Я быстро довел до команды нашу задачу, выгрузили из кунга и БТРа все, что недавно загрузили, и мы выехали на нем и ГАЗ-66 в путь. Впереди ехал я в кабине, а за рулем машины сидел Николай. В закрытый кузов не стал никого сажать, чтобы не повторять ошибки бандитов. Зато на БТРе дополнительно к его собственным пулеметам в открытом люке расположился пулеметчик с РПК. Ехали довольно таки долго, когда неожиданно Николай приостановился и сказал:
– Вот тут мы ремонтировали БРДМ и тут расстреляли наших товарищей. Может, глянем, а товарищ прапорщик?
– Даже если они не закопали трупы, то все равно уже ничего не найдем. Не будем себя расстраивать, поехали дальше. – Мне совсем не хотелось видеть на этом месте остатки брошенных без погребения сослуживцев Николая, и смотреть, как они будут сдерживать слезы отчаяния. Ничто и никто не вернет погибших, мы тем более. Собирать по всему полю останки растащенных зверьем костей нам просто некогда.
Через пять километров показались строения, и мы въехали в кишлак. На въезде был шлагбаум, но открытый и рядом никого не было. Дорога шла вдоль обрыва, который переходил в русло реки протекающей по дну небольшого ущелья, а слева шли дворы глухой стеной, выходившие на дорогу. Дома скрывались под сплошным покровом зелени садов. Хоть и была уже осень, но деревья еще стояли с зеленой кроной и смотрелись, как разноцветный ковер, состоящий из множества ярких ниток. На фоне песчано-коричневых гор это было красиво. Мы доехали до переулка, и Николай повернул в него.
– Этот переулок как раз упирается в тот дом, где нас держали некоторое время, там и склады были не большие, но несколько штук. Вот этот дом, я хорошо запомнил это место.
Перед домом возвышались два гигантских ствола многовекового платана, раздвоившегося у основания. Глухая стена дома, выходящая на улицу, огораживала строения и тянулась вдоль нее метров триста, посередине стены-забора ворота, которые были сейчас закрыты. С другой стороны стены угадывались строения и большой сад, переходящий на небольшие холмы которые затем переходили в горы. Видимо с гор тек ручей, который заперли в желоб и от него по краю улицы расходились еще желоба по другим дворам переулка.
На звук машин отворилась небольшая калитка, и показался мужчина преклонных лет.
– Да пошлет Аллах удачу вашему дому – поприветствовал я хозяина.
– Все мы в руках Аллаха. Вы точно ко мне, не ошиблись?
– Нет уважаемый, не ошиблись. Власти узнали, что здесь происходят нехорошие дела и прислали нашу даста (команду) с целью проверить, так ли это?
– Никого дома нет, кроме меня, жены и невестки с детьми. Я не могу пригласить вас в дом с оружием. Аллах не позволяет этого.
Старик с испугом смотрел на Николая, видимо узнавая того. Николай не понимая таджикский язык, на котором мы и разговаривали со стариком, с гневом обратился к последнему:
– Что, говнюк, узнаешь меня, не ожидал, что буду живой. Да, как видишь я пришел со своими друзьями, чтобы вас сук повесить на этих деревьях, с твоими сыновьями мы уже разделались, осталось с тобой старый басмач поквитаться.
Он, выскочив из машины, бросился к старику, который упал на колени и заверещал:
– Не подходи ко мне шурави проклятый, тебя Аллах накажет, и твоих детей, если они будут, за убийство.
Я, тоже выскочив из машины, едва успел удержать Николая, пытавшегося ударить ногой старика.
– Стой, стой тебе говорят. Не надо делать того, о чем потом пожалеешь.
– Его не жалеть надо, а убивать, долго и мучительно. Он сволочь на моих глазах мучил какого-то русского мужика, каленым железом. Тот не выдержав боли, умер. Они и нас хотели отдать ему, но потом решили, что мы можем на них поработать и отправили на перевал.
Я дал команду связать на всякий случай старика и, оставив двоих солдат с машинами, с остальными вошел во двор.
– Оружие держать в готовности к стрельбе, начинаем осмотр территории и дома.
Дом, расположенный буквой "П" имел три двери, которые выходили на небольшой дворик, выложенный цветной мозаикой посередине и цветочными клумбами по краям. Не смотря на то, что старик сказал о присутствующих в доме только женщин и детей, расслабляться не стоило. Я это помнил еще по Афганистану, где при осмотре бывало, не обращали внимания на детей и получали в результате очередь из автомата в спину. Поэтому после проверки комнат дома мы собрали всех в одной комнате и заперли ее на засов, хоть и пришлось с женщинами чуть ли не драться.
