"Санэпидемстанция. Вызывали? Бригада лётчиков-истребителей.
-- Почему "истребителей"?
-- Клопы, тараканы.
-- А почему "лётчики"?
-- Мухи, комары."
Да, есть на моей персональной свалке кое-что. Если покопаться. Но:
"Ни слова, о друг мой.
Ни звука".
Потом экспертки перешли к ядам животного происхождения. Ну, что про кураре ни слова - понятно. Но и про медвежий стрихнин - пусто. Почему про растительный стрихнин не знают - понятно. Но медведи-то на Руси... или это только у белых? А вот когда Фатима начала про гюрзу рассказывать, про скорпионов и тарантулов - тут уже и Юлька заслушалась. Одно дело - наша единственная отечественная гадюка. А тут такие вариации... Потом пошли способы применения... Кроме змеиных, основное, конечно, с питьём. С вином, поскольку букет забивает посторонние запахи. А спирт улучшает усвояемость.
Но есть еще одна причина. Как-то я об этом раньше не думал. Избирательность применения. За большим столом только кубки - у каждого свой. А тарелки... Их здесь братинами называют. Садятся гости по 2-3 к каждой, ложки из сапога - и пошли ту же уху наворачивать. А все остальное... Твёрдое, из общих блюд. Хоть кабанятина, хоть перепела жаренные, хоть пироги с вязигой. Так что травить надо все застолье. А реакция у людей разная. Первого рвать начнёт - последнему успеют промывание сделать. Первым обязательно будет слуга. Или - кто готовил, или - кто в залу тащил, или - кто на стол подавал. Провал операции практически гарантирован.
Вот насчёт использования свечей, не ректально-вагинальных, а обычных осветительных - я в курсе. Опять же "Проклятые короли". Да и Аттилу, говорят, так же грохнули.
Но на Руси есть специфика -- очень много всяких лампадок. А там жидкая заправка, туда такое подмешать можно... Столько интересных вариантов.
Дальше я сам всунулся. Руками махать начал, пальцами тыкать. По аналогии -- а нельзя ли печки домовые для чего-нибудь такого полезного приспособить. Как они обе на меня окрысились! "Мал еще. Твоё дело -- задом кверху лежать да на ус наматывать".
И тут же сцепились между собой. Фатима говорит - "Можно. Эффективно". Юлька -- аж слюной брызжет: "Не получится. Все в трубу уйдёт".
Потом дошло. Юлька про нормальную русскую печь толкует. А там тяга. Если истопник нормальный -- все добавки в трубу улетят.
Фатима -- южанка. Для неё обогревательный прибор -- жаровня в помещении. Ну тогда конечно -- все прямо по комнате растекается.
Вот когда они к минеральным ядам перешли - совсем труба. Все непонятно. То есть по действию примерно ясно - это соли ртути, это, скорее всего, мышьяк, это что-то из цианидов. Но ведь они не химические элементы используют. А минералы, их содержащие. А минералов значительно больше. И вообще, геологии с минералогией у меня в курсе средней школы не было. Ох, как теперь жаль. Впрочем, у моих дам тоже с терминологией путаница. В разных странах для одного и того же минерала разные названия.
Я снова подрёмывать начал. Разбудила тишина. Какая-то нехорошая. Открываю глаза: стоит посреди комнаты Юлька и тычет Фатиме в нос какой-то свёрточек. Аж шипом исходит.
-- Это что?
А Фатима бледнеет на глазах, губы дрожат будто ей в нос вот ту самую гюрзу суют и тоненьким таким голосом:
-- Не знаю.
Мне интересно стало, Юльку за рукав подтянул. У неё в руках свёрток, в свёртке какие-то стебельки, игла железная ржавая, обрывок грязной тряпки. Хрень какая-то. Мусор. А Юлькин голос аж звенит, вся надулась будто петух перед кукареку. Даже нос перебитый дыбом встал.
-- Кто? Ты куда смотрела?
Да чего они завелись? Из-за мусора подерутся?
-- Беги к боярыне. Нет. Я сама. Ты здесь стой.
И -- фрр - уметнулась. Даже тёплый платок не накинула. Фатима ножик вытащила и - на изготовку. В дверях раскорячилась. Противотанковый надолб типа: "Не подходи вражье войско - покусаю насмерть".
Я как-то и сам волноваться начал. Я же в этом мире много чего не понимаю. Может, это не мусор, а чего-то значит. Опасное, нехорошее... Ой, а если это против Хотенея? Тут является Юлька и боярыня с Прокопием. Значит дело серьёзное. Чтоб боярыню нашу Степаниду свет Слудовну с места поднять... Видать, на Андреевской колокола зазвонили - Киев тонет.
Боярыня к свёртку руками не прикоснулась, даже наоборот - руки за спину убрала. Посмотрела внимательно, голой покрутила, принюхалась. Потом стала спрашивать. Как начальнику и положено - односложно и по сути. Чувствуется хватка.
-- Кто?
Юлька с Фатимой что-то лепечут. Боярыня их и не дослушала.
-- Кто входил?
-- Дык, истопник дровы таскал. Дык, он дальше печки не ходил. Дык, все под присмотром нашим неотрывным, безоглядным...
