повариха.
Потап, почесывая ушибленное место, буркнул.
- Да ну тебя, даже и пошутковать нельзя, сразу дерешься.
Прасковья неожиданно разъярилась.
- Я тебе пошуткую, нашел место, люди здесь едят, молитву возносят Господу, за хлеб насущный, а он тут шутковать вздумал, смотри Потапка, еще получишь.
Народ постепенно начал расходиться и тут появился молодой статный парень, немногим старше Николки.
- Ты, что ль будешь, Николай Лазарев? - спросил он.
- Ну, я, - ответил переевший Николка.
- Тогда давай собирайся, приказано тебя в баню отвести, и одежу сменить.
Николка кинул взгляд на бабушку, но та замахала руками.
- Иди, иди касатик, куда зовут, я уж тут сама разберусь, что к чему.
Николка и его сопровождающий медленно шли к бане, которая дымилась на берегу у речки. Когда они зашли, за какой-то амбар, парень неожиданно развернулся и ловко ударил Николку в ухо. Вернее он так думал, что ударит. Сам Николка даже не понял, что произошло, его голова без участия сознания отдернулась в сторону, а он автоматически отошел влево, нападавший вслед за своим кулаком пролетел мимо и упал на мерзлую землю. А Николка стоял, и ошалело смотрел на ворочающегося, на земле парня.
Из за бани вышел кряжистый краснорожий мужик в зимнем кафтане, колпаке, и обрезанных валенках.
Он гулко хохотал и хлопал себя по коленкам.
- А похвалялся, похвалялся, я, дескать, этого придурка одной левой уложу. Будет знать, как встревать и места чужие занимать. А дурак, то умнее оказался. Вставай недотепа, следующий раз думай, что творишь. Вот узнала бы Фекла, про твои дела быть тебе поротым на конюшне.
- Ну а ты крут, крут, наверно у себя в Чугуеве из драк не вылазил, - обратился он к Николке, до которого только сейчас доходило, что его только, что хотели побить.
В это время незадачливый драчун, наконец, поднялся.
Он отряхнулся и, подойдя к Николке, сказал, - Ты извиняй, просто обидно мне стало, когда сказали, что дурак вместо меня на этом месте будет. А ты оказывается, как раз не дурак, насчет подраться. Лехой меня зовут, будет знакомы, и он протянул руку.
Мужик, наблюдавший эту сцену, одобрительно сказал:
- Во, во давайте миритесь, нечего вам делить, А у тебя парень ухватки прямо бойца кулачного. Пожалуй, надо тебя в стенку этой зимой взять. С твоим ростом да руками ты у нас забойщиком пойдешь.
Николка на это ничего не ответил, потому, что еще не отошел от момента нападения. Все мышцы болели и ныли.
- Наверно оттого, что очень быстро двигался, - пришла к нему догадка.
Мужик тем временем, позвал их в баню. Там, он аккуратно свернул тряпье, которое с себя снял Николка и прибрал в сторону.
- Попрощайся со своим шмотьем парень, видел, какую одежу тебе Фекла Прововна приказали выдать. - сказал он, разворачивая довольно приличные штаны, рубаху, теплый кафтан, и главное сапоги, хоть и ношенные, но с новыми набойками на каблуках, подбитые деревянными гвоздиками. И к ним пара новых портянок.
У Николки сперло дыхание, сапоги! В Чугуеве сапоги были только у попа Василия и Прова Кузьмича, и то Пров Кузьмич надевал их только в церковь, а перед этим долго мазал свиным салом и чистил щеткой. Неужели это ему?
Мужик, который видел волнение парня, снисходительно сказал, - Не радуйся, вон у Лехи поспрошай, за эти сапоги бегать, как Савраске придется. Вот, к примеру, в чем моя работа? Дровец наколоть, баньку протопить, ну мыть, я ее не мою, бабы для энтого дела есть. Главное мне барскую баню по субботам надо, как следует нажарить. А потом меня не слыхать и не видать. И что я опосля делаю, рыбку ловлю али баклуши бью никому не интересно. Вошел в понятие?
А ты, кажный день на виду, посему гонять будут тебя, как сидорову козу. Лехе, пока он не выучил все, что надо, всю задницу березовой кашей отполировали. И тебе тоже самое ждет.
Ладно, хватит трепу, давайте залазьте на полок. Сейчас будет вам Содом и Гоморра, как наш поп в храме говорит.
С этими словами он кинул ковш кипящей воды на раскаленную каменку. Лешка взвизгнул по-поросячьи и кинулся на пол, где улегся, засунув нос между досок пола. Николка хотел последовать за ним, но неожиданно его перестал обжигать пар, а стало тепло и приятно. Он откинулся на бревенчатую стену с торчащим из пазов мхом и закрыл глаза от удовольствия.