В одной из комнат нашли коллекцию оружия. На одной стенке висело холодное оружие, а на другой огнестрельное. Все это я велел снять и сложить в мешки, пригодится нам, подумал я. Затем стали проверять другие строения. Николай с Дмитрием уверенно подвели нас к одному из сараев и сказали, что здесь есть подземелье, где держали захваченных людей. Сам сарай был аккуратно поделен на клети, где была различная живность. Здесь стояли две коровы, один ишак, несколько баранов и коз. Лаз в подземелье был закидан травой, которую усердно поглощал ишак. Дмитрий быстро очистил пол и открыл вход в подпол.
– Надо фонарь, там темно видимо – предположил я.
– Нет, там есть небольшое оконце и полумрак обеспечен. Я хотел тогда посмотреть в это окошечко, но не мог, оно под потолком и узкое. На первый взгляд тут никого не было, только ворох соломы в углу, но когда стали откидывать ее, то обнаружили лежащего под ней парня в солдатских обносках. Он был страшно худой и почти не дышал.
– Сержант Петренко! Это сержант Петренко! – Потрясенный Николай не мог совладеть с собой и продолжил, почти крича – А вы говорите не бей этого старика. Я же говорю что он чистый живодер. Вампир он, а не старик.
Мы осторожно вытащили на воздух так и не пришедшего в себя сержанта. Его лицо носило следы побоев, и худоба тела только подчеркивала его бледность.
– Да, впечатление такое, что как будто действительно с него кровь пили. Надо сюда аптечку.
Оставив Николая с Дмитрием приводить в порядок и оказывать медицинскую помощь Петренко, мы продолжили осмотр других помещений. Одно, из которых было складом разнообразных вещей, тут были и обувь, и чемоданы с вещами, какие-то баулы, сумки, три велосипеда, две швейные машинки, несколько ковров. В общем, всякий хлам прихваченный видимо в результате грабежей. В другом помещении было то, что я и искал. Снятое с машин оборудование и запчасти для ремонта автомашин. Загнав машину во двор, мы загрузили ее этим оборудованием и оружием. Хоть и старались складывать аккуратно, стараясь уместить все, что тут было навалено кучей, но машина заполнялась быстро. Захватили и велосипеды со швейными машинками и ковры. Опять получилась загруженная машина, а кое-что и в БТР пришлось загружать. Осторожно туда же загрузили и сержанта.
Ребята все порывались прикончить старика, но я не дал, велел только закрыть его в подвале, а его женщин и детей так и оставили закрытыми в комнате. Соседи придут, откроют. Не знаю почему, но не стал убивать старика, хотя и понимал, что это корень зла в этой семье и грехов у него накопилось достаточно. Но то, что он лишился опоры, своих сыновей, которые были убиты на перевале уже большое наказание для него.
Глава пятнадцатая. Утро в каньоне.
Пока все загрузили и доехали до спуска в каньон, день перевалил за полдень и вечер был не за горами. Подъезжая, я заметил колонну машин, спускающуюся с перевала. Видимо решили ночевать здесь, ну и правильно, уж больно на перевале ночью прохладно, а у нас дети. Разбивали лагерь по ходу спуска машин с перевала и закончили уже в сумерках.
Собрались опять втроем. Новостей было много. Во-первых, я узнал, что табун почти догнал наш караван, так как мы двое суток потеряли на зачистку перевала. Почему колонна не выехала раньше? Оказывается, из-за обещанных Мирзо стройматериалов и трактора. Пока решали этот вопрос, пока грузились и пока уговорили тракториста, чтобы проводил хотя бы до спуска в каньон, прошло время и поэтому только к вечеру добрались до перевала.
Женщину поместили в больницу, и Мирзо обещал помочь семье после выздоровления Марины. Мальчишек решили забрать с собой. Хоть и рассказали нашим, что на перевале было, но мне пришлось все повторить заново, а потом делились впечатлениями, короче спать легли уже заполночь. Впереди ждал трудный день.
Наш табор проснулся рано, и мы стали готовиться к спуску в каньон. Я этого очень опасался. Для пробы вперед пустили трактор, чтобы он подчистил дорогу и где нужно расширил ее, если это не повлечет за собой оползней. Затем по одной стали проезжать все легкие машины. На тяжелые машины посадили опытных водителей. Провозились до обеда, но фортуна к нам в этот раз благоволила, и все обошлось благополучно.
Как заверял Рустам дальше дорога хоть и петляет среди камней и три раза пересекает речушку, но вполне проходима, а при наличии трактора и вообще беспокоится нечего. Действительно мы до вечера доехали до кряжа, и теперь осталось проехать только ущелье, которое и приведет нас в то место, где предстоит нам зимовать. А пока решили заночевать здесь.
Мне спалось плохо, вся эта нервотрепка последних дней явно сказывалась для меня негативно, и было не до сна. Проснувшись затемно, поворочался, повозился и решил встать. Все равно уже не усну.
Я думал, что один такой ранний буду, а оказалось, что восходом солнца уже любуются Матсур и Алия.
– Вы что так и не ложились спать?
– Меня Матсур разбудил. Пойдем, говорит, я тебе что-то покажу. Вот и любуемся на эту красоту...– Она плавно повела рукой, как бы показывая все что видит, и мне.