- Почти - киваю я. Не рассказывать же что до того было, через фронт под Минск? Так тогда страшно не было - о другом совсем думала, сумею ли все делать, как учили, доверие оправдать? Назад на Большую Землю - тогда, если честно, я весь полет проспала, устала очень, как раз накануне мы от немцев отрывались, больше суток на ногах. Затем на север, с дядей Сашей, считаясь вроде как под следствием трибунала - тоже, думала не о том. В Москву и назад, с моим Адмиралом, рядом сидели, за руки держались - и все равно было, в воздухе или на земле. Сейчас с севера в Москву, вместе с товарищем Пономаренко, так он меня прямо в самолете в курс вводил, некогда было о другом думать. Итого - шесть раз до того летала, сейчас седьмой.
- Оно и видно - усмехается майор - в первый раз всегда так. Я когда курсантом в У-2 впервые, и то, вниз взглянул, аж жуть! Где-то раза с десятого - привык. А на фронте, с первых дней, усвоил, что чем выше, тем спокойнее - когда запас высоты есть, из любого положения можно машину выдернуть. Или прыгнуть, если совсем конец.
- Вы истребитель? - спрашиваю, глядя на иконостас на его груди. Судя по ленточкам - "боевик", Красное, Александр, и Богдан. Знаю, что и тыловики могут один, даже два ордена получить, за заслуги перед начальством - но четыре, это уже вряд ли.
- Нет, Пе-2 - отвечает майор - сто тридцать боевых вылетов. Наш полк геройский, нас ведь еще прошлой весной на Ту-2 перевооружили, так доломали мы их за лето! Нет, не то, что думаете, не разбивались - Ту машина хорошая, бомбоподъемная, и летает дальше, но… Когда цель "мессерами" прикрыта, и зенитки с земли бьют, тут бомбить с горизонта боже упаси - не выдержать даже полминуты на боевом курсе, собьют! А подойти, и почти в отвесное пике, и выводить максимально близко от земли, скорость после разгона семьсот, снаряды далеко за хвостом, "мессы" просто не успевают. Перегрузка такая, что в глазах темно - но выдерживаешь. А вот "тушка" - нет, месяц такой боевой работы, и деформация планера, Пе-2 куда прочнее. Если б я на Ту был, не говорил бы с вами сейчас - подбили меня над Веной, едва назад дотянул, садились на брюхо - вот, после госпиталя возвращаюсь. Пока приказано в Киев, а там видно будет. А вы, простите, к мужу летите?
- Нет - говорю - по партийной линии. Инструктор я, из Москвы.
Ольховская Анна Петровна, полька, но языком не владею, поскольку с малых лет в Ленинграде жила. Так в документах написано, которые мне Пантелеймон Кондратьевич выдал - а те, что с дядей Сашей вручал, сейчас заперты в сейфе вместе с моим подлинным личным делом. Поскольку выходит, что в кадрах по всем ведомствам я числюсь в двух экземплярах, по имени-"легенде" тоже ведь нужен какой-то учет? Хотя как только вернусь, то документы на свои подлинные обменяю, и "Ольховская" исчезнет, вот интересно, насовсем или до следующей командировки? Инструктор ЦК - "корочки" госбезопасности приказано лишь на самый крайний случай, а так без надобности не светить. Зачем такая секретность на нашей территории? И Ленинград понятно, вдруг "земляка" встречу, а полькой зачем меня сделали, интересно? Но руководству видней.
- Тогда, осторожнее будьте - серьезно сказал майор - особенно если вас на Запад пошлют. И чтобы оружие вам выдали обязательно. Стояли мы около Станислава - там люди просто пропадают. Военных избегают трогать, если группой и вооружены. А таких как вы, московских, партийных - при мне там было, комсомольский секретарь пропал! Так же прислали "на усиление кадров", восемнадцать лет мальчишке было, на фронт не взяли отчего-то, так он себя коммунаром вообразил, селян к коммунизму вести. Там, чтоб вы знали, как у нас было в году двадцатом - то же кулачье, лишь не с обрезами, а с немецкими автоматами. Ездил секретарь по району - и пропал, среди бела дня, так и не нашли. Вы про бандеровцев слышали - здесь их нет, но вот за старой границей, в село лишь с бойцами безопасно. Я сам не сталкивался, все же не СМЕРШ, но предупреждали нас. Спросят, "левобережный, чи правобережный" - и в зависимости от ответа, ножом по горлу. А тех, кто из России, они и вовсе не считают за людей. И к женщинам у них отношение ну очень свысока - отсталые совсем! Так что лучше вам в Киеве, или на востоке остаться, тут совсем как у нас. Тем более, вижу, вы к простой жизни привычны мало?