- Ха, - раздался голос банщика, - да ты, однако, еще и пар любишь. Ну давай, давай, посиди, пусть тело подышит, пот пустит. А потом скупнемся, и веничек дубовый запарим. Уж ежели, залезли в баньку то надо от нее все блага взять. А не то, что некоторые, - добавил уже потише, - в бане только баб раком ставят, а не про мытье думают.
Лежащий на полу Леха захихикал.
- Что ржешь, - возмутился банщик, - я правду говорю, баня не для энтих дел предназначена.
Через два часа уже в вечерних сумерках оба парня возвращались во флигель, где должен был жить Николка, но вдруг навстречу им выскочила растрепанная Аленка.
- Лешка, ты что делаешь, мы с ног сбились вас искать. Барышня Екатерина Ильинична ругается.
Встревоженный Лешка сказал:
- Мы же в бане были, ты, что не знала?
- Так мы же не думали, что вы там столько времени просидите, - запричитала девушка и обратилась к Николке, - тебя барышня видеть хочет, интересно ей посмотреть, какой из себя бывший дурачок деревенский.
Николка, за три месяца уже привык, к тому, что все, кому не лень, поминают его прошлое, но сейчас слово дурак из уст симпатичной, хоть и косоглазой девушки неприятно его кольнуло.
Он пошел вслед за торопливо идущей девицей, а Лешка благоразумно ушел во флигель, пока его никто не вспомнил.
Когда они вошли в огромные парадные двери в вестибюль, он остановился в восхищении, даже сейчас в будний день, когда здесь горели всего несколько свечей, было видно, какой он роскошный, узорчатый паркетный пол, натертый до блеска, картины на стенах и широкая лестница, ведущая на второй этаж. Налево виднелись полуоткрытые двери в бальный зал, но Николка про такое чудо еще не слышал, поэтому и не посмотрел в ту сторону.
Аленка взяла подсвечник с горящей свечкой и пошла вверх по лестнице, а Николка тенью следовал за ней. На втором этаже они прошли череду комнат, пока не подошли к дверям обтянутым розовым бархатом. Аленка постучала и после раздраженного
- Войдите, - робко приоткрыла дверь, и была права, потому, что в дверь полетела чашка, ловко пойманная Николкой.
Они прошли в комнату пахнущую духами и тем неуловимым ароматом, который присутствует там, где обитает юная девушка.
Десяток свечей довольно ярко освещал присутствующих и Николка увидел двух девушек, одну, почти еще девочку, красивую чернобровую, худенькую, и очень легко одетую, как ему показалось, потому, что ее маленькая грудь почти вся была видна в глубоком декольте. Вторая, же высокая и худая, еще более черноволосая и чернобровая, скромно одетая, сидела на венском стуле, как будто проглотила палку и внимательно смотрела на вошедших.
Глядя на полураздетую барышню, Николка почувствовал почти то же состояние, что и летом, когда подглядывал вместе с сыновьями Прова Кузьмича за купающимися девками. От переживаний он густо покраснел.
Девочка хихикнула, и что-то сказала непонятное своей соседке. От того, что он не понимал, что про него говорят, Николка покраснел еще больше.
- Дурак, - сказала девочка, - если ты умеешь говорить, скажи, как ты смог поймать чашку, это первый раз она не разбилась, еще никто не мог такого сделать?
- Не знаю, - ответил парень, - это как-то само собой получилось.
- Видите, - запрыгала девушка, - мадам Боже, он, оказывается, умеет говорить, и даже чашку мою поймал.
- Кати, так чему вы удивляетесь, вам же уже говорили, что он уже не дурак, - ответила мадам Боже. У нее при взгляде на Николку, слегка расширились зрачки, и появилась легкая испарина на порозовевшей коже небольшого декольте.
- Вот, чего Фекла привезла его сюда, - только теперь сообразила гувернантка, хотя все остальная прислуга уже давно знала, где зарыта собака, и не на раз обсудила эти новости, - юноша, то почти Адонис, а чего только не сделаешь ради такого красавца.
Она перевела взгляд на свою воспитанницу. Та, наконец, тоже заметила, что парень чертовски хорош собой и теперь пожирала его глазами.
Катенька краем глаза заметила взгляд мадам и вспыхнула ярким румянцем, еще большим, чем у бывшего дурачка.
- Хорошо, я посмотрела на тебя, - хрипловатым от волнения голосом сказала она, - можешь теперь уйти, Аленка, покажи ему, где он будет жить.
И после этого демонстративно отвернулась.
Аленка со своим подопечным вышли из комнаты, но не успели пройти и несколько шагов, как из дверей вышла мадам Боже и крикнула,-
- Аленка, барышня хочет, чтобы ты сразу же вернулась, чтобы расчесать ей волосы перед сном.
Та недоумевающе кивнула и пошла дальше. А мадам Боже, стояла у дверей и смотрела им вслед с легкой усмешкой на губах.