Вдохнув еще раз сухой воздух архива, он взял нужные свитки и направился обратно к выходу. Там его вновь встретил страж. Холод ауры больно обжег тело архимага и заставил прижаться к противоположной стене и осторожно двигаться вдоль нее. И уже у самого выхода Маркус вдруг ощутил чье-то присутствие прямо перед ним. В темноте было сложно что-то разобрать, но чувство тревоги наполняло его, как вода пустой кувшин. Шагнув еще на несколько метров вперед, мужчина увидел Квинтуса, стоявшего перед ним и преграждавшего дорогу.
- Что все это значит, Маркус!?
- Ну, ты ведь хотел, чтобы я решил проблему с орками. Вот, - он указал взглядом на сложенные под рукой свитки, - проблема будет решена в самое ближайшее время.
- Я не позволю тебе испепелить всю округу таким способом.
Старейшина сделал два шага по направлению к архимагу и попытался выхватить свернутые свитки.
- Никто не знает какая сила заключена в них. Даже я боюсь брать их в руки, не то, чтобы читать заклинания. Ты представляешь чем это может обернуться?
- Конечно, - безразлично ответил Маркус, - от орков не останется даже мокрого места. Дай мне пройти.
Волшебник попытался протиснуться в маленький проем между телом старейшины и холодной стеной, но все оказалось напрасно: Квинтус не дал прохода, напрочь отказавшись пропускать его.
Взгляд грел ярким огнем гнева и, казалось, еще секунда и он взорвется, испустив на его бренное тело все самые страшные заклинания.
- Я сделаю это, хочешь ты этого или нет. Моя шибка - мое решение.
Грубо оттолкнув старого мага, он продолжил подниматься по каменной лестнице на самый верх. Время в архиве пролетело для архимага почти незаметно. На дворе была уже глубокая ночь. Последние огни орочьего лагеря потухли, уступив место яркому свечению звезд. В такую ясную погоду было видно все. Патрули медленно блуждали по своим маршрутам, изредка поглядывая в сторону осажденного здания гильдии. Сомнений не было, совсем скоро нужно было ожидать штурма, который в этот раз будет самым страшным и наверняка последним.
Оглядев всю обстановку, Маркус решил действовать наверняка. Проскользнуть незаметно сквозь основные ворота было невозможно - тревога будет поднята сразу и весь план пойдет коту под хвост. Здесь нужен был более тонкий подход. Подобраться максимально близко к лагерю было возможно лишь со стороны старых врат, разрушившихся уже очень давно и замурованных послушниками для дополнительной защиты. Однако там была оставлена брешь, которой иногда пользовались для незаметного выхода из здания коллегии. "Черный ход", как сам иногда называл его Маркус. И именно им он хотел воспользоваться в данном случае.
Незаметно проскользнув по пустому коридору, где уже несколько дней было тихо как на кладбище, он пробежал почти шестьдесят метров по многочисленным ответвлениям, пока наконец не напоролся на загроможденный строительным мусором тупик. Это было то самое место. Здесь давненько никто не прибирался и запах сырости соседствовавший с не самым приятным ароматом плесени и грибка тут же ударил в ноздри волшебника.
- Проклятье.
Свободной рукой он закрыл нос ладонью и принялся пробираться к виднеющемуся проходу. Это отверстие было слишком мало для того чтобы тут смог пролезть орк во всем своем облачении, но для худощавых послушников, больше похожих на ходячих скелетов, здесь было достаточно места.
Повернувшись боком, архимаг протиснулся в проем и через несколько секунд оказался прямо на улице. Свет от ночного светила бил так ярко, что вся округа оказалась полностью освещена. Огромный лагерь лежал как на ладони. Даже отсюда, у самых стен коллегии, он мог отчетливо разглядеть каждую палатку, каждый орочий шатер, обрамленный красными знаменами и бивнями и клыками диких животных.
Основательность с которой все было обустроена очень сильно удивила Маркуса, ведь до этого самого момента, пока "зеленые хохолки" не осадили гильдию магов, он считал этих зеленокожих настоящим примером грубости и неотесанности, не способных даже на самую элементарную организованность. Но сейчас, глядя на стройные ряды клыкастых шатров, на правильно расставленные патрули, он обнаружил как сильно ошибался все эти годы.
Путь до самого края лагеря был похож на настоящую вылазку. Зная местность на которой был разбито орочье войско как свои пять пальцев, он пробежал почти весь путь по небольшой лесополосе, тянувшейся от самых стен коллегии и до лагеря неприятеля. Тут, под защитой размашистых деревьев, охранявших его от яркого света ночного светила, он смог незаметно приблизиться к краю лагеря и более подробно разглядеть его.
Внутри все было несколько иначе. Охраны почти не было. Видимо орки всецело верили, что никому в здравом уме не придет идея совершить вылазку прямо в логово этого огромного войска. Поэтому за все время Маркус увидел лишь две группы, прошедших от самого центра и удалившихся на самый край. Это был идеальный момент, чтобы скрытно проникнуть в самый центр.