-- Кто еще?
Тут у Юльки глаза округлились и она едва выдохнула:
-- Господин Хотеней Ратиборович со своим... с Корнеем.
Тут я и услышал... И понял. Понял, что вот такая киевская боярыня преклонных годов небольшой разбойный ватажок может запросто... выражениями разогнать. Говорят, русская ненормативная лексика от татар. Отнюдь-с. Татар еще нет, а лексика есть. Причём значительно более богатая, чем в моей прошлой жизни. С привлечением персонажей из Ветхого Завета и сказочных животных. Вы вообще представляете себе интимные отношения волшебной птицы Сирин с легендарным Змеем Горынычем о трёх головах посреди отары страдающих острой формой диареи овец праотца Иакова? Причём, до его известной драки на боженькином крыльце, где ему ногу попортили?
Пока я эту картинку... пытаюсь непротиворечиво построить у себя в голове и как-то... гармонизировать, боярыня перевела дыхание, подумала и продолжает:
-- Наговор. На него? (это про меня)
-- Дык...
-- В печь. (это про свёрток). Стой. Нельзя. В три платка и в выгребную яму. Палкой. Затолкать поглубже.
-- А может попа позвать? Ну, покропить...
-- Бегом. (и уже мне, с очень убедительной интонацией в командирском голосе). Сдохнешь - шкуру спущу.
И удалилась. Монументально.
А я ничего не понимаю. В который раз в этом сумасшедшем мире. Который теперь мой единственный и родной. Который я пытаюсь понять и принять. В котором стараюсь раствориться и слиться. Всосаться и рассосаться.
"Наговор"... Заговор, выговор, приговор - знаю. Даже - "оговор". А вот "наговор"... Какая-то форма колдовства. Сюда по реакции окружающих... тут что-то вроде проклятия. Кто-то меня проклял. Дурень какой-то. Или дура. А придурок Корней материальную часть этого проклятия, свёрток с мусором, носитель, так сказать, и выразитель потусторонний сущности, принёс и сунул куда-то в избе. И будут мне от этого всякие гадости-неприятности. Затрясёт меня трясучка и залихоманит лихоманка. Дурдом. Детский сад. Страшилки в песочнице. Дикость дикая и суеверия суеверные. Хоть плачь, хоть смейся.
Во-первых, я в это не верю. Вообще. Следовательно, во-вторых, на меня эта хрень в принципе подействовать не может. Потому что вся эта трахомудрия действует только на искренне в неё верующего. Причём только после того, как ему о соответствующем ритуале убедительно доложили. Как говаривала моя дочка: "все проблемы - между ушами". А уж эта - так точно. Только там. Между дикими и суеверными ушами.
Дамы мои после ритуального утопления мусора в дерьме - усидеть спокойно не могут. Раз попа звать не велено - сами свечку от лампадки зажгли, пошли по по всем углам. "Ах! Фитиль затрещал! То бесы мелкие от огня, перед святой иконы зажжённого, жгутся да разбегаются!". Глаза у обеих круглые, друг за дружку держаться. "Ой, чтой-то там в углу чёрное шевелится? Глянь, глянь! Ой метнулся-то да и в стену ушёл. Ой, дурно мне! Ой страшно! Серденько замирает, ножки не держат...".
Я лежу себе, давлюсь от хохота. Ну, бабы мои, ну профессионалки-мастерицы... Взрослые, вроде, женщины, а как дети малые - тень под лавкой от свечки увидят и визжат от страха, за сердце хватаются. А ведь и вправду могут себя ухайдокать. До смерти. Организм человеческий не на объективную картинку окружающей среды реагирует, а на её восприятие мозгом. Разницу между "истиной" и "правдой" понимаете? Так вот, тело живёт не по "истине", а по "правде". По тому, что человек считает истинным, а не по тому, что есть истина на самом деле. Все тело. И гипофиз, и поджелудочная, и предстательная... И вбрасывают в кровь такой коктейль... Запросто инсульт с инфарктом схватить можно. На ровном месте, просто глядя на свёрток с мусором.
Глава 17
Бабы мои долго молились перед сном, потом шушукались. А я смеяться перестал, потому что понял в какой культурно-шоковой ловушке оказался.
Ещё в темнице, в одиночке я хорошо ощутил, что человек сам по себе - себе же и смерть. Мучительная. И решил этот мир принять. В себя. В душу. Полностью без изъятия. Потому что мир... эта такая... плотно связанная сеть - одну нить выбросишь - все расползётся. Нужно войти в этот мир, стать своим, одним из них, еще одним из... Несмотря на все... странности, отличия, непривычности... моим предкам свойственные.
Путь известен. Сколько миллионов моих прежних соотечественников поехали в эмиграцию. Израильтяне и американцы, немцы и австралийцы, южно-африканцы и китайцы. Влились в общество, устроились, адаптировались, стали... своими... такими же как...
Конечно, в каждом из этих 20, примерно, миллионов случаев были свои отличия. И странности туземцев. Финны пердят где не попадя, немцы сморкаются только с двух рук, в Израиле свинины нет, а только "белое мясо" и только в русских магазинах. И ничего - приняли, усвоили, стало своим.