Сенлик дождался, пока они поднимутся на первый холм, и на всякий случай помахал им - его зрение уже не позволяло различить, обернулся ли кто-нибудь, чтобы попрощаться напоследок. До заката оставалось три часа, три часа, которых ему уже не пережить.
Сенлик вернулся в дом, взял пистолет и стал ждать.
Он не изменил мир к лучшему, не повел ригантов против врагов, не нажил дюжины сыновей. И погибнет он в одиночестве так же, как прожил почти всю жизнь. Но Сенлик не боялся смерти. Он был ригантом, любил свой народ и никогда не изменял законам мужества и доблести. После него не останется ни крупицы зла, ненависти, способных пустить корни в душах тех, кто пойдет следом.
Сенлик не стал заряжать второй пистолет. Видение было четким: времени хватит лишь на один выстрел.
Впрочем, это не вся правда, подумал он. Ему привиделись два возможных варианта событий. В одном он ушел из фермы, и восемь всадников настигли Чару с детьми. В другом - остался и погиб. Затем место действия сменилось. Малыш Жэм сидел на руках у Колла Джаса, а Фиргол стоял рядом, теребил свою белую шапку и радостно улыбался.
Сенлик сел за стол, погладил Лоскутка и задумался. Зачем предоставлять такой нелепый выбор?
Неужели хоть один ригант способен поступить иначе?
6
Чара устало передвигала ноги вверх по холму. Вот уже час, как она несла малыша Жэма: верзила Эйан, как и все разбойники, был невероятно силен, но ленив и не отличался выносливостью. Дрейг тоже заметно устал, но, не жалуясь, продолжал идти вперед. Жэм замерз, хотел есть и постоянно плакал. Его прежде не носили так долго по морозу, и бескрайние снега пугали ребенка. Страх Жэма передавался и матери.
Рыхлый снег проминался под снегоступами. К закату Чара, часто бывавшая в этих местах, повела всех к изрезанным пещерами утесам. Войдя в первую, Дрейг устало бросил на пол заплечный мешок.
- Подожди, - остановила его Чара, оглядевшись, - найдем другую пещеру.
- Зачем? - спросил Эйан. - Пещера как пещера, что еще надо?
Чара слишком устала, чтобы объяснять, и молча вышла наружу. Дрейг пошел за ней, и в хвосте, уже не жалуясь, поплелся Эйан. Чара окинула взглядом вторую пещеру и двинулась дальше.
На этот раз Дрейг не выдержал и спросил, что она ищет. Фиргол, шедший рядом, поднял глаза и ответил:
- Пещеру, в которой дядя Кэлин оставил запас хвороста. Через несколько минут, в следующей пещере, у дальней стены обнаружилась куча валежника.
- Дядя Кэлин говорит, что нужно быть готовым ко всему, - объяснил Фиргол. - У него много таких пещер.
- Не дурак у тебя дядя, - одобрил Дрейг, сбросил с плеч мешок, стянул овчинные рукавицы и попытался растереть заледеневшие пальцы.
Эйан рухнул у стены, даже не избавившись от ноши. Чара посмотрела на Дрейга, и он заметил страх в ее глазах.
- Хорошо бы пошел снег, - буркнул он.
- Зачем тебе еще снега? - пробормотал Эйан. - Я на всю жизнь уже нагляделся.
- Чтобы замело следы, - объяснил Дрейг. - Сейчас нас даже слепой выследит.
- Об этом я не подумал. Помоги мне снять мешок. Фиргол начал разводить костер. Дрейг помог брату и сел на корточки рядом с мальчиком:
- Надо не так, малыш, смотри: сначала кладешь тоненькие веточки. Толстые от искры не загорятся, их положишь потом.
Вскоре на обложенном камнями кострище вспыхнуло яркое, но еще не жаркое пламя. Дрейг погладил по голове приковылявшего к огню Жэма:
- Не подходи слишком близко, вдруг искра прыгнет.
- Руки замерзли, - пролепетал малыш.
- Ничего, скоро согреются.
Дрейг подбросил в костер хворост, вылез наружу и отошел подальше от входа. Уже стемнело. Кэлин хорошо выбрал убежище: в пещеру вел длинный извилистый коридор, и свет костра не достигал входа.
Впрочем, глядя на следы, оставленные у входа, он понял, что это не так уж и важно. Ветер заметет их, но Тостиг с всадниками доберутся сюда раньше. И что тогда? В пещеру Дрейг вернулся еще угрюмее, чем был.
- Что там? - спросила Чара, когда он снова уселся у костра.
- Только наши следы.
Дрейг снял медвежью шубу. Эйан завозился у костра с котелком. Фиргол схватил деревянную миску и побежал наружу за снегом, Жэм заковылял следом, но Чара остановила его. Она так до сих пор и не положила мушкет.
- Мальчишка на отца похож, - кивнул Дрейг в сторону Жэма. - Только глаза твои.
Чара промолчала.
- У меня тоже был ребенок. Мальчик. Умер, до трех лет не дожил.
Дрейг не повернул головы, но краем глаза заметил, что Чара немного расслабилась.
- Мне очень жаль.
- Мне тоже. У него была лихорадка, но все обошлось. Видела бы ты, как мы радовались! А потом он просто угас во сне. Болезнь все-таки взяла свое.