Да, совершенно я не похожа на комсомолочку в кожанке и красной косынке! Тут мне даже товарищ Пономаренко замечание сделал - но я встала насмерть! И даже не из-за внешности - как стала всерьез заниматься русбоем, так просто не могу носить одежду, стесняющую движения, здорово отвлекает и напрягает! Никаких узких юбок - и комбез тоже не подойдет, не фронт же! Так что на мне платье, все тот же крепдешин в горошек, солнце-клеш. Осенью история одна случилась, когда "Брюс" Смоленцев прилетал, и с нами занятия проводил по русбою, сказав однажды, а попробуйте не в спортивных костюмах, а в обычной одежде, чтобы привыкать. Сам он со мной в спарринге встал, и говорит - не беспокойтесь, я осторожно, вам лишь обозначать буду, ну а вы меня можете в полную силу, все равно не достанете. Ну, раз так… Ой, мама!
Кто русбоем занимается, тот знает, удар ногой прямой, и удар по дуге (его Смоленцев называет "маваси"). Отбивается просто, если знать как - но совсем по-разному. А если начало прямого удара (колено к груди) в темпе перевести в восходящую дугу… Причем этот прием нам "Брюс" сам же и показывал! И вот, утирает кровь с лица, успел он все же чуть отклониться, но в последний момент, а то бы вообще остался с перебитым носом и без зубов. А я честно, не хотела - ну не подумала, что ног под юбкой не видно, и не понять, куда удар пойдет! (прим. - списано с реального спарринга автора и одной из тех, кто стала "прототипом" Ани. Обошлось без увечий, но было больно - В.С.). И в зале тишина и немая сцена. Впервые все увидели, как наш непобедимый учитель (у которого любимое развлечение было, выходить в конце против четверых, шестерых желающих - и было всегда в итоге, соответствующее число не встающих тел) - и по физиономии получил! Из наших "новобранцев" этим похвастать не мог никто, и никогда!
- Командир, а если против тебя шотландец выйдет - на свою беду влез Костя Мазур - у них, я слышал, тоже мужики в юбках.
И получил на себя всю смоленцевскую злость. Причем Брюс честно предложил ему соорудить юбку из чего угодно, и сейчас посмотрим. От юбки Мазур отказался, и целых тридцать секунд геройски отражал атаки учителя, после чего все-таки полетел на мат.
- Иппон - сказал Смоленцев - а вы, Анна Петровна… уважаю! И буду иметь в виду - вдруг и впрямь, шотландец попадется.
Нет, знаю, что сам же Брюс и учит, собственно "русбой", это лишь как последнее средство, когда патроны кончатся, и для того раздолбая, кто умудрится посеять и автомат, и нож, и саперную лопатку. Но научится двигаться так, что вам применить оружие будет легко, а противнику затруднительно, это ваш лишний шанс на жизнь! Ну и конечно, это всегда при вас, и невидимо. Ну а мне после того дня, еще и лишний авторитет от своих, для дела полезно. И перед дядей Сашей оправдание, форму не носить - в форменной юбке я себя будто стреноженной ощущаю, ни бегать, ни ударить, "а если враг нападет?". Может, оттого и "полька" по легенде, для нее такой вид более естественен, чем для комсомолочки из-под Рязани?
- Если что, деревенскую играть даже не пытайтесь - говорил мне Смоленцев тогда же, зимой - перестарался я с вами, Анна Петровна, в том смысле, что взглянет опытный человек, просто на то, как вы двигаетесь, и поймет, чем вы владеете. Хорошо, нет пока таких на той стороне - каратэ и айкидо пока еще восточная экзотика, в Европе практически неизвестная. Так что пластику вашу вполне могут на танцы списать. Но все равно - роль ваша насквозь городская, и даже столичная.