Воспользовавшись разводом патрулей, архимаг, как настоящий лазутчик, пролетел по рядам вражеского лагеря и, не обращая внимания на мелкий шум, вскоре оказался у громадного тотема, олицетворявшего орочьего бога войны.
Возвышавшийся почти на десять метров, фигура получеловека полуорка с двумя топорами служила тем символом неистовства и грубой силы, которой так любили пользоваться во время сражений представители этой расы.
Опустившись на одно колено, волшебник разложил перед собой все принесенные свитки и начал думать каким бы воспользоваться в данный момент. Лагерь был огромен. Даже из окна гильдии магов было сложно оценить истинные масштабы, а уж изнутри все выглядело гораздо и гораздо больше.
Шорох из-за спины потревожил мысли архимага. Он повернулся и стал внимательно осматривать подходы. Из двух самых крупных, что прорезали весь лагерь как кровеносная система, он заметил быстрое приближение нескольких патрулей, явно намеревавшихся найти проникшего в их лагерь лазутчика.
"Отступить? Дать им время успокоиться и убедиться, что меня тут нет?"
Вопросы мгновенно наполнили голову Маркуса. Что делать в такой ситуации? Как поступить? Очевидное было ясно: они заметили его. каким-то странным образом, но им удалось засечь лазутчика и окружить.
Вопли просыпавшихся зеленокожих стали быстро разлетаться по всему лагерю. То ту, то там слышались металлические удары доспехов и оружия. Лагерь поднимался по тревоге.
Лицо Маркуса стало мокрым от выступившего пота. Руки задрожали. Он прекрасно понимал чем обернется для него пленение этими ярыми воинами. Его изобьют, а потом расчленять, разбросав останки под стенами гильдии, чтобы другие больше не помышляли подобными затеями.
Схватив свиток с самым страшным заклинанием, волшебник принялся его громко читать. Теперь прятаться или как-то скрывать свое присутствие было уже бессмысленно, орки уже вовсю подступали к нему, оскалившись и оголив громадные топоры.
Взгляд метался по многочисленным рядам древнего текста и, когда последнее слово было произнесено, небо внезапно озарилось яркими огнями. Сотни мелких и крупных огоньков, устремившись, падали на землю, разрывая поверхность взрывами и огнем. Пламя начало распространяться по лагерю. Грохот, с которым дождь из огня и метеоритов прошелся по лагерю, казалось, был слышен даже у самых границ царства Гуверон. Земля кипела. Хрупкое тельце архимага резко подбросило вверх, а затем неведомая сила обрушила его обратно. Удар заставил старика потерять сознание. Он больше ничего не слышал и не чувствовал. Лишь каким-то внутренним чувством, скрытом ото всех, он понимал, что то, что сейчас творилось на месте лагеря орков, никак кроме ада назвать было нельзя. На этом моменте он полностью потерял контроль над телом и сознанием. Провалившись куда-то глубоко, где нет ни жизни, ни смерти, он принялся барахтаться в чернеющей бесконечности, постепенно удаляясь все дальше от реального мира.
23
Все начиналось гораздо хуже. По крайней мере так казалось Майнстейму, когда в очередной раз вглядывался в многочисленные донесения. Отряды его солдат круглосуточно отлавливали попаданцев по всей территории королевства и в специальных экипажах под охраной, отвозили в тюрьма, которые уже итак были переполнены и забиты под завязку.
Решение депортировать особо ретивых на север, где они будут привлечены к принудительным работам на шахтах у Лорда Тьмы, несколько разгрузили и без того забитые тюремные камеры, однако всей проблемы они все же не решали.
В кабинет вошел сын Валерий. Хлопнув дверью, он громко, не скрывая своих шагов, протопал к самому столу, где упрямым взглядом заставил короля-отца обратить на него внимание.
- Ну чего тебе? - устало спросил Майнстейм.
- Папаша, у меня есть к тебе разговор.
Паренек сел на стул, но рост его был так мал, что из-за стола выглядывала только верхушка головы, отчего король, не сдерживаясь, засмеялся.
- Это не смешно, учитывая, что в своем мире я был выше тебя на голову.
- Ладно, хорошо, - не унимался Майнстейм, - одно то, что ты меня развеселил дает тебе право говорить о чем захочешь.
Мальчик несколько секунд помолчал, дав королю несколько успокоиться, а потом продолжил. Голос был строг и холоден.
- Я по поводу попаданцев.
- А что с ними?
- Может не надо рубить столько голов, а? Я ведь можно сказать такой же как и они. Черт, разговаривая с одним из них я узнал, что он жил всего в нескольких километрах от меня. Представляешь каково мне смотреть как твой озверевший палач сносит им головы.
Король лишь развел руками.