- Я не знала, что ты женат, - сказала Чара.
- Был. Она ушла… этой весной будет четыре года. Ее не в чем винить, какой из меня муж?
- Куда она ушла?
- Сначала к Эйану, но год назад и его бросила. Теперь живет с каким-то фермером к востоку от Черной Горы.
- Злая она, - добавил Эйан. - Ни о ком доброго слова не скажет. У нее даже погоды хорошей не бывало: то холодно - то жарко, то сыро - то ветрено. Сказал ей однажды, что второй такой брюзги на свете нет, так она мне в лицо котелком запустила, зуб выбила. Больно было.
- Знать, сильно тебя любила, - отозвался Дрейг. - Любому другому она бы за это глотку перерезала.
- Я по ней скучаю, - признался Эйан.
Фиргол еще два раза сбегал наружу, пока снега не набралось достаточно. Чара успокоилась и села у костра. Дрейг подвинулся, чтобы дать ей место. На него оперся устроившийся рядом Жэм.
- Тебя любят дети, - сказала Чара.
- Ума не приложу почему, - усмехнулся Дрейг. - Терпеть их не могу: один шум да возня.
- А еще его собаки любят, - сообщил Эйан, задумчиво помешивая овсянку.
- Можешь увидеть людей, которые за нами гонятся? - спросил Дрейг Фиргола.
Мальчик закрыл глаза. Спустя мгновение его лицо исказилось, и он всхлипнул. Чара взяла Фиргола на руки. Жэм тоже заплакал, и Дрейг похлопал малыша по плечу.
- Что случилось, Фиргол? - спросила Чара, гладя его по голове.
- Они убили Сенлика и Лоскутка.
Из глаз Фиргола катились крупные слезы. На секунду ужас коснулся сердца Дрейга, он покосился на брата.
- Нечего было ввязываться, - прошептал тот одними губами, - пойдем домой.
Дрейг покачал головой.
- Поздно, - так же беззвучно ответил он.
Фиргол снова расплакался. Чара притянула мальчика к себе и начала успокаивать. Дрейг молча смотрел, как она обняла и Жэма, подбежавшего к ней с протянутыми руками, и думал, как повезло Кэлину в жизни. С такой женщиной не страшно идти в горы.
- Фиргол, - сказал наконец он, и мальчик поднял на него испуганные глаза. - Нам надо знать, где они.
- Они идут сюда. Сенлик попал в одного из всадников и ранил его. Потом они поскакали по нашим следам, добрались до глубокого снега, и раненый повел лошадей назад. Теперь они идут за нами пешком.
- Ты хорошо стреляешь из мушкета? - спросила Чара у Дрейга.
- Нет. И Эйан не лучше.
- А из пистолета?
- Тоже нет.
- Сейчас самое время сказать, что ты умеешь делать хорошо, - вздохнула она.
- Я настырный, - ответил Кохланд. - Пока я жив, Тостиг до тебя не доберется. А убить меня не так-то просто.
- Тогда пойдем, дадим им повод задуматься.
- А как же я? - спросил Эйан.
Чара отошла к дальней стене, надела тяжелую овчинную шубу и взяла мушкет.
- Ты останешься с детьми, - ответила она. - Накорми и не спускай с них глаз, пока мы не вернемся. Не забывай мешать кашу, она легко пригорает.
- Он без горелок не умеет, - наябедничал Дрейг.
- Сам дурак, - добродушно огрызнулся Эйан.
Дрейг Кохланд шел за Чарой и на каждом шагу удивлялся себе все больше. Во-первых, усталость как рукой сняло. Во-вторых, он больше не чувствовал холода, хотя усы, борода и шуба моментально покрылись инеем. Он не сразу понял, что за чувство заставило сердце биться, будто оно вот-вот выскочит из груди.
Когда Дрейг все понял, то удивился еще сильнее. Это был ужас.
Чувство страха давно не разлучалось с ним. Тот, кто промышляет угоном скота, должен смириться с постоянной опасностью попасться солдатам или быть подстреленным удачной пулей. С этими привычными страхами, как и со страхом окончить свои дни на виселице, он давно научился справляться. Но такой ужас не поддавался контролю.
Он ковылял за Чарой, ступавшей по их старым следам, и старался взять себя в руки.
Не думать о Тостиге не получалось. Его лицо, гаденькая издевательская усмешка не шли из головы. Было в нем что-то неправильное, какая-то безумная, холодная пустота.
Он появился в Нижней Долине шесть лет назад и поначалу ничем не отличался от прочих проходимцев, старался лишний раз не попадаться на глаза солдатам Мойдарта. Однако с тех пор как на юге разразилась война, и солдат стало меньше, люди Тостига обнаглели. Все больше убийств и изнасилований оставались неразрешенными, но Дрейг прекрасно знал, кто за ними стоит. Два года назад разбойники напали на одну ферму, прикончили владельца и его девятилетнюю дочь. Всех кельтонов потрясла весть, что над девочкой надругались, прежде чем убить. Ходили слухи, будто это совершили дезертиры, ушедшие дальше в горы. Но Дрейг знал правду. Один из ублюдков Тостига предлагал ему купить серебряный рожок для пороха с инициалами несчастного фермера.
У Тостига не было души, и он собрал вокруг себе подобных.